Рикэм-бо «Стерегущий берег» - Антон Павлович Кротков

сжал губы и спросил более требовательно, знает ли туземец, кто на самом деле его хозяева, и может ли он указать тайники, где белые люди скрывают какое-либо своё имущество. Если он будет искренен, то получит от японских освободителей хорошую награду и несомненно заслужит благодарность своего народа. Но и щедрые посулы не помогли — Инвчика продолжал изображать полное непонимание того, чего от него хотят.

Японец понял, что напрасно теряет время с этим аборигеном, и снова повернулся к Исмаилову. Капитан встал у него за спиной с занесённым мечом. Игорь опустил голову, подставляя шею. Раз уж суждено погибнуть, то пусть острое лезвие одним махом рассечёт ему шейные позвонки и питающие мозг артерии, чтобы всё закончилось мгновенно.

Молчавшую до этого Клео будто прорвало: итальянка стала горячо упрашивать капитана пощадить её коллегу и друга.

— Сожалею, мадам, — вежливым голосом ответил ей галантный палач. — Это меч моего рода, ему шестьсот лет. Когда его отливали, то в сталь вложили душу. Перед этим мастера несколько месяцев очищались постом и молитвами. Когда я родился, его положили рядом со мной в колыбель. Такой меч — дар богов. И раз я уже обнажил клинок, то обязан напоить его кровью, иначе он перестанет служить мне.

— Тогда отрубите мне руку! — решительно и дерзко предложилала Марини.

Прежде чем Игорь успел обернуться, он услышал свистящий звук, и под ноги ему покатилась голова.

Глава 79

Август 1947, залив Монтерей

После провала затеи с поплавковым аэростатом и ошеломляющего исчезновения акулы приходилось всё начинать сначала. Поиски были возобновлены. Под капитанским мостиком, прямо под тем местом, где находился штурвал, имелась маленькая дверца. Кто-то забыл плотно затворить её за собой. Исмаилов заглянул в проём и увидел Хиггинса. Профессор и его молодой ассистент, не оставивший научного руководителя после его увольнения из Института океанологии, сидели бок о бок за каким-то пультом с множеством кнопок, тумблеров и мигающих лампочек. Оба были в наушниках. Глаза их неотрывно следили за небольшим экраном, на котором отражались какие-то зелёные всполохи.

Профессор сорвал се себя наушники и разразился потоком далеко неакадемических ругательств. По его раздражённым репликам Игорь понял, что последние три часа вместо мегалодона они преследовали огромный косяк сардин.

Заметив Исмаилова, Хиггинс вскочил со стула, подбежал к двери и стал буквально выталкивать Исмаилова:

— Да, да, я помню о нашем разговоре. Но сюда вам нельзя!

Сказав это, профессор захлопнул дверь перед носом Игоря.

Погоня продолжалась, но первоначальный энтузиазм большей части команды стал гаснуть. Параллельно начались проблемы с судовой машиной. Вдобавок ко всему странным образом исчез ящик со специальными гарпунами для корабельной пушки. Эти снаряды были оснащены вмонтированными минами замедленного действия, которые взрывались глубоко в теле животного. Капитан распорядился загрузить их на крайний случай для самообороны корабля. Однако его приказ то ли в суматохе забыли выполнить, то ли кто-то тайно выбросил ящик за борт. Похоже, что после того, как у него на глазах невероятная силища утащила под воду аэростат хозяину «Спрэя» сделалось очень неуютно без снарядов. Теперь он не мог надеяться в случае чего отбиться от разъярённого чудовища. А лишённый корабельной машины парусник не имел шансов оторваться от мегалодона. Всё это не способствовало поддержанию у капитана и его людей первоначального энтузиазма.

Правда пока капитан не решался прямо сказать профессору, что если он по-прежнему так сильно желает заполучить в свой аквариум редкую рыбку, то пусть ищет себе другое судно и других людей, а у них, мол, семьи. Но по его виду это чувствовалось. Профессор вяло выслушивал уговоры капитана «сделать паузу» — отказаться пока от дальнейшего преследования и уйти в базу для «перегруппировки». Хиггинс повторял и повторял доводы в пользу продолжения охоты. Их были десятки, и все убедительные: у него первоклассная поисковая аппаратура, ему отлично известны повадки зверя, ну и в том же духе. Наконец, стоящая за ним компания «Интернэшнл трип» покроет все издержки. И все должны ему верить, что всё получится. Из его уст постоянным рефреном звучало: если сейчас откажитесь мне помогать, будете потом долго кусать себе локти. Зато в случае успеха никто на борту в обиде не останется. Хиггинс был упрям, одержим, и капитану было с ним трудно спорить. В конце концов, все снова поверили в убедительность профессорских слов. Во всяком случае, уговоры отказаться от продолжения охоты быстро сошли на нет, и судно продолжало двигаться в поисковом зигзаге.

Вскоре после захода солнца судно легло в дрейф — профессор счёл продолжение поисков в темноте слишком опасными. Все собрались в кают-компании. Хиггинс и Джефф сразу сели играть в бридж. Остальные развлекали себя в основном разговорами под чай (на судне действовал сухой закон). Естественно, главной темой была недавняя схватка с морским монстром.

— Мы все видели его силу, — говорил рыжий корреспондент журнала «Ридерз дайджест» Питер Смит по прозвищу «Цепкий Буль». — Я считаю, что необходимо обратиться к военным. На вооружении флота имеются сверхмощные глубинные бомбы, другое современное оружие. Вызвать помощь необходимо как можно скорее, чтобы обезопасить побережье. Опасность угрожает тысячам людей! Ведь мы даже не знаем наверняка: имеем ли мы дело с одной особью или их несколько. А если эти гиганты явились, чтобы оставить потомство в здешних водах?

Вопрос явно был адресован Хиггинсу. Но так как профессор не спешил отвечать, «Цепкий Буль» с издёвкой обратился персонально к нему:

— Эй вы, господин учёный! Вы хоть понимаете, что это может быть бомба?

Профессор на секунду оторвался от карт и напомнил репортёру:

— Я обещал вам интервью не раньше, чем мы отбуксируем пойманную рыбину к берегу. Так что не пытайтесь выцыганить у меня сверх оговорённого в контракте.

Журналист хмыкнул и философски изрёк в пространство:

— Знаю я этих учёных, они как видят что-нибудь аппетитное, устремляются к нему, а уж что с этим делать, и к каким последствиям приведёт их любопытство, — об этом они начинают думать уже после того, как наломают дров.

Послышались одобрительные смешки. За профессора вступился писатель Труман Капоне:

— Я полагаю ни у кого здесь нет оснований не доверять мистеру Хиггинсу. Он крупнейшая научная величина! Признанный в мире авторитет в своей области! И поверьте, его не меньше, чем вас, господин газетчик, заботит безопасность жителей и гостей нашего Штата!

— Ага, —