Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1 - Николай Васильевич Сычев

принудительного курса. Это государственное принуждение имеет силу лишь в границах данного государства, или в сфере внутреннего обращения, и только здесь деньги вполне растворяются в своей функции средства обращения, или монеты, и, следовательно, в виде бумажных денег могут существовать внешне и изолированно от своей металлической субстанции и чисто функционально»[761].

Средство образования сокровищ. До сих пор речь шла о двух функциях золота как денег: мере стоимости и средстве обращения. Первую функцию золото выполняет идеально, вторую – реально, вещественно, но вместе с тем мимолетно, и потому оно может быть замещено знаками стоимости, простыми символами. Существуют, однако, и такие функции денег, в которых золото должно быть представлено в своей натуральной плоти, когда оно превращается в сокровище или когда оно выступает в качестве мировых денег.

Функция денег как средства образования сокровищ тесно связана с их предыдущей функцией – средством обращения. Как уже отмечалось, деньги служат связующим звеном непрерывного кругооборота двух противоположных метаморфозов товарного обращения Т – Д – Т, или постоянной смены актов продажи и купли. Но эти акты могут прерываться, когда после первого акта Т – Д не следует второй акт Д – Т, т. е. продажа не переходит в куплю. Вследствие этого деньги оставляют сферу обращения. Они уходят в сокровище, собирателем которого становится продавец товара.

Эту функцию деньги начинают выполнять с момента их появления. «Уже с самых первых зачатков товарного обращения возникает необходимость и страстное стремление удержать у себя продукт первого метаморфоза – превращенную форму товара, или его золотую куколку. Товар продают не для того, чтобы купить другие товары, а для того, чтобы заместить товарную форму денежной. Из простого посредствующего звена при обмене веществ эта перемена формы становится самоцелью. Отчужденная форма товара встречает препятствия к тому, чтобы функционировать в качестве абсолютно отчуждаемой формы товара, или в качестве лишь его мимолетной денежной формы. Вследствие этого деньги окаменевают в виде сокровища, и продавец товаров становится собирателем сокровищ»[762].

Заметим, в начальный период товарного обращения в деньги превращались лишь излишки потребительных стоимостей. Поскольку в качестве денег здесь выступают золото и серебро, то последние становятся общественным выражением таких излишков, или богатства. Эта примитивная форма накопления сокровищ получила широкое распространение у тех народов, где утвердился традиционный способ производства, ориентированный на удовлетворение внутрихозяйственных потребностей[763]. Так, у народов, уже имеющих дело «с чисто металлическим обращением, например, у древних, образование сокровищ представляет собой повсеместный процесс, который осуществляется как отдельными лицами, так и государством, охраняющим свое государственное сокровище. В более древние времена, в Азии и в Египте, эти сокровища, охраняемые царями и жрецами, выступают скорее как свидетельство их могущества. В Греции и в Риме образование государственных сокровищ, как всегда надежной и всегда готовой к использованию формы избытков, становится задачей политики. Быстрое перемещение таких сокровищ из одной страны в другую завоевателями и их частичный внезапный прилив в обращение составляют особенность античной экономики»[764].

При дальнейшем развитии товарного производства и товарного обращения усиливается необходимость накопления денег в виде сокровища. Эта необходимость обусловлена стремлением каждого товаропроизводителя иметь известный денежный запас, наличие которого позволяет обеспечить непрерывное ведение хозяйства, покупать чужие товары, так как производство и продажа собственного товара стоят определенного времени и зависят от многих случайностей. Поэтому, чтобы купить не продавая, он должен сначала продать не покупая, т. е. он должен предварительно превратить вырученные за собственный товар деньги в сокровище. Следовательно, здесь имеет место продажа (со стороны товаровладельцев) без купли (со стороны владельцев золота или серебра). И все подобные акты продажи без следующих за ними актов купли лишь опосредуют дальнейшее распределение благородных металлов между всеми товаровладельцами. Именно таким образом во всех пунктах товарного обращения происходит накопление золотых и серебряных сокровищ самых различных размеров.

Стремление к накоплению этих сокровищ обусловлено и тем, что они являются абсолютно общественной формой богатства, его всеобщим воплощением. С расширением товарного обращения растет власть денег в обществе. В результате деньги превращаются в могучую общественную силу. Поэтому повсеместно возникает страсть к обогащению, которое становится по существу самоцелью[765].

Эта страсть к обогащению, к накоплению денег связана также с тем, что в деньги превращается все: как товары, так и нетовары. В таких условиях все делается предметом купли-продажи, в том числе честь, совесть и человеческое достоинство. Вследствие этого «обращение становится колоссальной общественной ретортой, в которую все втягивается для того, чтобы выйти оттуда в виде денежного кристалла… Подобно тому как в деньгах стираются все качественные различия товаров, они, в свою очередь, как радикальный уравнитель, стирают всяческие различия. Но деньги – сами товар, внешняя вещь, которая может стать частной собственностью всякого человека. Общественная сила становится таким образом частной силой частного лица. Античное общество поносит поэтому деньги как монету, на которую разменивается весь экономический и моральный уклад его жизни. Современное общество, которое еще в детстве своем вытащило Плутона за волосы из недр земных, приветствует золото как блестящее воплощение своего сокровеннейшего жизненного принципа»[766].

Как известно, всякий обычный товар как потребительная стоимость удовлетворяет особенную потребность и образует особенный элемент вещественного богатства. Но стоимость данного товара измеряет степень его особой притягательной силы по отношению ко всем элементам этого богатства, а следовательно, измеряет общественное богатство своего владельца. Даже для варварски примитивного товаровладельца, например, для западноевропейского крестьянина, стоимость неотделима от формы стоимости, и потому накопление сокровищ в виде золота и серебра является для него накоплением стоимости, олицетворяющей собой деньги. Но стоимость самих денег изменяется по двум причинам: вследствие изменения их собственной стоимости или вследствие изменения стоимости товаров. Это обстоятельство не исключает, однако, того факта, что, во-первых, 200 унций золота всегда содержат в себе больше стоимости, чем 100, а 300 – больше, чем 200 и т. д.; что, во-вторых, натуральная форма данного металла (золота), служащего всеобщим эквивалентом, является непосредственно общественным воплощением человеческого труда. Поэтому стремление к накоплению денег в виде сокровища по природе своей безмерно. Оно обусловлено прежде всего тем, что деньги качественно безграничны, так как они могут быть превращены в любой товар (в современной терминологии они обладают абсолютной ликвидностью), но в то же время количественно деньги всегда ограничены определенной суммой, которая дает возможность ее владельцу купить лишь определенное количество товаров. Это противоречие между качественной безграничностью денег и их количественной ограниченностью делает жажду накопления сокровищ ненасытной. Оно «заставляет собирателя сокровищ все снова и снова предпринимать сизифов труд накопления. С ним происходит то же, что с завоевателем мира, который с