Внизу наш дом - Сергей Калашников

– Самая простая – ресурсная, – согласился я. – Согласно ей вся жизнь на нашей планете – сплошная борьба за важнейшие ресурсы. Как верно заметил товарищ Маркс, для монополистического капиталиста – источники сырья и рынки сбыта. С этой точки зрения нам нет нужды бороться за расширение сферы своего влияния – мы и так в полном шоколаде, потому что и того и другого у нас хоть завались. Но для того, чтобы иметь возможность освоить обе этих неоспоримые ценности, необходимо иметь возможность дальнейшего развития народного хозяйства, для чего нужны надёжные добрососедские отношения.

– Понимаете? – поддержала меня Мусенька. – В настоящий момент Советская Армия – самая сильная в пределах зоны своих интересов. Ещё несколько лет на нас просто не посмеют даже косо посмотреть, настолько мы могучи. Вот и следует воспользоваться моментом для создания у западных границ пояса безопасности из Польши, Норвегии, Венгрии, Болгарии, Румынии и Югославии. Независимо от того, какой в них строй, они сейчас наши естественные союзники. Взаимное уважение и… ведь в вооруженных силах этих государств обязательно окажутся коммунисты – герои только что отгремевшей войны. Будет логично, если партии, созвучные по направленности нашей ВКП(б), окажутся в соседних странах на легальном положении. Это послужит хорошей основой для заключения договоров о дружбе и взаимовыручке.

– Поверьте, ещё несколько лет дружить с СССР будет очень привлекательной перспективой, – поторопился я поддержать свою умницу.

– Неужели этот случай произошёл и в вашем варианте истории? – задумчиво спросил Сталин.

Мы переглянулись и пожали плечами, давая понять, что не имеем представления, о чём он завёл речь.

– В феврале выходящие из окружения немецкие части захватили один из наших аэродромов, где оказались истребители Ил-1.

– Бронированные, – кивнул я.

– Да. Их перегнали в Германию и использовали против английских бомбардировщиков. Просто выкашивали и «Ланкастеры», и Б-17, оставаясь неуязвимыми для огня бортовых пулемётов. Господин Черчилль в специальном обращении выразил самую серьёзную озабоченность этим происшествием.

– То есть и англичане, и американцы выяснили, что у нас имеются истребители, щелкающие их бомбардировщики, словно семечки! – догадалась Мусенька.

– Скандальная получилась история, – кивнул Иосиф Виссарионович. – Зато теперь самые широкие круги мировой общественности убеждены в техническом превосходстве советских ВВС над авиацией любой страны. Так что, вынужден согласиться – момент для предложения о заключении договоров с ближайшими соседями самый благоприятный.

Хорошо, с точки зрения борьбы за ресурсы ваша аргументация выглядит убедительной. А с каких ещё сторон вы готовы рассмотреть вопрос о степени нашего воздействия на послевоенное устройство соседних государств?

– С самой сложной – с управленческой.

– Это, мне кажется, действительно чересчур сложный аспект. Может быть, попробуем какой-нибудь менее многогранный вариант?

– Извольте, – ухмыльнулась Мусенька. – Религиозный вас устроит?

– Устроит, – Сталин выглядел довольным и благодушным.

– Верующие в бога верят в рай после смерти. Верные последователи марксизма – в коммунизм – тоже рай, но при жизни. Оба варианта рая никто никогда не видел, – с плеча рубанула моя славная.

Вождь даже крякнул от такой резкости, но не опечалился.

– Наконец-то вы действительно говорите начистоту, – сказал он удовлетворённо. – Пожалуй, можно затронуть и управленческие вопросы.

– Вот именно, что вопросы, – согласился я. – Потому что ответов на главный из них – что делать – у нас в готовом виде нет. Давайте разомнёмся простенькими положениями, – увидев кивок, продолжил: – Вскоре после войны были объявлены буржуазными лженауками кибернетика и генетика. Первая из них уже через несколько десятилетий стала всем нужной вычислительной техникой, переросшей в целую отрасль – информационные технологии. Вторая оказала огромное влияние на развитие медицины. И в обеих наша страна на протяжении всего известного нам времени шла с уверенным отставанием по многим направлениям.

– Ещё! – подбодрил меня Сталин.

– А «ещё» я наверняка не знаю, потому что в основной массе моментов ориентируюсь на уровне обывателя, получающего сведения из средств массовой информации. Там, где разбираюсь на профессиональном уровне, смог работать напрямую со специалистами, не слишком напрягая верховную власть проблемами, с которыми должны разбираться профессионалы. Но по части вещей, известных наверняка, могу предложить использовать пленных на посадке лесополос в степной зоне, особенно в тех местах, где выращивают хлебные культуры. Иначе ветровая эрозия приведёт к снижению урожайности и поспешному распахиванию целинных земель в Казахстане, что будет стоить больших затрат, но даст лишь кратковременный эффект. И ещё нужно как можно энергичней развивать ядерную энергетику – строить атомные электростанции. Топлива для них на нашей планете много, а добывать его всё равно придётся для создания ядерного оружия. Так что относительно небольшими усилиями можно добиться производства достаточного количества электроэнергии неподалеку от мест, где она необходима.

Некоторое время товарищ Сталин прохаживался, ожидая, когда мы продолжим, но и я и моя супруга хранили молчание.

– Не может быть, чтобы вам больше нечего было сказать, – произнёс он с утвердительной интонацией в голосе.

– Есть, конечно, – с улыбкой ответила Мусенька. – Более того, это самое, которое есть, просто рвётся на язык. Но оно, это самое, что хочется сказать, во-первых, является мнением дилетанта, знакомого с вопросами с чужих слов. А, во-вторых, возмущенным воплем человека, обманутого в самых лучших ожиданиях.

– Управленческий аппарат централизованного государства, основанного на общественной форме собственности и однопартийности, проиграл капиталистической системе на очередном витке технического прогресса. Страна треснула, рассыпалась на куски и принялась за строительство капитализма на обломках развитого социалистического общества, – без всякой улыбки припечатал я.

Я так и не понял, огорчился товарищ Сталин после наших с Мусенькой откровений или принял их со спокойствием человека, умудрённого жизнью. Он ведь, по нашим меркам, ещё достаточно молод – ему недавно перевалило за шестьдесят – вполне подходящий возраст для начинающего государственного деятеля.

Скажете, называть начинающим руководителем человека, чуть не два десятилетия находящегося у руля огромной страны, – это такая неуклюжая шутка? А вот и нет. Он только что получил от нас знание о том, о чем лишь догадывался. Я ведь прекрасно помню, как его преемники разрушали негосударственный сектор нашего народного хозяйства, как уничтожали приусадебные хозяйства в селах, словно загоняя всё население в безусловное подчинение административно-хозяйственной системе, где воля правящей партии вела наш народ по единственному правильному пути.