Идеальное несовершенство - Яцек Дукай

Анжелика подскочила на теплом воздушном потоке.

= Ты должен победить Сюзерена, вот что ты должен сделать. Тогда – да, ты окажешься в безопасности.

= Победить Сюзерена? = рыкнул смехом Замойский. = То есть что? Уничтожить все Плато, миллиарды вселенных? Прекрасно!

Крепость перла сквозь бурные пучины, гоня перед собой пенистые барашки и тучи пара от вскипевшей воды, разогретой изнутри ядерными реакциями, инициированными в подводных штольнях; поскольку она росла и в том направлении: вниз. Достигала уже полутора километров вглубь океана, и если рост ее не будет сдержан, вскоре она вгрызется в континентальный шельф. А это начнет угрожать не просто штормами над Атлантикой и бардаком в атмосфере, но и тектонической атакой, внезапными геологическими сдвигами и извержениями давно угасших вулканов. Скорость прироста Крепости была такой устрашающей, поскольку Искажение не только кристаллизовало инф в цепях ООО1, но и отстраивалось изо всей возможной материи на уровне нуклеонов.

= Тормозит, как утверждает Император.

= Увеличивается поверхность фронта, ему приходится тормозить. Впрочем, раньше или позже весь граничный инф кристаллизируется и Искажение угаснет. Но все же попытка – эффектная, ты не можешь не признать.

Достаточно было взглянуть на Крепость, и по телу проходила дрожь, наноматическому или биологическому, без разницы. Сотни миль, в какую сторону ни взглянуть – и постоянно кипит, деформируется, пучится и западает, потоп аморфной грязи движется над океаном, воздух уплотняется под напором мерзости, бронированная тень режет синеву и зелень. Зачем Сюзерену манифестироваться в этакой гадости?

= Ух. Завтрак к горлу подкатывает и кожу свербит. = Анжелика двумя ударами крыльев отлетела чуть прочь, отделяясь от Замойского. = Мне придется принять душ.

Без проволочек она закрыла трансфер и встала с коленей пустышки Адама. Теперь-то и начнется, подумала, направившись к двери. Эти политические интриги, торги и давления; Джудас, наверняка, тоже не останется в стороне. Могу предвидеть реакцию масс-медиа, этот крик: изгнать Замойского из Цивилизации, чтобы он не притягивал угрозы на людей, не провоцировал Сюзерена к дальнейшему искажению инфа… Как знать, может именно это и является целью нападения: настолько абсурдная зрелищность гарантирует внимание энстахсов, овечки примутся возмущаться, может, это и есть цель мерзости…

Она остановилась на полушаге около пульпита, подняла книгу. «Усыпленная физика». Ну да, проблема же разрешится сама, едва только Адам отправится в тот вояж по вселенным сверхъизмеренческих физик, его и изгонять не нужно.

Заметила краем глаза движение под потолком библиотеки – София одновременно предостерегающе крикнула. Анжелика подняла голову, хмурясь. Тень? Не тень. Паук, что ли? Промелькнул над полками толстый тарантул, соскочил на полку, оттуда на ковер.

Полсекунды, а Анжелика все еще не могла понять. Только когда пульпит развалился надвое и из деревянной культи стала выползать, треща и постукивая дубовыми сегментами, отвратительная многоножка – Макферсон очнулась, подскочила к Замойскому, тряхнула его.

– Адам! Фарстон! Он сюда хакнулся! Вылезай! Фарстон!

Едва Адам открыл глаза, библиотека на него напала. Он еще успел оттолкнуть Анжелику; та полетела под стену, разбив затылок об ножку лампы. На миг все потемнело – на секунду, на две – но когда к ней вернулось зрение, тут уже разверзся ад.

От мебели и оборудования библиотеки не осталось ничего – сорвало даже панели, разодрало ковер, развалило паркет, взорвало окна. Внутри помещения рычал вихрь цветного ветра, замерший на месте смерч, засасывающий все обломки.

Щурясь, Анжелика увидела внутри вихря, в редких просветах, белого демона, машину огня: три метра, угловатые плечи и туловище, массивная башка, все ослепительно сверкающее – а к чему ни прикоснется, то сгорает в короткой вспышке холодного света. Горят, главным образом, книги, или фрагменты, отдельные страницы. Порой Анжелика не видела ничего кроме вертикальной бури бумаги, шум миллиона целлюлозных крыльев и рык ветра оглушал – крикнула и не услышала даже себя саму.

Пытается встать – но это слишком опасно, ее может подхватить вихрем; уже разодрало ей платье, унесло туфли. Она цепляется ногтями в остатки панелей, щепки втыкаются в тело, но боли она не чувствует, шок забивает ощущения.

Вихрь постепенно расширяется, демон белизны сдвигается с места и начинает мерным шагом преодолевать поле боя, сжигая все, что попадает ему в лапы. И все же против него встают меньшие и большие монстры, четвертьсекундные мортоперверсии: наноманции, сгущающиеся в различные манифестации, звериные, растительные и неоживленные. В определенный момент под его копытами в полу даже разверзается нечто, вроде волчьих ям, щетинящихся метровыми кольями. Демон перескакивает над ними – от чего трясется все здание.

Поднимается облачко серой пыли, когда сквозь стену и потолок библиотеки пробегает черта, трещина, расщелина, и сыплется в вихрь и на демона размолотая в пыль побелка и замазка.

= Софья, как отсюда выйти?

Софья накладывает OVR, и Анжелике является подъинфовая природа реальности: Адам Замойский в демоническом нанодоспехе из триад ТОТ 9 – паучья сеть черных струн Искажения – обесцвеченные пространства реконфигурированного нанополя – векторы конденсации.

София в OVR прокладывает между всем этим тропинку, ведущую к двери библиотеки (которая тоже оказалась разбитой), рисует места для безопасного движения.

Когда Замойский/демон удаляется к противоположной стене, инф вокруг Анжелики несколько разрежается, снижается температура (боже, как тут горячо!), OVR-ная тропинка выпрямляется и сокращается. Макферсон вскакивает на ноги и – ведомая менеджером движения, мышца за мышцей – в полсекунды добегает до дверей, вываливается в коридор. Тут, трясясь, останавливается и глотает воздух.

= Адам! Архивируйся!

Коридор пуст, что мимолетно удивляет ее, пока она не понимает, что с того момента, как Сюзерен взломал инф Фарстона, прошло лишь десяток-другой секунд.

Она отступает подальше от двери библиотеки, потому что оттуда вываливаются все новые куски мебели и тучи бумаги – вырывается на свободу хаотический нано-шторм, хорошо видный под OVR Анжелики.

Раздается грохот, и ее омывает волна жара. А потом все моментально стихает, воздух успокаивается, гаснут разноцветные репрезентации течений инфа.

Со стороны холла бегут несколько человек, впереди две манифестации Патрика Георга. На пороге же библиотеки конденсируется императорский мандарин.

Анжелика преисполнена дурных предчувствий.

– Адам!

Но голос ее пропадает в общем замешательстве. Не пойми откуда появляется Джудас, появляется Мойтль, конфигурируются манифестации все новых фоэбэ и инклюзий, и через несколько секунд Анжелика оказывается окружена толпой возбужденных гостей, что из уважения к хозяевам и протоколу разговаривают вне Плато (а может, одновременно с платовыми дискуссиями), так что девушка почти не слышит собственных мыслей – что уж говорить о чужих.