Драгоценности - Даниэла Стил

Прием, который устраивала Сара, был самым ослепительным извсех, какие видел Париж. Женщины были так восхитительны, что захватывало дух, амужчины так представительны, что за ее центральным столом можно было бы избратьпять правительств. Там присутствовал президент Франции, Онаси-сы, Рейнеры,арабы, греки, все сколько-нибудь важные американцы и все коронованные особыЕвропы. Каждый, кто носил драгоценности, был там, а также множество молодыхженщин, которые надеялись, что будут носить драгоценности. Там собралиськуртизанки и королевы, очень богатые и очень известные. В сравнении с этимприем пятилетней давности померк. Не останавливались ни перед какими затратами,Сара сама была поражена, когда увидела это. Она сидела, умиротворенная победой,любуясь праздником, в то время как тысячи гостей ели, танцевали, пили, стараясьпри этом извлечь выгоду друг из друга и воспользоваться прессой, и некоторые неслишком красиво вели себя, хотя этого никто не понял.

Джулиан пришел с очень милой девушкой, актрисой, о которойСара читала в связи с недавним скандалом. Это была интересная перемена в нем. Впоследнее время он приходил с хорошенькими бразильскими моделями. Джулианникогда не испытывал недостатка в девушках, но всегда хорошо себя вел. Онилюбили его, когда появлялись и когда оставляли его, никто не мог бы пожелатьбольшего. Саре хотелось увидеть, какую жену он себе выберет, но в двадцатьдевять лет он, кажется, не подавал признаков того, что собирается сделать это,и она его не принуждала.

Филипп, конечно, пришел с женой, но большую часть вечера онпровел с девушкой, которая работала у Сен-Лорана. Он познакомился с ней годназад в Лондоне, и, кажется, у них было очень много общего. Он всегдазаглядывался на девушек Джулиана. Актрису он тоже заметил, но ни разу неоказался поблизости, чтобы познакомиться с ней, а потом они затерялись в толпе.Позднее пришлось искать Сесиль целую вечность, она весело болтала с королемГреции о лошадях.

Изабель была одной из самых красивых женщин средиприсутствующих на приеме, и Сара была довольна, отметив это. Она была воблегающем черном платье от Валентино, которое великолепно подчеркивало еефигуру, длинные черные волосы струились по спине. Изабель одолжила у Джулианабриллиантовое колье, браслет и такие же серьги. Но ей не нужны былидрагоценности. Она и без них сверкала красотой, и публика не сводила с нееглаз. Сара была рада, что дочь приехала на прием и побывала дома. У нее не былозаблуждения насчет цели их приезда. Лоренцо весь вечер прочесывал толпу,преследуя королей и постоянно позируя для газет. Сара заметила это так же, каки Изабель, которая наблюдала за ним, но Сара ничего не сказала. Нетрудно былопонять, что между ними что-то произошло, и она ждала, не поделится ли с нейИзабель своими тревогами, однако дочь хранила молчание. Она оставалась допозднаи танцевала со старыми друзьями, особенно с известным французским принцем,которому всегда нравилась. Было так много мужчин, готовых ухаживать за Изабель,но она уехала на пять лет, выйдя замуж за Лоренцо.

На следующий день Сара пригласила всех, кто помогал ей, наленч к Фуко, чтобы поблагодарить их за оказанную помощь в организации приема.Конечно, там присутствовали Эмануэль и Джулиан, Филипп и Сесиль, Мигель и егодруг, дизайнер, а также Изабель с Лоренцо. Ксавье уже уехал. Он попросил Саруотпустить его в Кению на несколько месяцев погостить у друга. Сначала она былапротив, но он настаивал, а она была так занята подготовкой к юбилею, что вконце концов уступила. Ксавье исполнилось четырнадцать лет, и больше всего емухотелось посмотреть мир, и чем дальше уехать, тем лучше. Он любил ее общество иФранцию, но его влекли экзотика и незнакомые страны. Он четыре раза перечиталкнигу Тура Хейердала и, кажется, знал абсолютно все об Африке и Амазонке и ещео всевозможных уголках планеты, которые никто из его семьи никогда не хотелпосетить. Он отличался самостоятельностью, в чем-то он походил на Вильяма;что-то унаследовал от Сары, был таким же ласковым, как Джулиан, и таким жевеселым, как Вильям. Но в нем жили дух приключений и страсть к преодолениютрудностей, которых больше ни у кого в семье не было. Все остальныепредпочитали Париж, Лондон, Антибы или даже Вайтфилд.

— Мы очень скучная компания по сравнению с ним. —Сара улыбнулась. Он уже написал ей полдюжины писем с рассказами о сказочныхживотных, которых он видел. И собирался еще раз побывать в Кении, если она емупозволит.

— От меня он не дождался бы разрешения, —усмехнулся Джулиан. Он предпочитал софу, а не сафари.

— И от меня, — поддержал его Филипп. А Лоренцо тутже пустился в пространные рассказы о своем дорогом друге махарадже, которыевсем скоро наскучили.

Но несмотря на это, они очень приятно провели время за ленчем,а позднее Вайтфилды попрощались с матерью и отправились по своим делам. Джулиансобирался с друзьями на несколько дней в Сен-Тропез, чтобы отдохнуть отпроделанной гигантской работы по подготовке приема. Филипп и Сесиль летелиобратно в Лондон. Нигель на несколько дней оставался с друзьями в Париже.Эмануэль снова бралась за работу, так же как и Сара. Только Изабель медлилапосле ленча. Лоренцо сказал, что он должен заехать за кем-то в «Гермес» и хотелбы встретиться с друзьями. Они собирались пробыть в Париже еще несколько дней.Впервые за все эти годы Изабель, кажется, хотела поговорить с матерью. Когдаони наконец остались одни, возникла неловкая пауза, и Сара спросила ее, нехочет ли она выпить еще чашечку кофе.

Они заказали кофе, и Изабель села рядом с матерью. За обедомона сидела на другом конце их оживленного стола. Когда она наконец печальнопосмотрела на свою мать, ей на глаза навернулись слезы, и она стараласьсдержать их.

— Не думаю, что теперь имею право на что-то жаловаться,не так ли? — уныло спросила Изабель, и Сара нежно коснулась ее руки, желаяоблегчить страдания дочери, от которых она хотела защитить ее с самого начала.Изабель получила жестокий урок, которого могло и не быть, если бы она послушаламать. — Я действительно не могу жаловаться, так как ты меня предупреждала.

— Нет, ты можешь жаловаться. — Сараулыбнулась. — Каждый имеет право пожаловаться. — И тут она решилабыть с ней откровенной: — Ты ведь несчастна?

— Очень, — призналась Изабель, вытирая слезы,которые текли по щекам. — Я не могла себе представить, на что это будетпохоже… Я была такой молодой и такой глупой… ты все понимала. А я была такслепа…

Это была правда, но Саре все равно было грустно. На этот разее не утешало то, что она оказалась права. Это касалось ее ребенка. Ее сердцеразрывалось, когда она видела, как несчастна дочь. Она пыталась приговоритьсебя к тому, чтобы почти не видеть ее столько лет, но это было так мучительно.Теперь Сара понимала, что ее отчуждение от дочери оказалось совершеннонапрасным.

— Ты была очень молода, — продолжала Сара. —И очень упряма. А он — очень хитер.

Изабель кивнула, и вид у нее был несчастный.

— Он играл с тобой, как с котенком, чтобы добитьсятого, что ему было нужно. — Он играл с ними со всеми, выкручивая им руки,и соблазнил Изабель, чтобы она вышла за него замуж. Изабель заслуживалапрощения, но Лоренцо нельзя было простить. — Он знал, что он делает.