Игры шестого круга - Евгений Гуляковский

Он ни на секунду не сомневался в том, что если ему удастся войти, ответы на все вопросы будут ему даны.

Пронзительно белеющий купол этой ротонды он видел в одном из своих вещих снов и узнал это место…

До нее оставалось шагов пятнадцать, когда страж пошевелился. Словно пробуждаясь от векового сна, он медленно выпрямился и вдруг с неожиданной силой и скоростью выдернул из земли меч и шагнул навстречу Олегу.

Золотые латы зазвенели, сопровождая каждый шаг рыцаря синтетическим хриплым звуком, состоящим из десятков мелких, издаваемых всеми сочленениями доспехов.

«Оркестр ударных инструментов», — почему-то подумал Олег, перебрасывая топор в левую руку и отстегивая от пояса рукоятку бластера.

Он выстрелил с расстояния в несколько шагов, почти не сомневаясь в результате. И его худшие опасения подтвердились. Вместо выстрела лишь легкое шипение сообщило ему о том, что батарея вновь разрядилась.

Она и должна была разрядиться. Если он хочет войти, то ему придется победить стража, и это будет честный поединок, по крайней мере, с его стороны. Современное оружие здесь неуместно. Таковы правила игры. Или этики. Или морали — в разных мирах этот термин звучит по-разному, но смысл его один и тот же.

Отбросив бесполезный бластер, Олег взялся за длинную рукоять своего топора обеими руками и остановился, занимая оборонительную позицию. На нем не было шлема, и пришлось слегка приподнять лезвие, защищая голову и оставляя открытой нижнюю часть тела. Впрочем, в отсутствии доспехов были и свои преимущества. Большая подвижность давала ему шанс использовать главное и, пожалуй, единственное свое преимущество — быстроту реакции.

Рыцарь остановился в двух шагах. Острие его меча выискивало в защите Олега наиболее выгодную для удара точку.

— Я пришел с миром! Пропусти меня!

Рыцарь не произнес ни звука в ответ, только ветер свистел в высоком плюмаже из страусовых перьев, украшавших его шлем, да кто-то переливчато рассмеялся внутри ротонды звонким ребячьим смехом.

Ну что же… По крайней мере, он попытался.

Теперь все внимание Олега сосредоточилось на кончике меча, выписывавшего в воздухе, на уровне его груди, сложную кривую. Сейчас главное — не пропустить выпад. Олег не знал, какой реакцией обладает его противник. Несмотря на внешнюю тяжеловесность, несмотря на громоздкие доспехи, она могла оказаться гораздо быстрее той, что он ожидал, и Олегу не хотелось погибнуть после первого выпада.

Наконец широкое стальное лезвие рванулось вперед, к его груди. Олег отпрыгнул, одновременно нанося удар своим топором поперек лезвия. Он хорошо помнил замечательные свойства стали, из которой был сделан его топор, и надеялся в случае успеха несколько укоротить слишком длинный меч противника.

Но рыцарь успел опустить меч, вывести его из-под удара, и Олег, промахнувшись, едва удержал равновесие.

Реакция стража почти не оставила Олегу шансов выйти живым из этого поединка, и все же он продолжал обороняться. Уклонялся, уходил в сторону, отбивал направленные ему в туловище прямые колющие удары. Видимо, масса меча была слишком велика даже для существа, обладавшего чудовищной силой. Только это и выручало пока Олега. Но долго так не могло продолжаться.

Обойдя противника, рыцарь начал наступать на него, и попытки Олега выдерживать дальнюю дистанцию закончились тем, что он уперся в стену ротонды. Дальше отступать было некуда.

В страже не было злобы или ярости. Наверно, это и определяло реакцию Олега. Рыцарь действовал методично и расчетливо — и только. Он был стражем и выполнял приказ.

— Эй! Послушай, я не хочу с тобой драться, пожалуйста, прекрати это!

Теперь Олегу приходилось прыгать каждый раз, чтобы увернуться от очередного удара. Сейчас борьба шла за каждый сантиметр, за каждую долю мгновения. Олег чувствовал, как покрывается потом его спина и как все ближе к его груди прочерчивает свой смертельный след стальная молния меча.

Неожиданно его нога ощутила под собой ступеньку. Сзади крыльцо. Крыльцо ротонды. Это давало ему шанс, пусть небольшой, но все же… Неожиданно для своего противника он оттолкнулся от ступеньки, подпрыгнул и на какое-то мгновение оказался в более выгодной позиции. Но даже сейчас он не хотел воспользоваться этим кратким преимуществом для того, чтобы опустить лезвие своего тяжелого и острого, как бритва, топора на шлем своего врага. Вместо этого, согнувшись почти пополам, он направил удар вниз и достал-таки на этот раз лезвие ненавистного меча.

Сталь жалобно зазвенела, и лезвие раскололось надвое.

Но это мало что изменило в их смертельном поединке.

Рыцарь, поднявшись на пару ступеней, вновь направил ему в грудь выброшенный вперед обломок меча.

Неожиданно для себя Олег наконец окончательно разозлился. Подпрыгнув вверх метра на полтора — благо высокие порталы ротонды это позволяли — он повернулся в воздухе вокруг своей оси и нанес по голове рыцаря сокрушительный удар ногой. Тот стоял на краю верхней ступени не слишком устойчиво и, потеряв равновесие, с грохотом рухнул вниз.

Олег слышал, что рыцари, облаченные в тяжелые доспехи, упав, не могут подняться. Но этот поднялся.

Вот только больше он не пытался взойти на крыльцо. Вместо этого он повернулся к ротонде спиной и направился к озеру. С содроганьем Олег следил, как страж погружался в расплавленную лаву, сначала по колена, потом по пояс. В конце концов рыцарь весь исчез под слоем раскаленной докрасна базальтовой корки. Она сомкнулась над тем местом, где он только что стоял. Послышалось громкое, отвратительное шипенье, словно невидимая паровая машина стравила свой пар. Над озером поднялось облако зеленоватого дыма, и лишь алый плащ, плавающий на поверхности, какое-то время напоминал о произошедшей здесь трагедии, пока неожиданно не вспыхнул неестественно ярким пламенем и не превратился в пепел.

— Пошел купаться. — Эту жуткую фразу вновь сопроводил короткий детский смешок. Олег стремительно обернулся. Вокруг по-прежнему никого не было.

Голос шел одновременно со всех сторон, словно Олег стоял внутри огромного динамика. Стены, потолок ротонды, даже пол усиливали звук этого детского голоса.

— Почему ты не убил стража? Ты мог это сделать, я видел, — спросил детский голос.

— Он не сделал мне ничего плохого, зачем же его убивать?

— Плохого? Да он едва не изрубил тебя на куски!

— Он всего лишь выполнял приказ. Не твой ли? К тому же изрубить меня ему не удалось бы.

— Наверно, поэтому он и пошел топиться.

— Может быть, он снова выполнял приказ? Голос долго не отвечал, и вдруг совершенно другим тоном произнес:

— Ты хочешь, чтобы он вернулся? Это можно устроить.

По озеру прошла мелкая рябь. Корка нагара недалеко от ротонды, в том месте, где недавно сгорел золотой рыцарь, треснула, обнажив внутренние слои лавы. Затем в глубине озера громко хлопнуло, словно кто-то выдернул пробку из гигантской бутылки шампанского, и на берег выплеснулся кусок магмы.