Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора - Игорь Рабинер

– Василий Березуцкий после чемпионства говорил вам: «Вы понимаете, что теперь имеете право всех посылать?» С тех пор воспользовались хоть раз этим правом?

– Нет. И не стремился к этому. Такой цели – профессиональной или личной – передо мной никогда не стояло. В случае необходимости я и раньше мог послать. Но очень редко. Надеюсь, и сейчас это придется делать только в исключительных случаях.

– А самого «брата Васю» не хотели послать в тот момент, когда он в прямом эфире облил вас водой после финала Кубка в Грозном?

– Васю послать не так сложно (смеется). Есть определенный формат общения с каждым игроком. Но Березуцкий имел в виду иное. То, что теперь я смогу чувствовать себя более независимо. Те же братья прошли через огромный огонь критики, и речь шла о том, что очень важно завоевать трофеи, чтобы потом не обращать внимания на обидные реплики со стороны. Но я научился это делать и без титулов.

– Тем не менее из слов Березуцкого следует, что отношение игроков ЦСКА к вам после прошлого сезона изменилось. Что, добившись большого результата, «золотого» хет-трика, футболисты теперь больше вам верят. Сами это чувствуете?

– Отношения в динамике сравнивать сложно. Но понятно, что когда внутри команды крутятся фразы в адрес отдельных футболистов: мол, вы ничего не выиграли, то косвенно эти фразы имели отношение и ко мне. Теперь же об этом можно говорить в прошедшем времени. Но лучше такие вопросы задавать самим игрокам.

– Тогда спрошу о другом: приятно, когда на вашу сторону встают даже люди, раньше в вас не больно верившие? Например, телекомментатор Алексей Андронов недавно в еженедельнике «Футбол» написал: «Я определенно становлюсь фанатом Слуцкого».

– Никогда болезненно не реагировал на высказывания Алексея, потому что всегда очень высоко оценивал его работу. Признаюсь честно, что бундеслигу в свое время смотрел в основном из-за Андронова. По знанию немецкой матчасти – это топ-уровень! А являясь в какой-то степени его фанатом, не обижаешься на ту или иную критическую реплику, относишься к ним спокойно.

– А когда Алан Дзагоев после всей вашей истории взаимоотношений называет вас человеком большой души – эта самая душа поет?

– Сложно реагировать на слова тех, с кем ежедневно общаешься и чье отношение и так видишь. Для меня это не стало неожиданным и не вызвало какой-то особой реакции.

– А когда Анатолий Байдачный говорит, что и теперь скептически относится к Слуцкому, потому что тренер должен был играть в футбол на серьезном уровне, – вам этого человека становится жалко?

– Нет. Жалость – плохое чувство. Просто в футбольной среде считается очень дурным тоном, когда внутри профессиональной тренерской коалиции кто-то плохо говорит о другом. Ведь завтра можно встретиться на футбольном поле, он тебя обыграет – и кем ты, его поливавший, будешь выглядеть? Поэтому подобные высказывания делают люди, которые уже находятся за чертой профессии, а потому могут позволить себе говорить что угодно, ни за что не отвечая и ни на что внутри этой среды не влияя. И эта фраза говорит об одном – что Байдачный сам себя из разряда действующих тренеров перевел в ряды экспертов.

– Олег Романцев цитировал Анатолия Тарасова: «Тренер должен уметь «резать мясо». Вы же говорили мне раньше, что если титулы будут подразумевать эту самую резку и потерю человеческих отношений с игроками, то предпочтете остаться без титулов. Удивлены, узнав, что одно и другое, оказывается, совместимо?

– Удивлен. Хотя всем мил все равно не будешь. И если провести анонимный опрос в ЦСКА, то, уверен, далеко не каждый скажет обо мне хорошее. Кто-то ведь на скамейке сидит, кто-то считает, что заслуживает большего. Скажу так: «резать мясо» приходится, но только в случае необходимости. И такими кусками, чтобы не испортить основной, «филейной» части, не нарушить целостности команды. Для меня, как и прежде, человеческие отношения имеют очень большую ценность. Хотя в ЦСКА главное – все же титулы.

– Тот же Романцев на первых порах своего тренерства, по всеобщему признанию, был демократом. Можете ли допустить, что со временем и возрастом, как он, превратитесь в диктатора и игроки будут вас не только уважать, но и бояться?

– Недостаточно знаком с Олегом Ивановичем, чтобы сказать, как он менялся, поэтому сравнений избегу. Но если задаться вопросом, хотел ли бы лично я однажды стать гораздо более жестким, консервативным, категоричным человеком; желал ли бы, чтобы в корне изменились мои отношения с игроками… Конечно, нет. Не знаю, что произойдет на самом деле, но буду стараться сделать все, чтобы такого не случилось.

– Какая глобальная цель стоит перед вами теперь – из тех, которых вы еще не добивались? Может, полуфинал Лиги чемпионов, куда после реформирования Кубка чемпионов не выходила еще ни одна наша команда и ни один тренер?

– Ну не могу я такими категориями мыслить! Не могу! И ни один тренер, мне кажется, не может. Ладно если ты работаешь в «Реале», где результат ниже полуфинала Лиги чемпионов – катастрофа. И автоматически ставится задача выиграть чемпионат Испании, так как ниже второго места команда и так почти никогда не опускается.

Мы же работаем в других условиях. И уровень конкуренции в нашей премьер-лиге сейчас очень высок, и для российских команд выход из группы Лиги чемпионов – по-прежнему большое событие. Поэтому, как всегда, ставлю текущие задачи, связанные с ближайшей игрой.

– Несколько раз в этой беседе ссылался на Романцева и сделаю это еще раз. Помню, как впервые беседовал с ним в конце 1991 года. Того самого, когда весной «Спартак» дошел до полуфинала Кубка чемпионов, а летом Шалимов, Шмаров и Кульков уехали за границу. Он говорил: «Такое ощущение, словно долго взбираешься на ледяную горку, и вот уже подобрался к самой вершине, и тут р-раз – и соскальзываешь вниз, и надо начинать заново». После отъезда Вагнера в Китай у вас нет схожего чувства?

– Вагнер даже при мне уже второй раз уходит (усмехается)… И Красич уходил, и многие другие лидеры. Я понимаю правила игры. И осознаю, что у каждого клуба они свои, и ничего с этим не сделаешь. Помню, этой зимой играли на «Копа дель Соль» с «Шахтером». Мирча Луческу, с которым мы всегда мило болтали перед играми, вдруг поздоровался со мной холодно и отошел. На нем лица не было. Такого не бывало никогда.

Спрашиваю у игроков «Шахтера»: что все это значит? И тут выясняется, что буквально только что у них Виллиан (ныне звезда «Челси». – Прим. И. Р.) в «Анжи» уехал. Вот тут меня ненадолго охватило тревожное ощущение: «Анжи» – всего в двух очках от нас, а они Виллиана покупают. Чего мы себе позволить и близко не можем, у нас таких покупок нет и не будет. На какое-то мгновение меня охватила зависть, скрывать не буду.

– А потом оказалось, что можно и «Анжи» с Виллианом, Это’О и Диарра далеко позади себя в чемпионате оставлять. И в финале Кубка, играя весь овертайм в меньшинстве, их в итоге обыграть (меньше чем через месяц после нашего разговора «Анжи», считавшийся главным фаворитом чемпионата, но проваливший его начало, объявит о смене курса и распродаст всех звезд. – Прим. И. Р.).