Игры шестого круга - Евгений Гуляковский

— Кто ты?

— Я — это я. Существо разумное.

— Эго не ответ. Что ты собой представляешь? Где ты находишься? Что ты, наконец, такое?

— Ах, это… Не думал, что тебя интересуют незначительные подробности. Я нахожусь в каждой молекуле этой планеты. В каждой частице камня, на котором ты стоишь. В каждом глотке воздуха, которым ты дышишь. В каждой капле воды и кусочке пищи, которыми ты воспользовался после приземления на Остран.

Олег почувствовал, как от этого откровения мороз пополз у него по коже.

— Следовательно, я — это ты, — продолжил голос, подтверждая его худшую догадку. — Во всяком случае, твое тело — это всего лишь крохотная частица моего.

— Не говори глупостей! — хрипло произнес Олег, стараясь не показать охватившего его замешательства. — Мое «Я» — это, прежде всего, мой разум, а он тебе не подвластен.

— Это правда, но лишь потому, что твой разум мне просто не нужен. Я со своим-то не всегда знаю, что делать. К тому же забавно иметь дело с таким крошечным, беспомощным существом, обладающим собственным разумом. Особенно когда оно пытается нарушать установленные мной правила, рискуя при этом собственной жизнью.

— Ты хочешь сказать, что части твоего тела рассредоточены по всей массе планеты?

— Это твой второй вопрос?

— Нет. Это продолжение первого. Я по-прежнему всего лишь пытаюсь понять, что ты собой представляешь.

— Пусть будет так. У меня вообще нет тела в твоем понимании. Частицы моего «Я», разместившиеся в молекулах этой планеты, по своей сути — энергетические образования. Используя магнитно-гравитационное поле Острана, они могут обмениваться информацией, объединяться в общую систему или распадаться на сколь угодно большое число отдельных, изолированных друг от друга систем. Временно, разумеется. И, следовательно, меня невозможно уничтожить. Ты ведь именно это пытался выяснить, не так ли?

— Ты говоришь как ученый, а поступаешь как малый ребенок. Сколько тебе лет?

— Это второй вопрос?

— Пусть будет так.

— Мне всего лишь два миллиона четыреста восемьдесят тысяч лет по вашему, земному, летосчислению.

— Что значит «всего лишь»?

— Это значит, что представители моего вида живут достаточно долго.

— Сколько именно?

— Точного ответа, как ты понимаешь, быть не может, это зависит от многих причин. В среднем что-то около двадцати миллионов лет.

— Значит, тебе сейчас примерно одна десятая полного цикла развития индивидуума вашего вида?

— Ты правильно понял, но два миллиона — достаточный срок, чтобы узнать за это время намного больше, чем знает вся ваша цивилизация.

— Ты развиваешься слишком быстро, информационный поток отстает от твоего развития. Вот в чем причина всех искажений, и это только начало. Лидянец был прав…

— Выражайся яснее, если хочешь, чтобы я не потерял интереса к нашей беседе.

— Тогда ответь мне на третий вопрос. Зачем ты начал космическую войну? Чем тебе не угодила человеческая раса?

— Но это же так интересно! Разве вы этого не чувствуете? Игра на таком огромном поле, с большим количеством фигур чрезвычайно меня привлекает. Она ни в какое сравнение не идет с тем, что у меня было на этой планете до того, как в космосе появились земляне. Пока над Острадом не закружились их звездолеты и не высадили сюда тех, кого вы называете Тайнами, я вообще не подозревал, что за пределами Острана существует жизнь.

Но Танны начали строить здесь колонию. Они хотели жить на моей планете по собственным правилам, и тогда началась совсем другая, куда более интересная игра.

Больше всего мне нравятся психологические игры с чужим сознанием.

— Именно поэтому ты калечишь и убиваешь тех, кто этим сознанием обладает? Превращая разумные существа в простые пешки своей отвратительной, грязной игры?

— Смерти не существует вообще. Когда жидкость переливают из одного сосуда в другой, она изменяет форму, но остается той же самой жидкостью.

— А тебе не кажется, что у людей может быть на, этот счет другая точка зрения?

— Даже если она и существует, меня это не интересует. И больше не называй мою игру грязной, если не хочешь превратиться в новую статую для украшения моего жилища.

Разговор постепенно терял смысл. Они подошли к вопросам, за которыми отсутствовало всякое понимание. Олег начал сомневаться в том, что смысл, вложенный в произнесенные фразы, имеет одинаковое значение для каждого из них.

И все же он спросил последнее, что еще его интересовало. Интересовало потому, что где-то здесь, совсем рядом, проходила та самая ниточка, которая могла соединить бездну непонимания, разделившую их.

— Почему ты позволил, чтобы я пришел сюда? Зачем тебе это нужно? Для чего ты все время являлся в мои сны, зачем тебе понадобился я, именно я?

— Это уже четвертый вопрос — но все равно я отвечу. Ты часто играешь не по правилам. Но игра почему-то становится от этого только интереснее. Я хочу понять, отчего это происходит.

— Наверное, правила у нас разные.

Олег развязал тесемки и выкатил из мешочка камень. Сейчас он показался ему огромным, больше лесного ореха. Его грани сверкали ослепительными сполохами. Казалось, камень излучает во все стороны маленькие радуги.

Если это алмаз, то его стоимость, независимо от всего остального, невозможно даже представить.

Но он знал, что подлинная цена камня заключена не в материале, из которого выточены его грани. Она, как и все настоящее, была скрыта глубоко внутри. И оттого, что он знал подлинную цену камню, расстаться с ним было в сотни раз труднее.

— Ты сумеешь прочитать информацию, записанную на субатомном уровне кристалла, который я сейчас держу в руке?

— Разумеется, я мог бы это сделать. Вопрос в том, для чего мне этим заниматься? Разве что это то самое твое единственное желание, которое я должен исполнить по правилам нашей игры?

— Тогда пусть так и будет. Что мне сделать с камнем?

— Ты уверен, что хочешь именно этого? Мне придется лишиться хорошего партнера по играм, если ты будешь настаивать на исполнении своего дурацкого желания.

— Я знаю. Возьми камень.

— Хорошо. Отдай его нашей статуе.

— Ты обязательно должен прочитать всю информацию, записанную на этом кристалле, всю — до самого последнего бита. Это главное условие нашей сделки.

— Это я понял. Я не понимаю, зачем это нужно тебе? Может быть, ты хочешь, чтобы я расшифровал и передал тебе записанную на кристалле информацию?