Рикэм-бо «Стерегущий берег» - Антон Павлович Кротков

мелких и крупных рыб и обращая в бегство даже китов, сквозь мрак подводной ночи следовала подводная лодка.

Она двигалась почти бесшумно. Спроектировавшим субмарину инженерам и кораблестроителям удалось создать совершенный «потайной» корабль, который стал невидимкой для врага. Даже с помощью новейших сонаров и гидролокаторов обнаружить подлодку было крайне затруднительно. Специальная шумопоглощающая обшивка «гасила» поисковые радиоволны и маскировала внутренние шумы. Вода легко струилась вдоль корпуса и плавных обводов боевой рубки, не создавая всплесков и водоворотов. Особенность конструкции, позволяющая встречному потоку естественным образом проходить сквозь особые отверстия в носу субмарины и далее скользить вдоль бортов, позволяли лодке как бы парить в глубине. Дизель-электрическая силовая установка на самых опасных участках маршрута переводилась в режим «подкрадывания», которое обеспечивалось электродвижением. Этот корабль был создан для особых операций под носом у врага.

В центральном посту лодки штурман доложил командиру, что они прибыли «в точку»; последовал приказ застопорить обе машины. Теперь требовалось зафиксировать корабль на месте. Для этого были одновременно отданы носовые и кормовые якоря. Дополнительно были задействованы экспериментальные опоры, представляющие собой две металлические фермы — подводники прозвал их «лапами» — с особыми шипованными платформами на концах. Этими «когтями» лодка прочно зацепилась за дно, и даже случись сильный шторм, её позиционирование останется неизменным.

Началась подготовка к решающей фазе задания. Дополнительных приказаний не требовалось, ибо каждый точно знал, что ему делать. Офицеры и матросы для службы на корабле отбирались особенно тщательно. Это была флотская элита. Тренировки не прекращались и во время пребывания в базе, и в течение двухмесячного перехода к месту проведения операции. Поэтому командир корабля и его ближайшие офицеры были спокойны, зная, что могут полностью положиться на каждого члена экипажа.

И хотя в отсеках субмарины никогда не бывает абсолютной тишины, ведь тишина означает смерть подводного корабля, тем не менее, никто не допускал ни единого лишнего шума, постоянно помня о недремлющих неприятельских гидроакустиках. И всё же командиру подлодки капитану второго ранга Георгию Ступову очень хотелось, чтобы его команда, а также находящиеся на борту «пассажиры» действовали ещё тише. Ведь в каких-то тридцати милях находилось побережье США, а ещё немного подальше крупная военно-морская база противника, где полно эсминцев и противолодочной авиации.

Мичман Николай Серьга и четверо его спутников по особой команде морского спецназа уже второй час томились в шлюзовой камере носового отсека. Но команда на выход всё не поступала. На морпехах было надето полное снаряжение, включающее в себя свинцовые защитные накладки от радиации. Даже просто сидеть в жарком тесном отсеке, ощущая на себе сковывающую тяжесть многокилограммовых «доспехов», уже само по себе было серьёзным испытанием на выносливость. К тому же на бойцов постоянно давила высокая ответственность за порученное дело.

В иллюминаторе на входном люке возникала абсолютно лысая физиономия старшего помощника командира лодки кавторанга Василя Щепоты. Подмигнув с хитроватым казацким прищуром, он продемонстрировал здоровенный кулак с выставленным большим пальцем. Это означало, что семафор открыт и можно покидать лодку.

Первым наружу выбрался из лодки командир группы, за ним без помех последовали остальные. По сигналу старшего диверсионно-разведывательной группы жиденькая цепочка аквалангистов двинулась в кромешную тьму. Впрочем, подводная тьма не являлась полной. На эту глубину проникал сильно приглушённый свет звёзд и луны. Первым, обозначая направление и задавая темп, плыл двухметровый здоровяк Арчил Шангелая — длинноногий и плечистый уроженец Сухуми. За ним следовали Игорь Никота, Михаил Лапшин и Костя Люсин. Замыкал строй командир группы мичман Николай Серьга.

Умение ориентироваться под водой в условиях ограниченной видимости является обязательным навыком для любого боевого пловца. Оно формируется и совершенствуется годами. И всё же, учитывая чрезвычайно сложный рельеф дна и сильное течение, требовалась дополнительная техническая поддержка. И как только вспыхнул яркий луч корабельного прожектора дело пошло веселее. Используя подводные буксировщики и спецаппаратуру, морпехи довольно бойко стали прочёсывать территорию. Мичману не требовалось подгонять своих людей. Для участия в операции он выбрал из всей роты лучших из лучших. На специальном самолёте из столичного НИИ на базу подводных лодок в последний момент были доставлены специально сконструированные подводные буксировщики с гидравлическими подъемными устройствами. Группу также спешно снабдили приборами, о которых морпехи до недавнего времени знали лишь понаслышке. Осваивать новейшую технику пришлось уже на борту лодки. Но на то они и элита, что умеют быстро адаптироваться к самым сложным задачам.

Замеры радиоактивности должны были помочь боевым пловцам в поисках, и одновременно отражали уровень опасности, которой они подвергались. Но больше чем убийственного излучения и вражеских кинжалов мичман Серьга опасался угрозы, в реальность которой он в первый момент даже отказался верить. Буквально вчера его пригласил к себе в каюту командир подлодки капитан второго ранга Ступов и показал сверхсекретную шифрограмму, полученную по дальней радиосвязи. Сведения по всей видимости предоставила внешняя разведка, обладающая большими возможностями, в том числе агентурными…

Суровый спецназовец конечно виду не подал, что не доверяет столь серьёзному учреждению, но про себя всё же усомнился в услышанном. Ступов его сомнение почувствовал, но истолковал по-своему:

— Не робей, пехота! — на правах старшего по званию и возрасту, подводник похлопал молодца-мичмана по богатырскому плечу. — Можешь работать спокойно! Раз Москва гарантирует, что со стороны открытого океана тебе обеспечат надёжное прикрытие, значит, так и будет. Я тоже с двумя своими торпедными аппаратами тебя в обиду не дам, если что.

Кто его будет прикрывать со стороны открытого моря, мичман Серьга не знал, да и не слишком об этом задумывался. Чего волноваться, если обрисованная начальством опасность выглядит плодом чьей-то разыгравшейся фантазии. Он на флоте не новичок, и ни разу не сталкивался ни с чем подобным. Ерунда какая-то!

Но чем больше Николай размышлял, тем неспокойней становилось у него на душе. То, что в разведке дураков не держат и свой хлеб тамошние хлопцы едят не зря, это недавний фронтовик усвоил ещё на войне. А значит, к предупреждению следует отнестись почтительно. «Но всё равно своим ребятам ничего говорить не стану, лишняя нервозность только делу помеха» — решил мичман, дав себе зарок смотреть в оба за всех.

Знаком руки мичман дал сигнал всей цепочке развернуться фронтом на зюйд-вест. Но прежде чем продолжить движение, он поднёс поближе к лицу счётчик Гейгера со светящимся табло. Радиационный фон заметно вырос. Это означало, что они на верном пути. Свою дозу облучения они конечно схватят. Но об этом Серьга беспокоился меньше всего. Что это за штука такая — радиоактивное излучение — мичман представлял себе весьма смутно. Зато он знал точно, что как бы для любого