Предельная глубина - Сергей Москвин

Ему все стало ясно: устроив бойню в машинном отделении, Шелест перебил топливопровод, а высеченные пулями искры подожгли разлившееся горючее, после чего начавшийся пожар охватил все судно. Спасать в трюме было уже некого. Там творился настоящий ад. Но Зое по-прежнему угрожала опасность.

Игорь кинулся назад, перемахнул через борт и спрыгнул на палубу пришвартованного катера, прямо в объятия бросившейся ему на шею девушки. Зоя принялась неистово целовать его, мешая справиться с причальным концом. Игорь даже вынужден был прикрикнуть на нее, но его голос утонул в грохоте взрыва. Над их головами просвистела выбитая дверь машинного отделения и с шипением и плеском рухнула в озеро, а над палубой водолазного бота взметнулся огненный гриб. Зоя испуганно вскрикнула и закрыла лицо ладонями, что наконец позволило Игорю сдернуть конец с причального кнехта.

Двигатель завелся с первой попытки (наконец-то им обоим улыбнулась удача!), и уже через несколько секунд, вспарывая носом катера морщинистую гладь озера, Игорь мчался прочь от объятого пламенем бота. Однако, отойдя от обреченного судна на безопасное расстояние, он заглушил двигатель и обернулся к Зое:

– Сколько людей Шелеста осталось на берегу?

– Шестеро… нет, семеро, – довольно быстро поправилась Зоя.

Игорь с удовлетворением отметил, что минувшие события не отразились на ясности ее рассудка.

– И никто не покидал часть?

– Нет. Шелест сказал, что их всех заберет вертолет… А почему ты спрашиваешь? – насторожилась Зоя.

– Потому что нам надо решить, что мы скажем при возвращении, – терпеливо ответил Игорь. Зоя недоуменно сдвинула брови и приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но он остановил ее: – Сосредоточься и внимательно выслушай меня. На берегу, куда мы сейчас направляемся, остались семь бойцов комитетского спецназа. И если мы расскажем им, что их начальник оказался предателем и убийцей, им это может не понравиться.

– Что значит не понравится?! – вспыхнула Зоя, но Игорь вовремя прижал палец к ее губам.

– Дело даже не в том, понравится им это или нет. Просто в Комитете, как и в военной разведке, не принято выносить сор из избы. Скандал никому не нужен, поэтому его постараются замять, а ненужных свидетелей… – Игорь сделал паузу и выразительно посмотрел Зое в глаза, – скорее всего, ликвидируют.

Ее глаза, только что метавшие молнии праведного гнева, наполнились ужасом.

– Они нас убьют?

Сердце Игоря сжалось от жалости. Но, чтобы сберечь жизнь Зое, а заодно и себе, он должен был разговаривать жестко.

– Убьют, если мы расскажем все, как было, – твердо ответил он.

Зоя часто заморгала, ее глаза наполнились слезами, и Игорь скорее прочитал по губам, чем услышал ее вопрос.

– Что же нам делать?

– Держаться придуманной Шелестом легенды о безумстве его охранника, расстрелявшего весь экипаж. В сложившихся обстоятельствах – это наш единственный шанс. Согласна?

Зоя медленно кивнула, но по ее глазам Игорь понял, что она приняла решение. Он придвинулся к ней.

– Тогда слушай и запоминай…

Через десять минут, когда Зоя дважды повторила скорректированную версию «случившегося», Игорь снова запустил двигатель и развернул катер к берегу. Любимая девушка сидела рядом, крепко держа его за руку и подставив лицо летящим навстречу водяным брызгам.

Только один раз он оглянулся на столб дыма, поднимающийся над объятым пламенем водолазным ботом, который уже более чем наполовину скрылся под водой. Не пройдет и часа, как судно вместе с погибшими матросами и их убийцей уйдет на дно, похоронив тайну произошедшего на борту. Во всяком случае, Игорь очень на это надеялся.

В полдень столбики термометров в Чите подскочили почти до тридцати градусов. Погода как будто решила взять реванш за все холодные августовские дни. Раскалившийся под солнечными лучами серый растрескавшийся асфальт, уже месяц не знавший дождя, источал жар. Дышала жаром и тянущаяся вдоль тротуара железобетонная стена в полтора человеческих роста с выкрашенной в защитный цвет металлической дверью. Изнывающие от духоты немногочисленные прохожие спешили поскорее миновать голый, без единого деревца, переулок в надежде найти за ним спасительную тень. И только молодой офицер, нервно прохаживающийся по тротуару напротив запертой двери, вместо зноя ощущал настоящий озноб. Возможно, так было из-за того, что за годы службы на прокаленных солнцем берегах Балхаша он привык совсем к другой жаре. Но сам офицер был уверен, что дело в другом.

Четыре часа назад Игорь вышел за дверь, которая немедленно захлопнулась за ним, окрыленный радостной надеждой. Но по мере ожидания надежда растаяла как дым. Он несколько раз подходил к двери, но так и не решился нажать кнопку звонка. Да и что бы это дало? Дежурный по КПП все равно не пропустил бы его обратно. На каком основании? А вот положение Зои, да и свое заодно, он бы наверняка испортил.

За стеной располагалось психиатрическое отделение Читинского окружного госпиталя. Точнее, его особая часть с двумя КПП: внешним и внутренним, отделяющим режимный блок от остальной части военного госпиталя. Здесь царили совсем другие, отнюдь не госпитальные, порядки, и медицинский персонал, как подозревал Игорь, под белыми халатами скрывал комитетские погоны. Именно сюда привезли их с Зоей головорезы Шелеста. Нет, не привезли – доставили.

Старший комитетской спецкоманды, кому они первому поведали об обстоятельствах своего спасения с водолазного бота, потопленного безумцем, впоследствии убитым в схватке, выслушал их рассказ на удивление спокойно. Он даже не задал ни одного уточняющего вопроса, что уже само по себе выглядело подозрительно, но Игоря в тот момент это отчего-то не насторожило. Зоя так и вовсе решила, что все обошлось и все их злоключения остались в прошлом. Наивные! Как же они оба ошибались!

Старший команды с кем-то переговорил – оказывается, у комитетчиков была при себе портативная коротковолновая рация, – и в часть за ними прилетел вертолет. Тот самый, что доставил ядерную мину. Спецназовцы предложили Игорю и Зое отправиться с ними. Точнее, даже не предложили, а приказали. Но Игорю с Зоей так хотелось поскорее убраться с опасного берега, что они последовали за комитетчиками без колебаний.

Единственный, о ком они оба жалели, покидая часть, был Тунгус, которого пришлось отпустить на волю – взаперти пес умер бы от голода, а забрать его с собой Игорь с Зоей не могли. Однако Игорь очень надеялся, что такой смышленый пес, как Тунгус, обязательно отыщет себе нового хозяина. Он даже прикрепил к ошейнику собаки записку в расчете на то, что Тунгуса повстречают в тайге охотники или лесорубы из Озерского или пес сам в конце концов найдет дорогу к людям.

Потом был полуторачасовой перелет до Читы, прошедший в полном молчании – из-за шума двигателей в вертолете все равно невозможно было разговаривать, поездка в закрытом фургоне – на этот раз Игорь поинтересовался у старшего команды, куда их везут, но не получил ответа, и наконец госпиталь. Машина въехала прямо во двор, тем не менее Игорь сразу узнал по внешнему виду строений, где они оказались. Вид госпитальных корпусов успокоил его – куда еще могли привезти физически измученных и израненных людей, как не в госпиталь, но самоуспокоение оказалось ошибкой.