Охотники на мамонтов - Джин М. Ауэл

Джондалар стоял у подножия склона, стараясь найти хоть какую-нибудь примету, которая подсказала бы ему, в каком месте находится могила брата. Может быть, Дони уже встретила его в другом мире, раз уж Она призвала его к себе так скоро? Он знал, что Зеландонии попытается найти место последнего успокоения духа Тонолана, чтобы провести его в мир Духов, если, конечно, сможет сделать это. Но как он сможет объяснить ей, где находится это место? Ведь он сам пока не может отыскать его.

— Джондалар! — сказала Эйла. Он посмотрел на нее и заметил, что она держит в руке кожаный мешочек. — Ты говорил мне, что его дух должен вернуться к Дони. Я не знаю мира Великой Земной Матери, я знаю только мир Духов, в котором живут тотемы Клана, и я просила моего Пещерного Льва провести его туда. Может быть, это то же самое место, или, возможно, ваша Великая Мать знает об этом месте, но Пещерный Лев — это очень могущественный тотем, и твой брат не останется беззащитным в том мире.

— Спасибо, Эйла, я знаю, что ты сделала все, что смогла.

— Может быть, ты не понимаешь этого, как я не понимаю Дони, но Пещерный Лев теперь также стал твоим тотемом. Он выбрал тебя так же, как он выбрал меня. У нас с тобой есть его отметины.

— Да, ты уже говорила мне об этом. Но я не совсем понимаю, что это значит.

— Он должен был отметить тебя, если решил привести тебя ко мне. Только мужчина с тотемом Пещерного Льва может противостоять женщине с тотемом Пещерного Льва, но ты должен узнать еще кое-что. Креб говорил мне, что с таким могущественным тотемом трудно жить. Он будет испытывать тебя, чтобы узнать, чего ты стоишь. Эти испытания могут оказаться очень трудными, но чем они труднее, тем более ценные дары и знания ты получишь, пройдя через них. — Она подняла маленький мешочек. — Я сделала этот амулетный мешочек для тебя. Тебе не обязательно носить его на шее, как это делаю я, но ты должен хранить его при себе. Я положила в него кусочек красной охры, то есть теперь там содержится частица твоего духа и частица твоего тотема, но мне кажется, что этот амулет должен содержать еще одну вещь.

Джондалар нахмурился. Ему не хотелось обижать Эйлу, но он был вовсе не уверен, что ему хочется носить этот амулет тотема Клана.

— Я думаю, ты должен взять камешек с могилы твоего брата. В этом камешке останется часть его духа, и ты сможешь принести его к себе домой и отдать своим родственникам.

Джондалар еще больше нахмурился, размышляя над ее словами, затем лицо его просветлело. Конечно! Это же может помочь Зеландони найти это место во время духовного транса. Может быть, он действительно не совсем понимает силу тотемов Клана? В конце концов, разве не Дони создала духов этих животных?

— Эйла, почему ты всегда точно знаешь, что надо делать? Неужели ты обрела все эти знания в Клане? Да, ты права, я сохраню твой мешочек и положу в него камешек с могилы Тонолана.

Он окинул взглядом склон, который в незамысловатой уравновешенности был усыпан обломками камней, оказавшихся здесь по воле тех же сил, которые выворотили гранитные глыбы из отвесных стен этого каньона. Вдруг маленький камешек, случайно сдвинутый космической силой тяжести, скатился по каменистому склону и остановился у ног Джондалара. Он взял его в руки. На первый взгляд камень ничем не отличался от других невзрачных маленьких обломков гранитных и осадочных пород. Но, повернув камешек, Джондалар был потрясен, увидев на месте слома чудесный опаловый блеск. Огненно-красный цвет мерцал сквозь молочно-белую гладкую поверхность; неровные голубые и зеленые линии изгибались и блестели на солнце, когда Джондалар поворачивал обломок в разные стороны.

— Эйла, ты только взгляни на эту красоту, — сказал он, показывая ей маленький кусок опала. — Ты ни за что не догадалась бы, что за этой серой коркой скрывается чудесный опал. С одной стороны это самый обычный камень, но на сломе — настоящий опал. Посмотри, какие цвета проступают сквозь эту молочную белизну. Видишь, как он играет на солнце? Почти как живой.

— Может, и так, а может быть, это частица духа твоего брата, — ответила она.

Вихревой поток холодного воздуха взметнул край низенькой палатки; лежащая на меховом покрывале рука мгновенно юркнула в теплое укрытие. Ледяной ветер со свистом проникал сквозь полсть, закрывавшую входное отверстие; по лицу спящего человека пробежала тревожная тень. Сильный порыв ветра с громким треском разорвал завязки, и освобожденный полог откинулся в сторону, пропустив в палатку ревущую стихию, которая мгновенно развеяла сны Эйлы и Джондалара. Джондалар закрепил оторванный конец веревки, однако оставшаяся часть ночи прошла беспокойно; постоянно усиливающийся ветер с завываниями и стонами обрушивался на их маленькое кожаное укрытие, то и дело вырывая спящих из объятий сна.

Поднявшись на рассвете, путники начали быстро собираться в дорогу. Степной ветер разыгрался не на шутку, и им вдвоем с трудом удалось сложить палаточные шкуры. Решив не тратить время на разведение костра, они выпили холодной воды из речки, берега которой уже сковал лед, и слегка перекусили, достав дорожные запасы пищи. Ближе к полудню ветер немного поутих, но это затишье было обманчивым. Что-то подсказывало путникам, что худшее еще впереди. После полудня ветер вновь усилился, и Эйла ощутила новый, почти металлический привкус воздуха, который, казалось, утратил все степные ароматы. Окинув взглядом окрестности, она вдохнула этот свежий воздух, проверяя и оценивая свои ощущения.

— Этот ветер несет снег! — громко воскликнула Эйла, стараясь перекричать рев ветра. — Чутье меня никогда не обманывает.

— Что ты сказала? — переспросил Джондалар, но ветер унес его слова.

Эйла ничего не услышала, но поняла смысл сказанного по движению его губ. Остановившись, она подождала, когда Джондалар поравняется с ней.

— Я чувствую, что приближается снежная буря. Мы должны как можно скорее найти укрытие, — сказала Эйла, окидывая тревожным взглядом широкие ровные просторы. — Но пока я не вижу поблизости ничего подходящего.

Джондалар таким же тревожным взглядом обвел степную равнину. Потом он вспомнил, что прошлой ночью они останавливались на берегу почти замерзшей извилистой речки. Они не стали переправляться через нее, и она по-прежнему должна была петлять где-то слева от них. Прищурив глаза, он напряженно смотрел вдаль, стараясь проникнуть взглядом сквозь пылевую завесу, но так ничего и не увидел.

— Давай попытаемся найти эту речушку, — сказал он. — Там будут деревья и кусты, а возможно, и высокий берег, под которым мы найдем укрытие.

Эйла кивнула и последовала за ним, Уинни тоже не возражала.

Особое качество воздуха, замеченное Эйлой, оказалось точным предзнаменованием; в воздухе действительно пахло снегом. И ждать его пришлось недолго; вскоре с неба посыпалась легкая снежная крупа, и вихревой ветер отрывистыми белыми мазками начал рисовать в воздухе свои причудливые картины. А чуть позже снег повалил крупными мокрыми хлопьями, сквозь которые уже трудно было что-либо разглядеть.