Завещание - Джон Гришэм

– В прошлом – да, но теперь решил отойти отдел.

Фил сложил пальцы подушечка к подушечке ипосмотрел на Нейта так, как умеют смотреть только священники.

Его взгляд говорил: “Ну-ну, продолжайте. Яслушаю вас и готов помочь”.

И Нейт поведал ему о некоторых своихневзгодах, прошлых и настоящих, сделав особый упор на следствии по делу обуклонении от налогов и вероятности утраты лицензии.

Тюрьмы, похоже, удастся избежать, но придетсязаплатить огромный штраф, на который у него нет денег.

Тем не менее, когда говорил о будущем, Нейт неказался несчастным. В сущности, он чувствовал облегчение от того, чторасстается со своей профессией.

– И чем вы собираетесь заняться? – спросилФил.

– Понятия не имею.

– Вы верите в Бога?

– Думаю, да.

– Тогда не волнуйтесь. Он укажет вам путь.

Они проговорили долго, подошло время обеда,так что можно было снова насладиться жарким из ягненка. Лора присоединилась кним позже. Она вела занятия в детском саду и на обеденный перерыв имела всегоминут тридцать.

Часа в два они вернулись в полуподвал и сноваприступили к работе. Наблюдая за тем, как работает Фил, Нейт пришел к выводу,что тот не сможет закончить свой труд до конца жизни. Иосиф, наверное,действительно был прекрасным плотником, но место отца Фила – на кафедрепроповедника. Он по нескольку раз измерял каждый участок стены, размышлял,потом принимался измерять снова. Каждый отделочный щит подвергался той жепроцедуре. Наконец, сделав столько карандашных пометок, что они могли бы свестис ума любого архитектора, Фил с огромным волнением брал в руки электропилу иобрезал щит, после чего они переносили его на свободное место, поднимали иприкрепляли. Щит всегда оказывался идеально пригнанным, и каждый раз Филиспытывал огромное облегчение.

Две классные комнаты, похоже, были полностьюоблицованы, и их можно было красить. К концу дня Нейт решил, что завтра станетмаляром.

Два дня приятных трудовых усилий мало чтоизменили в облике холодного полуподвала церкви Святой Троицы. Но кое-какаяотделка и покраска все же была выполнена, выпито немало кофе, съедено наконецжаркое из ягненка, а главное – заложен фундамент дружбы.

Во вторник вечером, когда зазвонил телефон,Нейт как раз отскребал краску с пальцев. Это был Джош, возвестивший возвращениев реальный мир.

– Судья Уиклифф желает видеть тебя завтра, –сказал он. – Я уже давно пытаюсь с тобой связаться.

– Чего он хочет? – спросил Нейт. Впредвкушении неприятностей его голос звучал нарочито бесцветно.

– Наверняка у него есть вопросы о твоей новойклиентке.

– Джош, я очень занят: перестраиваю, крашу ипокрываю сухой штукатуркой стены – словом, работы по горло.

– Неужели?

– Да, я перестраиваю полуподвал местнойцеркви. Время очень дорого.

– Не знал, что ты обладаешь подобнымиталантами.

– Джош, приезжать обязательно?

– Думаю, да, приятель. Ты ведь взялся за этодело. Я уже сообщил судье. Ты нужен здесь, старик. Приезжай ко мне в контору кодиннадцати.

– Джош, я не хочу видеть контору – боюсьнеприятных воспоминаний. Давай встретимся в суде.

– Отлично. Будь там в полдень. В кабинетесудьи Уиклиффа.

Нейт подкинул полено в камин и долго смотрел,как снежинки кружатся над крыльцом. Он мог принять соответствующий вид, вестиположенные речи, мог произносить слова “ваша честь” и “с позволения уважаемогосуда”, мог выкрикивать протесты и вытягивать показания из свидетелей. Он могпроделывать все то, что делали миллионы его коллег, но адвокатом себя больше несчитал. Те времена, слава Богу, остались позади.

Еще раз он может все это повторить, но толькоодин, последний. Он пытался убедить себя в том, что это необходимо для благаего клиентки, для Рейчел, прекрасно понимая, что ей это абсолютно безразлично.

Нейт все еще не написал ей, хотя давно думалоб этом.

Чтобы написать полстранички Жеви, емупонадобилось два часа тяжкого труда.

Проведя три дня среди снегов, он скучал повлажной жаре улиц Корумбы со столиками кафе и баров, выставленными на тротуары,с неторопливым повседневным укладом, который словно бы внушал: куда спешить,все можно отложить до завтра. Снег усиливался. Возможно, приближается новаяснежная буря, подумал Нейт, на дорогах образуются заносы, тогда не придетсяникуда ехать.

Опять сандвичи, опять чай со льдом. В ожиданиисудьи Уиклиффа Джош выкладывал все это на стол.

– Вот судебные иски, – сказал он, пододвигаяНейту солидную папку. – А вот письменное объяснение ответчицы. – Он передал емутонкую папку. – Ты должен как можно быстрее прочесть и подписать его.

– А письменное объяснение душеприказчикасуществует? – поинтересовался Нейт.

– Будет готово завтра. А вот объяснение РейчелЛейн готово, оно здесь, и тебе осталось лишь поставить подпись.

– Джош, все-таки в этом есть что-тонеправильное. Я представляю суду объяснение на протестные иски от имени своейклиентки, которая об этом понятия не имеет.

– Пошли ей копию.

– Куда?

– На единственный контактный адрес – воВсемирную организацию миссионеров, работающих в племенах, в Хьюстон, штатТехас. Адрес есть в деле.

Нейт обреченно качал головой, просматриваяподготовленные Джошем бумаги. Он чувствовал себя пешкой на этой шахматнойдоске. Объяснение лица, представляющего завещание на утверждение суда, то естьРейчел Лейн, состояло из четырех страниц и опровергало утверждения,содержавшиеся в шести исках. Пока Джош говорил по сотовому телефону, Нейтизучал эти иски.

Если собрать воедино все претензии истцов, онисводились к одному простому вопросу: понимал ли Трой Филан, что делает, когдаписал свое последнее завещание? Суд превратится в цирк: адвокаты будутвыпытывать у психиатров всякие медицинские подробности. Служащие, бывшиеслужащие, старые подружки, швейцары, горничные, шоферы, пилоты, телохранители,врачи, проститутки – все, кто провел в обществе Троя хотя бы пять минут, будутнайдены и призваны в свидетели.