Оникромос - Павел Матушек

того события объяснение не предполагали худшую возможность.

– Почему вы так смотрите? – удивленно спросил Ракам. – Неужели это вас удивило? Ситуация настолько сложная, что нам приходится использовать все доступные возможности. Длительный контакт с человеком наделил вас очень полезными качествами, которыми не обладаю ни я, ни кто-либо из моих гвардейцев, поэтому ваша помощь очень ценна. Панаплиан подсказал нам эту идею. Друсс был лишним. Нужно было избавиться от него, но, к сожалению, мы слишком поздно решились на это. Возможно, как и было рекомендовано, вы не получили полного объяснения, но, полагаю, вам пора узнать кое-какие подробности. Вы заслуживаете какого-то поощрения, тем более что вам удалось выжить в яме Эбрены. А это дорогого стоит. Пойдемте! Я покажу вам проход к старому Унтусу. Мы замуровали тоннель несколько лет назад, чтобы сократить поток ищущих и помешать возвращению опустошенных в центр города, но все равно время от времени кому-нибудь удается проскользнуть. К счастью, большинство жителей Линвеногра неспособны их заметить, а те, кто все же может, стараются как можно скорее позабыть это зрелище. Я жду наверху.

Могучее темное пятно, бесшумно двигавшееся в густом мраке, подпрыгнуло вверх, быстро перелезло через стену и исчезло.

Хемель, совершенно сбитый с толку и замерший от страха, посмотрел на Тенана. У того эктоплазматический вырост едва выступал из шарообразного туловища, однако перус не ушел в себя и по-прежнему был в сознании, хотя молчание, в которое он погрузился, все же было весьма красноречивым.

– Мы идем? – спросил замин.

– Кажется, нам придется обойти все нездоровые достопримечательности в этом проклятом городе, – прошептал перус.

– Я чувствовал, что ты выскажешься в подобном духе.

Хемель подошел к стене и изучил ее при свете жарофонаря. Между камнями он разглядел ряд неглубоких зацепок и углублений. Они были хорошо замаскированы, но он знал, что они должны здесь быть, и только так сумел их обнаружить. Они вели вверх и исчезали в темноте.

– Брось жарофонарь! – крикнул невидимый Ракам. – Он не нужен.

Хемелю не хватило смелости и силы, чтобы воспротивиться его воле. Он оставил жарофонарь на бетонном полу, прямо у стены, и стал карабкаться в темноту. Пальцы с удивительной легкостью находили нужные зацепки, хотя он их вообще не видел. Снизу доносилось пыхтение Тенана, который, кажется, тоже неплохо справлялся и без труда следовал за ним. Внезапно, уже через несколько мгновений, Хемель нащупал перед собой пустое пространство, дыру в стене. Он ухватился за край, подтянулся и пролез внутрь.

– Через пятнадцать шагов первый поворот налево, а потом, еще через десять, второй направо, там станет светлее, – проинструктировал все еще невидимый Ракам.

Хемель стоял неподвижно, окутанный бархатной и непроницаемой тьмой.

– Ты слышал? – спросил он спешащего следом Тенана.

– Я не глухой, иди, ты проход загораживаешь.

Замин двинулся вперед, напролом, вытянув перед собой руки.

– Это как сухой сифон, – буркнул Ракам. – Знаете, как в канализации. С той лишь разницей, что останавливает он не смрад заминского дерьма, а тех, кто пытается сюда проникнуть, и тех, кого опустошил Камень.

Хемель собрался с духом и сказал:

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Это значит, что я хорошо выполняю свою работу.

Замин побоялся вступать в полемику, поэтому решил пока не говорить. Он досчитал до пятнадцати, повернул налево, потом до десяти и повернул направо. И действительно стало светлее. Высокий потолок был исчерчен многочисленными щелями, расположенными через произвольные промежутки. Сквозь них проникал тусклый свет, освещая узкую и очень крутую лестницу, на которой сидел Ракам с недовольным видом.

– Быстрее, быстрее! – гаркнул он. – Время уходит.

– Мы же идем!

– Где перус?!

– Здесь, – ответил Тенан, тут же поравнявшись с Хемелем. – Теперь наверх?

– Какой ты догадливый. Мы бы потеряли ценный кадр, если бы ты продолжал перематывать эти ваши архивы, – посмеялся Ракам и встал. Некоторое время он напряженно разглядывал перуса, но тот не дал себя спровоцировать, поэтому он перевел взгляд на Хемеля и сказал: – Я проверю, чтобы никого поблизости не было, а потом открою люк. Вы же как можно скорее выйдете на поверхность, поняли?!

– Конечно, – горячо заверил замин.

– Нам что-то угрожает? – встревожился Тенан.

– Нет, я просто не хочу, чтобы кто-нибудь из опустошенных увидел, как мы выходим, а то он попытается отсюда сбежать. Конечно, можно было повесить самый простой замок, и не было бы никаких проблем, но Совет не разрешает. Вероятно, есть причины. Я не вникаю.

Перус не смог сдержать любопытства и спросил:

– А кто они, эти опустошенные?

– Заткнись.

– Извините, я…

– Довольно! Тихо! Если они услышат нас, прежде чем мы отсюда выйдем, кто-то получит по заслугам! Держаться рядом со мной.

Хемель и Тенан молча последовали за Ракамом. Узкая лестница вела их к большому металлическому люку, встроенному в потолок. Он был покрыт ржавчиной и выглядел довольно тяжелым. Начальник гвардейцев немного приподнял его, чуть-чуть, только чтобы осмотреться, а затем молниеносно распахнул во всю ширь и выскочил наружу.

– Быстро, давайте! – скомандовал он, хотя в этом не было необходимости. Хемель и Тенан не заставили себя ждать.

Ракам захлопнул люк.

– Неплохо, – оценил он рывок. – Вот бы и дальше так.

Стоял сумрачный день. Солнце с трудом пробивалось сквозь густые муссонные облака, но после длительного времени, проведенного во мраке подземелий, Хемелю и Тенану пришлось некоторое время привыкать к слепящему свету. Когда же мерцающие пятна раскаленной белизны потемнели и обрели явные очертания, оба потрясенно замерли.

– Что… – Хемель громко сглотнул слюну. – Что это?

– Запретная часть старого Унтуса. Официально ее не существует, – ответил Ракам.

– Я думал, после Эбрена я видел всё, – признался Тенан на удивление спокойным голосом.

Начальник гвардейцев насмешливо хмыкнул.

– Вы еще ничего не видели.

Люк, через который они сюда попали, выводил на старую разбитую улочку. От нее мало что осталось. Собственно, уцелел лишь небольшой участок, представлявший собой руины из битых каменных плит, поросших мхом и густой травой. С одной стороны переулок заканчивался тупиком, поскольку упирался в черную стену Компостной станции. Это было огромное, возвышавшееся над окрестностями здание в форме пирамиды, без окон и каких-либо иных внешних элементов на фасаде. С обеих сторон к нему примыкали типичные заминские дома, массивные и топорные. Правда, и они были разрушены. Вряд ли в них кто-то жил, но это не имело большого значения, поскольку они выполняли другую функцию, нежели в остальных частях города. Рассыпавшиеся дома служили здесь чем-то вроде стен. Они плотно прилегали друг к другу и широким кругом огораживали колоссальную воронку. Причем это было не обычная большая яма, а настоящее, уходящее вглубь сооружение, выполненное из сплошного бурого халцедона.