Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора - Игорь Рабинер
Шрифт:
Интервал:
Замечу – разговор с Казаковым мы вели еще в конце декабря, когда Шустиков был жив-здоров. И тогда же Адамов сказал: «Знаю, что для Викторыча это решение было очень тяжелым, он долго переживал по этому поводу. Но могу честно сказать: тут я даже не на сто, а на триста процентов на его стороне. Учитывая, сколько он прощал ему некоторые поступки, все это должно было случиться гораздо раньше. Причем знаю эту ситуацию не только от Слуцкого».
Фёдоров теперь озвучивает то, о чем его друг-тренер вслух никогда не скажет:
«Да, Слуцкий, безусловно, стал жестче как человек. Но, во-первых, он никогда и не был мягким. А во-вторых, могу сказать одно – он не был инициатором увольнения Шустикова из клуба. Он никогда не ставил вопрос подобным образом. Но он никогда не будет на эту тему с кем-то публично говорить и себя оправдывать. О Шустикове даже после всей этой истории он всегда отзывался по-доброму и очень его любил. И для него случившееся тогда – это самая большая драма за все его годы в футболе.
Роман Бабаев сказал в одном из интервью, что Леонид Викторович не то что не предавал Шустикова, а стоял за него горой до конца. И это правда. Но сложилась такая ситуация, что принятое решение, наверное, было оптимально для всех.
И то, что в конце концов Сережа на одной из пресс-конференций «Соляриса» сказал, что они были самыми близкими людьми, означает: Шустиков и сам стал по-другому смотреть на все происшедшее. Думаю, что в футболе очень часто негативное влияние на людей оказывает мнительность. Все всегда подозревают какие-то заговоры, интриги. Это создает мнимые конфликты, которых на самом деле нет. А потом проходит время, и люди понимают, что были неправы».
Когда Сергей еще был жив, я спросил психофизиолога Неверова, тяжело ли, на его знающий взгляд, Слуцкий такие откровения переживает. Он отвечает:
«Полагаю, что это не заходит глубоко внутрь него. Шустиков шел с ним по карьере еще из дубля «Москвы», переходил вместе с ним в один клуб, другой, и в какой-то момент счел, что Слуцкий стал тренером такого уровня благодаря ему. А тут видите, как все закончилось – причем без практического ущерба для Слуцкого, выигравшего чемпионат уже без него».
Самое время передать слово самому Слуцкому. Эта тема для него – одна из самых тяжелых. Но даже в этом случае я не слышу от него холодного «без комментариев». Он так не может.
«Он еще играл, когда я пришел, – говорит Слуцкий. – Вторую половину сезона 2004 года, где-то с сентября, недавний капитан «Торпедо – Металлурга» Шустиков выступал за дубль. Его плавно готовили к завершению карьеры, он должен был сыграть с ЦСКА – еще одним своим бывшим клубом – прощальный матч. А по окончании сезона он стал тренером дубля, моим помощником. Потом вместе перешли в основной состав, затем – в «Крылья», в ЦСКА…
Сдружились сразу. Мы же практически ровесники. Очень похожий типаж общения, шутки-прибаутки. Фразы из кинофильмов, любовь к КВН… И характеры у нас очень похожие. Он очень быстро принял те взгляды на футбол, которые я проповедовал, то есть стал моим единомышленником. Понятно, что к тому времени он еще не работал тренером – но когда понял, что и как требуется, очень легко все принял.
Его взгляд для меня всегда был важен и играл очень большую роль – вне зависимости от того, в начале моей тренерской карьеры это происходило или уже позже. Просто бывают в жизни разные обстоятельства, когда что-то ты терпишь, а что-то – уже не можешь. Но все это было чисто рабочим моментом.
Когда вышли интервью Шустикова, я вообще ни одного плохого слова о нем не сказал. И не скажу. Но Сережа воспринял ситуацию так, как воспринял. Понятно, что он был очень уязвлен. Как говорит Сергей Галицкий: «Красивых расставаний не бывает». Но у меня к Шустикову никаких вопросов нет. В отличие от Чувальского или Белоуса, где всякое бывало, о Сергее могу говорить только хорошо.
У меня не было особой возможности следить за его работой в «Солярисе». Но по той обрывочной информации, которая до меня доносилась, он и работал отлично, и ребята к нему хорошо относились, Шустиков завоевал их доверие. Он – большой молодец. Был…»
В ночь на 7 января 2016 года Шустиков умер. Внезапно, в 45 лет. Вроде бы от сердечного приступа. «Вроде бы», – потому что врачи до сих пор даже не соизволили написать родным причину смерти… Когда ему стало плохо, «Скорая» ехала полтора часа. Не успела.
Спустя несколько дней Слуцкий в интервью «Спорт-Экспрессу» скажет:
«Громадная трагедия. В тот момент я был в Москве, но если бы и был в другом месте, конечно, специально вернулся. Ехал с базы и прочел новость в Интернете. Испытал сильнейший шок. Вечером позвонил жене Сергея Наталье, спросил, что произошло. Это огромная потеря, человеческая и тренерская.
Лично я с ним не ссорился. Собственно говоря, никогда ссор между нами и не происходило. Со своей стороны я не чувствую какой-то вины. Это была достаточно обыденная профессиональная мера. У всех случаются увольнения. Обычный рабочий момент. Я всегда с симпатией относился к Сергею. На протяжении многих лет он был одним из самых близких людей для меня. Последние два года мы не общались, но внутренне я продолжал считать его другом.
В Интернете выложена запись одной из последних его пресс-конференций в «Солярисе». Так ему вопросов про меня задали гораздо больше, чем про игру команды. И Сергей сказал: «Да, были размолвки, но в моей жизни все равно нет человека ближе, чем Слуцкий». То есть наши ощущения совпадали. Конечно, я сожалею, что мы не возобновили общение, но кто же мог предположить, что все так сложится. Пусть земля ему будет пухом».
Прошло почти полтора месяца. Спрашиваю Слуцкого: «Эта боль внутри сидит?» Слышу: «Конечно. Она будет сидеть всю жизнь. Никуда не денешься».
«Мне было тяжело звонить его жене Наталье, – продолжает Леонид Викторович. – В такой момент, во-первых, вообще трудно звонить. Невозможно понять, в каком состоянии человек находится. А если еще учитывать, что последние два года не контактировали… Хотя до этого общались очень тесно. Я Наталью очень хорошо знаю, как и детей, а они – мою семью. Но она на удивление очень подробно стала рассказывать мне, что произошло. И потом мы поговорили на панихиде…»
Ткаченко и Белоус сказали мне, что инициатива уволить Шустикова из ЦСКА не принадлежала Слуцкому, он только не смог отстоять помощника перед Гинером. Белоус, правда, обмолвился – о том, как все обстояло на самом деле, знают только внутри ЦСКА.
Чтобы расставить все точки над «i» в этой грустной истории, спрашиваю Гинера, чьим было решение уволить Шустикова – его или Слуцкого. И что стало его причиной.
«Решение было мое, – чеканит президент ЦСКА. – А почему… Человека нет, поэтому, думаю, обсуждать этот вопрос просто некорректно. Серега был хорошим парнем, футболистом, помощником главного тренера. И если даже он что-то делал не так, то это… неправда. У Слуцкого не было позиции в той ситуации, потому что это было мое решение. И вот здесь оно не обсуждалось.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!