Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой - Ольга Васильевна Болгова

– Я поехала… – начала она и замолчала. – Поехала к отцу, вернее, к кузену и к кузине.

А муж отправил следом убийц? Она что-то недоговаривала и боялась в чем-то признаться. Ральф вскипел.

– Я не враг вам, леди Вуд! Не враг, а друг! Я бы не желал знать ваши тайны, но ваша жизнь в опасности, diablo! Вы бежали от мятежа? Ваш муж пострадал или примкнул к мятежникам? Он преследует вас и хочет убить? Не рассказывайте мне, что отправились в увеселительную поездку к папочке в Лондон!

Он встал и навис на Мод, готовый поднять ее и как следует встряхнуть. Лишь мысль о ее ране остановила его.

Она испуганно сжалась.

– Нет, нет! – воскликнула она. – Не от мятежа! А муж мой давно уехал… в… Чешир… по делам. И ему незачем меня убивать. Он даже не знает… всегда разрешает мне… отпускает, я могу ездить куда хочу и в любое время, – скороговоркой выпалила она и повторила: – Ему незачем меня убивать!

– Что это у тебя за муж! – Ральф чуть было не разразился бранью в адрес неизвестного ему Вуда, неспособного быть мужем ни в постели, ни в доме. А она его боится, явно боится и не желает говорить правду. «Именно здесь и следует искать причину покушений», – решил он.

– И почему ты говоришь о Чешире, когда раньше упоминала Девон? И где он живет, с тобой?

Мод покачала головой.

– Так ты живешь одна? – Он погладил ее руки, желая успокоить. – Ты поехала в Лондон, потому что скучала по отцу. Отец любит тебя?

Она опять кивнула, с облегчением, вздохнула, словно ей не хватало воздуха, и вдруг расплакалась.

– Отец, да, он любит меня, – прошептала сквозь слезы. – Но ему плохо, очень плохо…

– Он болен? Потому ты и приехала к нему? – спросил Ральф. Он потянулся, прижал ее к себе. – А мой отец давно умер…

Он сам не знал, зачем заговорил об отце, с которым у него были весьма сложные отношения. Отец настоял, чтобы он женился на ребенке, отец поставил его в зависимость от этого брака, что вынудило Ральфа покинуть родину. Отец вручил ему фамильный меч… Но зачем рассказывать об этом юной женщине, плачущей у него на плече. Кажется, он переставал владеть собой, когда она вот так льнула к нему.

– Перестань, не могу, когда женщины плачут, – пробормотал он сердито. – Ты боишься, но я должен был предупредить тебя об опасности. Поговори с отцом, расскажи ему, если доверяешь.

– Я поговорю с отцом, – кивнула Мод. – И благодарю вас, сэр, что взяли на себя труд… – она прерывисто вздохнула и отстранилась от Кардоне. Его прикосновения кружили ей голову и заставляли думать совсем о другом. – Благодарю, что предупредили меня, хотя мне совершенно непонятно, кому я мешаю. Мне кажется, ничего страшного не происходит. Просто случайности…

– Просто случайности, – проворчал он. – У женщины всегда все просто, даже если ее чуть не зарубили мечом, а затем чуть не проткнули кинжалом. Мало что происходит случайно – либо по воле небес, что изменить мы не в силах, либо по воле чьего-то умысла, что бывает чаще.

Ральф поднял свой кубок и отпил вина. Мод была так близко, но он терпеливо ждал, потому что должен был расспросить, а потом… как пожелает фортуна.

– Расскажи мне про мужа и о своем поместье. У тебя есть что-то дорогое, очень дорогое?

– Нет-нет ничего дорогого, – Мод запнулась, вспомнив о своих драгоценностях. Отец говорил, что они немало стоят, как те камни и жемчуг, что прислал для нее из дальних стран сэр Ральф.

– Немного украшений, но они у меня давно, и никто никогда не пытался их украсть, – улыбнулась она, глядя, как отблеск огня в камине переливается в зеленых, сейчас потемневших глазах Кардоне.

– Поместье, наследство?

Корбридж забрал граф Нортумберленд, вспомнила Мод. А судьба Боскома в руках Господа.

– Нет, к поместью я не имею никакого отношения. Моя смерть никому не принесет выгоды.

– Лондонский дом принадлежит твоему отцу? – продолжал допытываться он.

– Это дом моего кузена.

– Вы с отцом еще долго намереваетесь жить у кузена? Переедете в другое место или вернетесь в Линкольншир?

Он хотел знать слишком многое, и Мод беспокоила его настойчивость. Она начала невразумительно объяснять, что не знает, каковы планы отца и кузена, все более смущаясь под взглядом Кардоне, как вдруг он, словно устав слушать, прошептал:

– Мод…

Забрал из ее рук кубок, который она сжимала, словно рукоятку кинжала, поставил рядом с блюдом и нетерпеливо отбросил прочь на время все вопросы, ответы, опасности и печали. Кубок упал, вино разлилось, капли его попали в камин, зашипели, обращаясь в душистый пар, когда Ральф, подхватив Мод за талию, поднял ее из кресла.

Ее руки кольцом охватили его шею, так, как он желал, а ее губы стали для него вином, тем, что пьют, утоляя первую жажду. Сероглазая леди топила его в себе, желание было настолько сильным, что он с трудом сдержал стон, борясь со шнуровкой гауна – вечный Рубикон, который надо перейти, чтобы добраться до влекущей тайны женского тела.

Позже, когда на улице стало смеркаться и пришло время ей уходить, он, как когда-то в домике лесника, зашнуровал ее платья, покрывая поцелуями ее плечи и шею. Прощаясь, притянул ее к себе, сгребая в объятия, как свою собственность, чтобы еще раз почувствовать на своих губах нежность ее кожи, вдохнуть ее запах, так волнующий его. Отпустил, справился с дыханием.

– Ты придешь – завтра? Ты придешь, – сказал он. – Придешь, какие бы препятствия тебе ни чинили. Я буду ждать. Иначе стану искать тебя.

– Да, приду, приду, – прошептала она, – завтра. Но не ищите меня, умоляю! Я не могу… рассказать… может быть, потом… когда-нибудь…

Ральф мог понять ее нежелание рассказывать о себе. У нее есть муж, а неверной жене может грозить та же участь, что ожидала его тестя, вступившегося за свою честь и собственность. Что ж, он не будет настаивать, он узнает, о чем не рассказала скрытная Мод.

Проводив леди Вуд до Паттенс и незаметно проследив за ней до дома ее кузена, чтобы убедиться, что она благополучно добралась до места, Ральф поехал к барристеру Роберту Боузу в надежде, что тот наконец появился, и надежда его оправдалась.

– Вернулись, сэр Ральф! – приветствовал Перси адвокат, жестом приглашая присесть, когда тот вошел в его кабинет. – А я уезжал в Сассекс по срочному делу, приехал лишь сегодня утром.

– Да, я уже заходил к вам пару дней назад, – ответил Перси.

– До Линкольншира, судя по прибывшим на днях свидетелям, вы добрались, – продолжил адвокат. – Кстати, их я поселил недалеко отсюда, к Бриджит[102], до суда, дата которого пока не назначена.