Французская мелодия - Александр Жигалин

что времени нет, Илья, навалившись всем телом на первую бронированную дверь, заставил ту освободить проём.

«Если взрывная волна покорёжит решётку, броня толщиной в тридцать сантиметров примет удар на себя».

Оказавшись вне сейфа, Илья оглянулся. Ни Гришина, ни Григория в смотровой яме не было.

«Один, два, три, — лихорадочно отсчитывал мозг, — четыре, пять, шесть».

Досчитав до десяти, прислушался. Никаких звуков со стороны сейфа не поступало.

«Восемнадцать, девятнадцать, двадцать».

Звенящая в ушах тишина и больше ничего.

— Ну, что там?

Окрик полковника заставил Илью вздрогнуть. Очнувшись, тот встал. Приблизившись к стальному монстру, взялся за ручку.

— Чего молчишь?

Гулкие, подобно ударам колокола, шаги над головой заставили Илью вздрогнуть.

«Сейчас спустится, и я буду бессилен что-либо изменить».

Потянув дверь на себя, как бы это не выглядело странным, Богданов вместо страха почувствовал прилив сил, а вместе с ним и азарт.

Не понимая, зачем он это делает, вошёл внутрь. Изменив код замка, потянул на себя дверь.

Последовавший звук был похож на треск сломавшегося сучка.

Дверь настолько герметично прилегала к стене, что различить звуки по другую сторону было так же нереально, как, к примеру, звать о помощи, находясь в лежащей на дне океана подводной лодке.

Вспомнив об устройстве со зловейшим названием «возгорание», Илья решил выяснить, почему не последовало ни взрыва, ни возгорания.

Приблизившись, вынужден был потратить какое-то время на обдумывание дальнейших действий, ибо любое из них могло привести к краху всех надежд сразу.

Не обнаружив ничего, что могло насторожить, поспешил отойти в сторону.

Секунды натягивали нервы. Хотелось, распахнув дверь, войти. Мешал разум. Отбивая в висках дробь, тот неустанно повторял: «Не спеши, подумай. Что, если…?»

— Взрыва не произошло и слава Богу! — проговорил вслух Илья. Почему? Какая разница! Не произошло и всё. Потом будем разбираться. Сейчас надо попытаться отключить систему.

Подбадривая себя, прислушался.

Тихо, как в гробу. Ничего себе сравнение. Как раз к месту, и что самое важное ко времени.

Прикоснуться к таймеру мешал страх.

Увидев нули, Илья впервые за последние десять минут ощутил, как начало испаряться напряжение, словно из человека вместе с потом выходил страх.

Удостоверившись, что угроза отсутствует, Богданов, вздохнув, опустился на пол. Вытянув ноги, перевёл взгляд в сторону расставленных вдоль стен коробок. Этого хватило для того, чтобы вспомнить о Гришине.

В ту же секунду, словно в подтверждение мыслей до сознания дошёл стук. Тяжёлый, отражающийся от стен протяжным гулом он словно пытался напомнить о мечущейся по другую сторону дверей смерти.

— Хрен вам, — произнёс Илья, показав в сторону двери фигу. — Теперь будем ждать. Чего? Не знаю. Главное, что все живы, архив в том числе.

С минуту оставаясь безучастным к тому, что произошло и может произойти, Богданов сидел, глядя в одну точку, при этом не ощущал ни радости, ни огорчения. Смотровая яма и стычка с Григорием отошли на второй план, и даже мечущиеся в припадке на дисплее цифры и те не оставляли в сознании ничего, кроме пустоты. Тишина в сейфе, и точно такая же тишина в душе. Ни тебе переживаний, ни страха, ни вольнодумства по поводу того, как ловко вышел из положения заложника.

«Вышел ли? — мелькнула мысль. — И чем отличается положение наверху от теперешнего? Тем, что рядом нет Гришина? Рано радоваться. Надо думать, как выпутываться и желательно без потерь. В противном случае грош мне цена. Грош! Грош! Грош»!

Брошенный взгляд на часы напомнил о Викторе.

«Руча должен быть где-то рядом. Наверное, наблюдает за домом в бинокль. А может уже выставил дозорных?».

Вынув мобильник, Богданов попытался дозвониться, но стальная конструкция сейфа не позволила сигналу вырваться наружу. Оставалось дожидаться, когда Рученков решит войти в дом и связаться с ним по внутренней связи.

— И так, — хлопнув в ладоши, Илья намерено сделал это громко, чтобы разбудить начинающее впадать в забытье мышление. — Времени у меня вагон. Если люди Виктора вели машину Гришина, то Руча должен знать, что тесть его в доме. Если так, остаётся ждать и надеяться.

Почувствовав, как надежда начинает успокаивать сознание, Илья позволил себе расслабиться и даже опереться спиной о стену.

Процесс обратной связи не заставил себя долго ждать. На смену уверенности поступил сигнал «опасность», и всё закрутилось с ещё большей быстротой.

«Что, если Гришин решит вскрыть сейф? Не должен. Во-первых, нереально. Во-вторых, это еще надо постараться»

От волнения Богданов, взъерошив, начал приглаживать волосы обеими пятернями сразу. Со стороны это выглядело не столько смешно, сколько нелепо. Сидящий на полу мужик вздумал гладить себя по голове, при этом что-то нашёптывать.

«Буду сидеть, пока не сдохну с голоду».

Мысли о еде отдались в желудке протяжным урчанием.

Надо было чем-то отвлечь себя, и Богданов, вытащив из коробки, обозначенной номером один, папку, начал просматривать находящиеся в ней документы.

Разного рода научные слова, чередующиеся с длиннющими формулами, в основном касались свойств электричества. Описание опытов, проводимых в местах, отдалённых от населённых пунктов, или как принято писать в умных книжках, там, где не ступала нога человека.

Иногда содержимое бумаг увлекало, иногда наводило скуку, чаще было непонятно, о чём идёт речь.

Исходя их программы обучения в школе, Илья знал, что такое резонанс и электромагнитные волны. С понятием «вибрация эфира» не раз сталкивался в научных журналах. А как всё это могло взаимодействовать с верхними слоями атмосферы, оставалось загадкой.

В мир реальностей вернул звонок по внутренней связи. Прогремевший подобно будильнику в час, когда за окном нет ни темноты, ни света, а всё потому, что самого окна тоже нет, заставил Илью вскочить.

Первая мысль была: «Витька!?» Вторая: «Не должен, слишком мало прошло времени».

От голосящего на все лады аппарата исходила нервозность, что заставило протянуть руку к трубке с целью заткнуть горлопану глотку.

Звонил полковник.

— Слава Богу, Илья Николаевич! Вы живы! — заголосил Гришин. — А то мы уж тут волноваться начали, не случилось ли чего.

Илья хотел бросить трубку, но голос опередил.

— Только не надо делать глупостей. Вы и так успели совершить их столько, что я чуть было не взял грех на душу. Благо матушка ваша оказалась человеком проницательным.

«Вот откуда он узнал про связь, — подумал Илья».

И вновь Гришин прочитал его мысли.

— Она рассказала нам, что в хранилище имеется телефон. За что я пообещал не предпринимать в отношении вас никакого физического насилия. Так что давайте договоримся полюбовно, вы открываете дверь, я забываю про потерянное по вашей вине время.

— Не понимаю, о каких глупостях идёт речь? — произнёс в ответ Богданов.

Мысль по поводу блефа пришла сама собой.