Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Кларк наклонил голову. Взглянул на салфетку. И Мэри началамолиться – впервые за многие годы молиться искренне и глубоко. «Боже, сделайтак, чтобы он понял, что это не шутка. Сделай так, чтобы он понял, что это нешутка, потому что рыжая женщина не просто похожа на Дженис Джоплин, эта женщинаи есть Дженис Джоплин. И у меня ужасное предчувствие относительно этого города,по-настоящему ужасное предчувствие».

Он поднял голову, и ее сердце упало. На его лице былозамешательство и раздражение, но ничего больше. Он открыл рот, чтобы сказатьчто-то, и.., продолжал держать его открытым до тех пор, пока не создалосьвпечатление, что кто-то удалил стержни из того места, где соединялись егочелюсти.

Мэри повернула голову в направлении его взгляда. Повар вбезукоризненно белом халате и маленьком поварском колпаке, сдвинутом на одинглаз, вышел из кухни и стоял, опершись о стену, выложенную плиткой, скрестивруки на груди. Он разговаривал с рыжеволосой официанткой, а та, что помоложе,стояла рядом, глядя на них со смешанным выражением ужаса и усталости.

Если она скоро не уедет отсюда, у нее во взгляде тожеостанется одна усталость, подумала Мэри. Или только апатия.

Повар был невероятно красив – настолько красив, что Мэритрудно было точно определить его возраст. Наверное, от тридцати пяти до сорокапяти, но точнее не скажешь. Подобно рыжеволосой официантке, он казалсязнакомым. Он посмотрел на них широко расставленными синими глазами,окаймленными прекрасными густыми ресницами. Коротко улыбнулся им, снова повернулсяк рыжеволосой официантке и что-то сказал, что вызвало у нее приступ хриплогосмеха.

– Боже милостивый, да ведь это Рик Нелсон, – прошепталКларк. – Этого не может быть, такое невозможно, он погиб в авиакатастрофе шестьили семь лет назад, но это действительно он.

Мэри собиралась сказать, что он, наверное, ошибается, готовабыла признать такую мысль смехотворной, хотя сама считала невозможным поверить,что рыжеволосая официантка была кем-то иным, а не певицей Дженис Джоплин,исполнительницей блюзов, умершей много лет назад. Не успела Мэри открыть рот,как в голове у нее что-то щелкнуло – тот самый щелчок, который превратилсмутное сходство в твердое опознание. Кларку удалось подобрать имя к знакомомулицу раньше ее. И неудивительно – он был на девять лет старше, слушал радио исмотрел «Америкэн Бендстэнд» еще в то время, когда Рик Нелсон был РиккиНелсоном и песни, такие как «Би-боп-беби» и «Одинокий город», были известнымихитами, а не просто пыльными воспоминаниями о прошлом, исполняемыми станциями, специализирующимисяна ретро-шлягерах. Кларк заметил это раньше, но теперь, когда он указал ей наэто, она не могла ошибиться.

Что сказала рыжеволосая официантка? Обязательно попробуйтевишневого пирога! Рик только что испек его!

И вот здесь, меньше чем в двадцати футах, стояла жертваавиакатастрофы, погибший человек, и рассказывал анекдот – наверняка скабрезный,судя по выражению лиц, – певице, умершей от излишней дозы наркотика.

Рыжеволосая откинула назад голову и хрипло расхохоталась,снова глядя на потолок. Повар улыбнулся, ямочки по сторонам его пухлого ртауглубились, сделав его еще привлекательней. А молодая официантка с лихорадкойпа верхней губе и глазами, как у загнанного зверька, взглянула на Кларка иМэри, словно спрашивая: «Вы видите это? Вам это понятно?» Кларк все еще смотрелна повара и на официантку с тревожным выражением, потрясенный догадкой. Еголицо вытянулось так, словно отражалось в зеркале комнаты смеха.

«Они увидят это, если уже не увидели, – подумала Мэри, – имы потеряем все шансы убраться отсюда, которые еще остались, и избавиться отэтого кошмара. Я думаю, тебе лучше самой взяться за это дело, милая, ипобыстрее. Вопрос заключается вот в чем: как ты сделаешь это».

Она протянула руку, собираясь схватить руку Кларка ипокрепче стиснуть ее, затем решила, что этого будет недостаточно, чтобыизменить это выражение лица с отвисшей челюстью. Она опустила руку пониже,схватила его за яйца и дернула.., так сильно, как только осмелилась. Кларквздрогнул, будто кто-то уколол его, и повернулся к ней так быстро, что едва неупал с табурета.

– Я забыла в машине свой бумажник, – сказала она.Собственный голос прозвучал хрупко и слишком громко для ее ушей. – Будь добр,принеси его мне, Кларк.

Она посмотрела на него, улыбаясь одними губами, впившись емув глаза с абсолютной сосредоточенностью. Мэри прочитала, возможно, в каком-тодерьмово-навязчивом женском журнале, ожидая своей очереди на укладку волос всалоне красоты, что после того как ты живешь с одним и тем же мужчиной десятьили двадцать лет, у тебя создается определенный, хотя и не слишком сильный,телепатический контакт со своим партнером. Этот контакт, говорилось в статье,может оказаться очень полезным, когда муженек приглашает домой своего босса, непредупредив по телефону жену, или когда тебе хочется, чтобы он принес бутылкуликера «Амаретто» из магазина и взбитые сливки из супермаркета. Теперь онапыталась – пыталась, насколько могла – передать ему телепатически гораздо болееважное сообщение:

«Иди, Кларк. Иди, пожалуйста. Я подожду здесь еще десятьсекунд и после этого побегу к машине. Если в этот момент ты не будешь сидеть вкресле водителя с ключом в замке зажигания, я чувствую, нам не удастся выбратьсяотсюда».

И в то же самое время где-то в глубине души другая Мэриробко говорила: «Но ведь все это сон, не правда ли? Я хочу сказать.., это сон,верно?» Кларк внимательно смотрел на нее, его глаза наполнились слезами отпричиненной ему боли, но он по крайней мере не жаловался. Затем его взглядостановился на рыжеволосой официантке и поваре. Он увидел, что они все ещеглубоко увлечены разговором (теперь, по-видимому, она рассказывала емуанекдот), и снова взглянул на Мэри.

– Он, должно быть, завалился под кресло, – сказала она своимслишком громким, слишком хрупким голосом, прежде чем он успел ответить. – Тыего помнишь, такой красный.

Наступил новый момент тишины – казалось, он будет длитьсявечно, – и Кларк едва заметно кивнул.

– Окей, – сказал он, и Мэри с облегчением вздохнула, услышавего спокойный нормальный голос: – Но не пытайся съесть мой пирог, пока я хожуза твоим бумажником.

– Возвращайся обратно, прежде чем я съем свой, и с твоимпирогом ничего не случится, – ответила она и сунула в рот кусок, подцепив еговилкой. У него не было совершенно никакого вкуса, но она улыбнулась. Господимилостивый, улыбнулась. Словно Мисс Яблочная Королева Нью-Йорка, которой онакогда-то была.

Кларк начал слезать со своего высокого табурета, и в этотмомент откуда-то снаружи донеслись удары по струнам гитары, усиленныеэлектронной аппаратурой, – не аккорды, а просто обычное треньканье по струнам.Кларк вздрогнул, и Мэри тут же вытянула руку, схватив его за плечо. Ее сердце,которое начало было биться спокойнее, снова сорвалось на отчаянный спринт.