Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци

склону, забыв про своих верховых животных. Они ускользали даже быстрее кроликов. Владыка не сводил сияющего взгляда с зеркала, губы его слегка дрогнули.

Небо в зеркале темнело. Сонный парень взглянул на Фэнцзю, сотворил кисточку из воздуха, снова открыл книжицу, которую держал в руке, лизнул кончик кисточки и нацарапал сверху несколько имен.

– Еще троих спугнули, – заметил он. – Хотя твоя семья немного торопится с твоим браком, нет необходимости так пугать их. Может, сейчас ты и не хочешь замуж, но что, если захочешь в будущем? Тогда-то они тебе и пригодятся.

Фэнцзю потерла лоб и сменила тему:

– У меня нет животного для верховой езды. И у тебя его нет, братец Хуэй Лан. У верхового животного четвертого дядюшки, Би Фана, похоже, сегодня какие-то дела, и он за нами не заедет. Как думаешь, нам вызвать облако или спуститься с холма пешком?

Сонный мальчик закрыл маленькую книжицу и указал на горизонт:

– А что там за благовещие облака?

Фэнцзю проследила взглядом за его пальцем, указывающим куда-то вдаль, и не увидела ни одного благовещего облачка. Зато на горизонте, окрашенном закатным сиянием в золотистую полосу, действительно обнаружились прибывавшие в больших количествах густые облака.

Хотя владыка изменил Зеркало Чудесных цветов, чтобы показать прошлую и настоящую жизни земных бессмертных, Су Мое не ожидал, что оно покажет прошлое богини Цинцю. А если это стало возможным, стало быть, прошлое ее как-то связано с жизнью Аланьжэ. Он не видел никакой связи между этой сценой и Аланьжэ, но к тому времени, когда густые облака внутри зеркала опустились и рассеялись, он понял, почему Зеркало Чудесных цветов показывает эту школу. Божеством, приземлившимся перед Фэнцзю и братцем Хуэй Ланом, был владыка Загробного мира Се Гучоу.

Поскольку смертные также обладали душой, жизнь их находилась в ведении трех божеств: первый был совершенным владыкой Северного ковша, второй – звездным владыкой Южного ковша, а третий – владыкой Загробного мира, господином Гучоу. Южный ковш наблюдал за рождением, Северный ковш ведал смертью, а Загробный мир отвечал за посмертный суд и перерождение. Господин Гучоу, что значило «одинокая лодка», как и намекало его имя, жил в одиночестве. Он постоянно уединялся в Загробном мире, редко общаясь с другими бессмертными.

Увидеть этого бога можно было только раз в год на Большом собрании, где он выказывал уважение Небесному владыке. По впечатлению Су Мое, при каждой их встрече тот всегда выглядел болезненно и устало, как только выглядят крупные чиновники. Вот и сейчас господин Гучоу стоял перед Фэнцзю именно с выражением смертельной усталости на лице. Попросив ее отпустить братца Хуэй Лана, он указал на труднопроходимую горную дорогу впереди и сказал:

– На закате Цинцю хорош. Пойдем по той дороге.

Фэнцзю последовала за Се Гучоу. Теперь, когда все ученики разошлись по домам, гора погрузилась в тишину. Время от времени над их головами раздавались крики птиц, возвращавшихся в гнезда. Они огляделись и решили сесть под деревом жуи.

Се Гужоу снял с пояса горлянку, сделал глоток и сказал:

– Пожалуй, у меня есть что тебе сказать.

Фэнцзю рассмеялась.

– Это из-за вина, которое тебе доставили слишком поздно? Прости. Мы же с тобой друзья. Раз я обещала прислать тебе персикового вина Чжэ Яня, я никогда не откажусь от своих слов. Но видишь ли, недавно Чжэ Янь и мой четвертый дядя поссорились. Даже мне к старому фениксу сейчас лучше не соваться…

Се Гучоу прервал ход ее мыслей:

– Из-за владыки Дун Хуа.

Улыбка Фэнцзю застыла на лице.

– Никто в мире не должен знать этого, – сказал Се Гучоу. – Я полагаю, владыки Северного и Южного ковшей тоже не заметили. Возможно, мне это открылось потому, что я отвечаю за террасу Колеса перерождений.

Когда он увидел, что Фэнцзю обратила на него все свое внимание, он добавил:

– Недавно, когда я просматривал список душ, я обнаружил душу из какого-то странного места. Я пошел проверить ее и обнаружил, что это душа, у которой нет ни прошлых перерождений, ни будущих. Она не пришла после перерождения и не возродится после смерти. Души вне перерождений могут создать только боги, и таких мастеров очень и очень мало. Я, например. Из Небесного клана – только старейшина Юнь Чжуан. Несколько лет назад, как я слышал, из-за того, что владыка хотел постигнуть восемь горестей человеческой жизни, он отправился в мир смертных. Хотя, согласно книге Жизни Сы Мина, владыка перевоплотится в мире смертных только тридцать лет спустя, ходят слухи, что все эти годы он скрывался в Рассветном дворце. Однако во время уединения он приказал старейшине Юнь Чжуану создать душу из своей тени и отправить ее в мир смертных для получения некоторого опыта. Это была неплохая идея. Никаких проблем не предвиделось.

На этом этапе истории Се Гучоу почувствовал, что у него пересохло во рту, поэтому поднял горлянку и сделал еще один глоток.

– Поскольку владыка скрыл это от всех, полагаю, эти сведения не подлежат разглашению. Знаешь, почему я долго раздумывал, прежде чем сказать тебе?

Закат рассеялся. Над вершиной горы показался едва различимый полумесяц. Фэнцзю легла, посмотрела на затянутое туманом небо и рассмеялась:

– Чтобы выманить у меня еще один кувшин вина?

Се Гучоу бросил на нее взгляд и встряхнул флягу.

– Думаешь, мне заняться нечем? Думаешь, я еще что-то о тебе не знаю? Забыла, как семь лет назад, когда мы пили вместе, ты рассказала, что владыка спас тебя на горе Циньяо? Ты думала отплатить ему, вызволив из Лотосового предела Десяти зол, но в конце концов он спас тебя, и ты снова оказалась в долгу. Ты сказала, что должна найти новую возможность отплатить ему. И я думаю, это твоя возможность. Тень владыки даже лучше самого владыки. Ведь вернуться в Рассветный дворец и увидеть его тебе теперь трудновато, верно?

Фэнцзю закрыла глаза и сказала:

– Ты сегодня странный. Много болтаешь. – Она помолчала, затем добавила: – Раньше ты говорил, что боль от разбитого сердца проходит спустя время. Но знаешь, это неправда.

Се Гучоу опустил на нее взгляд.

– О? Разве?

На ночном ветру Фэнцзю прикрыла глаза и ответила:

– Прошло десять лет, но я до сих пор не забыла ничего из того, что причинило мне боль. Стоит подумать – и сердце ноет так же, как и тогда.

Се Гучоу тоже лег и посмотрел в туманное ночное небо.

– Это потому, что времени прошло недостаточно.

Фэнцзю повернулась, чтобы видеть собеседника.

– Честно говоря, я вспоминаю и хорошее. Я не рассказывала тебе, но владыка построил для меня шестиугольную беседку, где было прохладно,