Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

Анонимный пользователь I: — Послал множество подарков, но мой кумир отверг их все, приняв только то, что я сделал своими руками. Мне нужно понять, он относится ко мне как к постороннему или боится разорить меня? На самом деле я человек не бедный, и хотя моего имени нет в рейтинге богатеев, я все еще могу позволить себе покупать самые дорогие сладости из ограниченной серии... Так почему? Почему он не принимает их? Я так расстроен!

Анонимный пользователь II: — Ох, на самом деле такие сложные чувства. Он вернулся.

Анонимный пользователь III: — Эти [BDSMные] качели когда-нибудь остановятся? Это мечта или реальность? А если сон, то на каком я уровне? Не обращайте на меня внимания. Я просто хочу найти дыру в этом дереве.

Глава 129. Учитель, вы довольны[129.1] тем, что видите?

В один миг в голове Чу Ваньнина воцарился хаос[129.2]. Сегодня беды преследовали его, сменяя друг друга так же быстро, как ливень приходит на смену штормовому ветру. Все громче гремел гром, все ярче сверкали молнии, и черные тучи сгустились над его жизнью, грозясь запятнать ее белый шелк черным пятном туши[129.3].

Раздеться или нет?

Сейчас для него это был вопрос жизни и смерти.

Конечно, отказаться раздеваться не слишком хорошая идея, так как он уже не может сделать вид, что не заметил, что надел чужую одежду. Он ведь не может притвориться, что не слышал слова Мо Жаня?

Раздеться…

А как же его достоинство? В спешке и с таким трудом он натянул на себя все эти вещи не для того, чтобы на глазах у Мо Жаня снимать их одну за другой.

Повисло неловкое молчание.

Мо Жань нарушил его первым:

— Тем не менее я чисто выстирал эту одежду, и если Учитель не брезгует, тогда… можете носить ее.

— Да, – ответил Чу Ваньнин.

Мо Жань облегченно выдохнул. Он никогда не отличался особой сообразительностью и только после того, как сказал эту фразу, понял, что Чу Ваньнин вообще-то уже надел большую часть его вещей. Не заговори он об этом снова, вполне возможно, Учителю пришлось бы прямо на глазах своего ученика развязать пояс и снять одежду.

Этот образ зажег в душе Мо Жаня целый фейерверк, ошпарив его с ног до головы.

Его лицо покраснело еще больше. К счастью, за годы, что он провел путешествуя по миру, его кожа утратила былую нежность и белизну. На коже цвета спелой пшеницы было не так просто разглядеть румянец смущения, вот только сердце его билось слишком громко, и в какой-то миг он даже испугался, что Чу Ваньнин услышит его лихорадочный стук и поймет, какие грязные мысли вынашивает его ученик в своем сердце[129.4]. Поэтому он быстро опустил голову, взял одежду Чу Ваньнина и начал молча одеваться.

Закончив, два человека посмотрели друг на друга и поняли, что снова оказались в затруднительном положении.

Размер не соответствовал.

Одежда Чу Ваньнина была слишком мала для Мо Жаня. Полы разошлись, обнажив мощную мускулистую грудь цвета меда. Наполовину открытые ноги торчали из-под слишком короткого подола, локти выглядывали из рукавов. В целом, очень жалкое зрелище.

Впрочем, Чу Ваньнин оказался не в лучшем положении. Верхняя одежда Мо Жаня не только полностью закрывала его ноги, но и волочилась за ним по земле, как белое облако. Хотя выглядело это даже красиво и элегантно, теперь было совершенно очевидно, что он не просто ниже, а намного ниже Мо Жаня.

Чу Ваньнин был этим несколько раздосадован.

С невозмутимым лицом он произнес:

— Надо идти.

Конечно, подразумевал он под этим: «МНЕ надо идти».

Но Мо Жань неправильно понял его, почему-то решив, что это приглашение следовать за ним. Кивнув головой, он подхватил деревянный тазик для стирки, который принес с собой Чу Ваньнин, и пошел к выходу из купальни, следуя за ним след в след.

Чу Ваньнин: — …

Они подошли к большим дверям и, откинув занавес, покинули купальню. По сравнению с горячим источником снаружи было по-осеннему прохладно. Чу Ваньнин не смог сдержать дрожь. Заметив это, Мо Жань участливо спросил у него:

— Холодно?

— Не холодно.

Мо Жань, который и предположить не мог, как трудно ему дается каждое слово, со смехом сказал:

— А я немного замерз.

Он поднял руку, и тут же в его ладони появилось красное свечение, которое быстро разрослось и, накрыв их куполом, превратилось в защищающий от холода барьер. Этот барьер был очень красив: мягкое свечение струилось по нему, как проточная вода, а сверху можно было рассмотреть узор из мелких цветов.

Чу Ваньнин поднял глаза и с нечитаемым выражением лица сказал:

— Неплохо, ты вырос как мастер.

— Но все еще уступаю Учителю.

— Практически на моем уровне. Если бы я сам создал сейчас рассеивающий холод барьер, едва ли справился лучше тебя, — Чу Ваньнин внимательно изучил сияющий барьер, особое внимание уделив бледным цветочным узорам. — Цветы персика очень красивы.

— Это цветы яблони.

Успокоившееся было сердце Чу Ваньнина чуть дрогнуло, и он поспешно опустил глаза, делая вид, что от сияния барьера у него рябит в глазах.

— У этих цветов пять лепестков, – сказал Мо Жань.

— …

Чу Ваньнин слабо улыбнулся, привычно пряча волнение на дне глаз за деланным спокойствием и насмешливым тоном:

— Подражаешь мне?

И неожиданно встретил прямой и чистый взгляд идущего рядом человека. Ответ Мо Жаня был таким же открытым и честным, без всяких скрытых подтекстов:

— Я плохо учился, раз насмешил Учителя, — кивнув, ответил он.

Чу Ваньнин просто лишился дара речи.

Дальше они какое-то время шли плечом к плечу в полной тишине. Не выдержав, Чу Ваньнин ускорил шаг, чтобы вырваться вперед, но Мо Жань, следуя за ним шаг в шаг, вдруг спросил:

— Учитель, я не успел вернуться к вашему торжеству и вы… вы сердитесь?

— Нет.

— Правда?

— Зачем мне врать тебе?

— Тогда почему вы идете так быстро?

Не мог же Чу Ваньнин ответить: «потому что ты слишком высокий»? Немного помолчав, он посмотрел на небо и сказал:

— Потому что скоро начнется дождь.

И в итоге ведь накаркал. Изначально пасмурное небо заволокло черными тучами, и первые дождевые капли с треском посыпались на землю, накрыв их жемчужным занавесом из крупных капель.

Мо Жань рассмеялся.

Его улыбка была