Дикий порт - Олег Серегин

Информация о войне «Фанкаделик» и «Аткааласт» была представлена общественности. Местер Люнеманн, глава государства, держал в этом конфликте сторону людей, так как ущемлялись права «Фанкаделик». У корсаров лаэкно был повод для недовольства Начальником Порта.

Наиболее совершенные системы слежения созданы детьми Лэтлаэк. Они — не только их гордость, но и инструмент ритуальных игр.

Записи, представленные Хейальтаэ, — записи, где точно на ладони виден приближающийся к цели «москит», — усугубили подозрения… и местер Люнеманн не был бы корсаром, не явись тотчас на свет множество иных косвенных улик.

У лаэкно нет жёсткой границы между легальной и нелегальной деятельностью. Всё суть игра. Глава седьмого высокого рода — министр и корсар одновременно. Не всё ли равно, как и где решать проблемы? Недовольство пирата быстро становится взглядом в прицел, взрывчаткой в машине, запрограммированным «москитом» — всем, что только можно изобрести для отнятия жизни.

И это вполне в порядке вещей.

Только одно «но».

Недовольство Начальником, даже покушения на него — норма для пиратского мира. Не для государства, присоединившегося к межцивилизационным договорам!

Упущение ксенологов Лэтлаэк.

Мат гроссмейстеру.

Позор.

По некоторым сведениям, в анклаве лаэкно на Диком Порту всерьёз обсуждалась возможность согласия с такой трактовкой событий. Принять свой проигрыш, постараться взять реванш — благороднее, чем суетливо и бесплодно отбиваться, уходить из игры.

План местера Ценковича был слишком красив. Люнеманн никогда не жаловался на интуицию; он поклялся бы, что такие блестящие игры ума не воплощаются в грубой реальности…

…рядом с корректором скептиков не бывает.

Впрочем, эту историю можно будет замять. Не создавать «бесспорных» доказательств, не доводить расследование до суда. Мало ли удавшихся заказных убийств, не то что покушений, исчезают во мгле десятилетий? Да и лаэкно не стоит дразнить. Гроссмейстерский реванш будет страшен.

— Они преследовали собственные интересы, — сказал местер Ценкович, хмурясь, — не интересы Порта, местер Рихард. Даю зуб Йории Североамериканского.

— У лаэкно всегда есть свои интересы, — улыбаясь, развёл руками Люнеманн. Кто-кто, а Начальник своих граждан знал.

— Так, так… — пробурчал триумвир. Чёрные глаза его блуждали в задумчивости.

«Письмо преемнику», как для простоты назвали отчёт СБ Терадзавы, беспокоило семитерран.

— Не буду скрывать, — признался Ценкович, — мы сочли разумным подкинуть общественности некую долю достоверной информации. Это стимулирует домыслы и успешно скрывает истину. Индустрия социального заказа — великая вещь. В перипетии большого бизнеса простому человеку вникать не хочется. Настоящая природа конфликта Земли и колоний ему не интересна. Но дымы курятся, ветер веет и пахнет нехорошо. Землянин боится. А поскольку он землянин, то хочет пощекотать себе нервы. В самом деле, все со школьной скамьи знают, что ресурсы Земли истощены. Это не страшно. Пугать надо тайными орденами, мутантами и Апокалипсисом. Со средних веков действует безотказно. Поэтому теперь пишутся романы и снимаются фильмы о жёсткой евгенике, генетически модифицированных Homo sapience и чуть ли не школах ниндзюцу, где готовят сверхчеловеков-убийц.

В усмешке уральца — сарказм без веселья.

Рихард представил, какова бы оказалась реакция общественности на правду. Управление вероятностями…

Не зрелищно.

Не пойдёт.

— Что здесь можно сделать? — с прежним оптимизмом вопросил местер Элия. — Можно, конечно, сесть и заплакать. А можно наснимать собственных фильмов.

— Ещё более ужасных? — предположил Рихард, улыбаясь.

— О нет, — отрёкся семитерранин. — Пародия — это плоско… Проникновенных. Трогательных. В корне меняющих образ. И при этом — совершенно не про нас.

Прописная истина: ответ на открытую пропаганду не должен быть симметричным.

Впрочем, всё это проблемы Седьмой Терры — и земная пропаганда, и то, что фактология «письма преемнику» оказалась слишком обширна, ясна и логична. Пусть закручивают гайки и ищут каналы утечки информации.

Объединённый Совет Ареала человечества признал нового субъекта межцивилизационного права. С некоторыми оговорками. В индикартах Порта не будет указана раса. Это, пожалуй, станет проблемой для некислорододышащих уроженцев Цоосцефтес, но цаосц несложно оказалось уговорить, пообещав кое-какие льготы… хорошо.

Рритский вопрос обещали решить. Негласно меры уже приняты, готовится вывод войск и мирного человеческого населения. Юридически отказ от присутствия на планете AMR-88/2 обосновать будет трудно, но работа ведётся. Её не стоит форсировать: Земля предупредила — никаких провокаций. Никаких дополнительных информационных утечек. Боезапас на борту кораблей гарнизонного флота вполне достаточен, чтобы решить вопрос иным образом.

«Пусть, — думает Люнеманн. — Не исключено, что процесс попытаются затянуть до бесконечности. Все смертны, и Начальник Порта в том числе, а мой преемник будет придерживаться другой позиции… Посмотрим».

Есть Седьмая Терра.

Есть договорённости с триумвиратом.

А на очередной сессии Генеральной Ассамблеи представители Промышленного союза предложили новый законопроект.

Закрепляющий равные права для всех членов Совета.

— Ты в своём уме? — в тон Чиграковой, так же мягко и тихо спрашивает Шеверинский. — А, Тройняшка? Не перегрелась?

Пальцы его впиваются Лилен в плечо так, что должны остаться синяки. Но углы её рта всё равно ползут в стороны. Север за неё! Готовый даже выступить против своих, он — за — неё!

— Владимир, — Таис впервые называет его полным именем, холодно и официально, — ты не понимаешь, о чём речь?

— Таисия, не знаю, какой из тебя ксенолог, но психолог очень хреновый, — печально замечает Север. — Я понимаю, ты боишься за Свету. Но Птиц ей только что спел жизнь, и не исключено, что против причинности. И Лена его амортизировала. Первый раз в жизни, если всерьёз. Ей плохо. Она из собственного равновесия выбита, и ты на неё вздумала давить — сейчас. Дурней не придумаешь.

— Я боюсь не за Свету, — Чигракова качает головой. Оскорбляться, кажется, и не думает.

— Объяснись.

— Свету отозвали с Терры-3 обеспечивать безопасность Больших «Б».

Молчание.

— Теперь понял? — осведомляется Таисия.

Север не отвечает. Лилен смотрит на него снизу вверх, испуганным молящим взглядом.

— Пойдёмте в гостиницу, — советует Солнце от стола. — Не стоит тут дольше сидеть.

— Я не пойду, — быстро говорит Лилен.

— Почему?

— Туда не пустят Дельту.