Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора - Игорь Рабинер

После уткинского высказывания Шустиков взорвался. И дал два похожих разгромных интервью – еженедельнику «Советский спорт – Футбол» и сайту Sports.ru. Из песни слов не выкинешь, поэтому нельзя не привести самые примечательные высказывания:

«Если бы он (Уткин) ничего не написал, то и я бы не стал интервью давать. Я живу спокойняк, играю в теннис, бегаю по утрам, сел на диету. Жена, трое детей. И писать, что я загибаюсь, чуть ли не бомжую… Смотрел тут Лигу Европы, мысли сами в голову полезли: «Ну на хрена человеку это надо?» Лег спать – не спится. Всё лежал с открытыми глазами, думал.

Видимо, кому-то хочется выставить меня в таком свете. Будет нормальный человек без повода такое говорить? Значит, попросили. С целью замарать имя. Сделать так, чтобы мне было трудно найти работу. Чтобы, не дай бог, я где-нибудь еще не всплыл. Я считаю, что эту информацию ему озвучил кто-то из клуба. И нужно это только одному человеку. Сразу скажу – к клубу претензий нет. Захотели – уволили. Как могут уволить любого. Имеют полное право. Претензии есть к конкретному тренеру. Который мог со мной поступить по-человечески, а получилось так, что просто слил. – Слуцкий? – Да… Считаю, я внес огромный вклад в его успехи. Сколько для него сделал! Чтобы он попал в ЦСКА, чтобы достиг сегодняшнего уровня. Когда в «Москве» начинали работать, я только играть закончил, поэтому с пацанами в команде все было налажено тут же. Все подборки для теории я делал, все ему рассказывал-показывал. Успокаивал, когда в газетах всякую хрень писали. Вбивал в голову: «Не слушайте никого, вы отличный тренер!»

Когда мы в «Москве» работали, он поначалу на всех матчах стоял. Но потом кто-то посоветовал сесть и раскачиваться. Как по мне, стоя ему было лучше… Если бы он ушел (из ЦСКА), и я ушел бы вместе с ним. Так было всегда – его уволили из «Москвы», я пошел за ним в Самару. Не было бы «Крыльев» – пошел бы в «Терек» или какой-нибудь другой клуб.

«Терек» – «Крылья»? Скажу так – Слуцкий там не был виноват. Он ничего не мог сделать… Абсолютно во всех ситуациях его поддерживал, даже когда он был не прав. Были ли мы друзьями? Я считал, что да. Семьями общались. Я считал его совсем другим человеком. Отношения изменились постепенно. Если раньше человек со мной никогда не спорил, то в последнее время споры стали возникать практически из ничего, с нуля. Видимо, возникло желание показать, кто в команде главный.

Потом пара статей вышла: «Шустиков в ЦСКА замены делает, Шустиков в порядке». Его это, видимо, задело, цепануло. После прошлогодних побед он почувствовал себя увереннее, а тут еще стали в голову вбивать: «Ты все можешь сам, давай без Шустикова…» Он решил, что я ему больше не нужен. Такое развитие событий можно было предвидеть, но я даже не хотел об этом думать.

На деле с заменами было так: главный тренер подзывал, я высказывал свое мнение. Если оно принималось – хорошо, нет – тоже без проблем. В конце концов, он отвечает за результат, ему и решать. Но чтобы я подходил по ходу матча и говорил: «Меняй Думбия на Набабкина!» – такого точно не было.

В конце концов он просто перестал общаться. Не отвечал на звонки. Впервые за время знакомства не поздравил с Новым годом. Сменил телефон. Я месяц ждал звонка, но только после нашего опровержения, когда мы написали, что, возможно, Уткина кто-то попросил так сказать, единственный раз позвонил: «Это не я». Странно. Если не ты, зачем звонить и оправдываться? Причем позвонил тут же, с незнакомого номера, я сначала даже голос не узнал…

Он такой человек – со всех сторон хороший, чистый. Поставленная речь, раскованность, умеет разговаривать с руководством, с прессой. Профессор! Никогда ничего плохого не подумаешь. Если вы с ним сейчас на эту тему поговорите, он может совсем другую картину нарисовать. И вы мне скажете: «Да ты хрень несешь! Вот Слуцкий – теоретик, божина!» Этого у него не отнять – умеет себя подать, произвести впечатление.

Я ждал от него простого мужского разговора: «Сергей, мы с тобой заканчиваем». Позвони, объясни ситуацию! Не понимаю, почему этого нельзя было сделать. Всё можно было бы разрулить – и всей этой грязи сейчас бы не было. Я хотел с ним поговорить, но он эсэмэсками отправлял меня в клуб. Думаю, за девять лет совместной работы я не заслужил такого отношения.

Сидел дома, ждал разговора с Гинером. Но Леннорыч – занятой человек: то строительство стадиона, то поездка на турнир в Израиль. Встреча несколько раз откладывалась. Наконец, пообщались. Нормально. Про Гинера говорят, что он бывает резок, но со мной, сколько ни разговаривали, никогда даже голоса не повысил. Сказал: «На данный момент мы расторгаем контракт, но продолжим за тобой следить и, может быть, со временем подпишем новый». Впрямую причину расставания никто не назвал, но все и так было понятно – главному тренеру я больше не нужен. Предложили написать по собственному желанию. Написал.

Восстановить отношения со Слуцким? Нет. Я все понял про этого человека, кто он и чем живет. Как будто с другой стороны посмотрел на все его поступки. Для него главное – достичь цели, а что будет с людьми, которые помогают к этой цели идти, – неважно. Нет, для кого-то он, может, и нормальный человек, но мое мнение о нем изменилось. В моих глазах он упал очень сильно. Использовал меня и слил. А потом еще и грязь полилась».

• • • • •

Слуцкий своему многолетнему помощнику не ответил. Ни единым словом. Если честно, я очень боялся, что он не выдержит. К счастью, этого не произошло, и тем самым он еще выше поднял себя в моих глазах.

Юрий Белоус говорит:

«Леонид Викторович ничего не ответил – и правильно сделал. Когда меня спросили, на чьей я стороне, ответил: «На стороне обоих». Потому что один другому здорово помог. Тогда же сказал, что Сергею, может быть, пора уже переходить на самостоятельную работу, найти какой-то свой путь. Уверен, что, поставив себя в жесткие рамки дисциплины, Сергей Викторович со временем стал бы великолепным тренером.

Срывы у него были и раньше – например, в Южной Африке, в Кейптауне, куда, будучи вторым тренером «Москвы», приезжал просматривать футболистов. Но они заканчивались, и он опять становился полезным и важным для команды человеком. И в «Солярисе», став главным, поднял команду с последнего места на второе…»

«Роль Шустикова была колоссальной, – заявляет Илья Казаков. – Он пересекся с Леонидом, когда тот только-только утверждался в профессии. И, мне кажется, зависимость от взглядов Шустикова на футбол у раннего Слуцкого была очень-очень сильной. Но настало время, и объем усталости от взаимоотношений превысил некий предел.

В какой-то момент Слуцкий просто оказался в состоянии, когда ему тяжело без Шустикова, но еще тяжелее – с ним. Он понял, что ему нужен другой человек. Мне кажется, это одно из самых сильных и трудных решений, которые двинули его вперед. Это был его последний шаг, последний внутренний барьер, который он взял, чтобы выйти на какой-то новый уровень.

Из той самой серии – «резать мясо»… В том смысле, что избавляться не от людей даже, а от жизненных ситуаций, которые несут уже только опустошение. А не ответил он на высказывания Сергея из уважения к прошлому, к их отношениям, а главное – к самому себе. Мне эта позиция близка».