Дети Дрейка - Ричард Кнаак

— Они хотели, чтобы мы вышли наружу, — сказала Ариэлападчерице — Мы недоумевали зачем. Мне часто хочется, чтобы они, по крайнеймере, сделали себе рты, чтобы разговаривать.

— Тогда им, возможно, пришлось бы слишком много объяснить, —возразила Шарисса. — Я не думаю, что им бы этого хотелось.

Все четверо стояли во внутреннем дворе крепости, котораябыла центром крохотной вселенной Дру Зери. Последние два часа они просидели заразговором, узнавая друг от друга все, что могли, о событиях здесь и за морем.Дру Зери немедленно предложил им кушанья и напитки, зная, что они нуждаются и втех, и в других. Шарисса и сама произнесла простое заклинание, чтобы ощутитьудовольствие от того, что ее магическая сила и способность сосредоточитьсядостигли достаточно приемлемого уровня. Она отметила, что здесь легчеосуществить заклинание, чем на другом континенте. Она размышляла над тем, что кэтому могли иметь отношение сама земля или хранители, но решила пока неговорить об этой теории отцу. Дру Зери еще раз крепко обнял ее.

— Я думал, что больше никогда не увижу тебя! Когда Герродисчез, я не был уверен, что он найдет тебя! Он был моей единственной надеждой.— Великий маг с немного смущенным видом добавил: — Мне жаль, что он невернулся.

Ариэла спасла Шариссу от необходимости дать ответ на этислова, обратив общее внимание на Фонона.

— Я думала, что больше не увижу никого из моего Народа. Янадеюсь, что Шарисса время от времени будет отпускать вас на минутку, чтобы ямогла ненадолго вас похитить! Было бы приятно время от времени обсуждать жизньэльфов.

— Конечно же. А вы можете рассказать мне, каково мне будетжиться среди легендарных, проклятых враадов. Пока что у меня на этот счетбольшие сомнения. — Фонон быстро улыбнулся — так, чтобы никто не думал, что онсожалеет о том, что попал сюда.

— Может быть, вы начнете прямо сейчас? — предложил Дру,обняв Шариссу за талию. — Я хотел бы немного поговорить с дочерью. Недолго, явам обещаю. Вы оба по-прежнему нуждаетесь в отдыхе.

— Я хотела бы поспать в течение месяца или около того, —призналась Шарисса.

— Тогда только короткий разговор.

Фонон поблагодарил волшебника за все, что тот сделал длянего, и позволил госпоже Ариэле увести себя. Та знала, что муж, когда ониостанутся одни, перескажет ей суть этого разговора.

Дру повернулся и стал с восхищением рассматривать кусты вовнутреннем дворе, которые имели форму фантастических скульптур. Это былосделано так искусно, что изображенные таким образом животные, казалось, вот-вотначнут резвиться. Такие игривые мысли, однако, сейчас вовсе не приходили вголову волшебнику.

— Итак, клана дракона больше нет. — Шарисса шла рядом с ним.

— В некотором смысле клан дракона теперь оправдывает своеимя.

Его улыбка была невеселой.

— Думаю, что так. Я не знаю, жалеть ли их или бояться занас. Нам придется произвести некоторые изменения — и не думаю, что все на нихсогласятся. Со времени исчезновения Баракаса Силести постоянно говорит о том,чтобы забрать своих сторонников и основать вторую колонию.

— Это было бы глупостью! Дру пожал плечами.

— Это был бы их собственный выбор. Триумвират, с точкизрения Силести, больше не нужен.

— Но если когда-нибудь возникнут неприятности из-задраконов…

— К тому времени, Шарисса, мы, надеюсь, окажемся готовыми кним. Давай не забывать также, что неприятности могут прийти неизвестно откуда.Дети дрейка могут когда-нибудь оказаться нашими союзниками.

Она смотрела на отца, не веря своим ушам.

— Эти твари? Никогда! Отец, если бы ты был там, виделпревращение Лохивана и слышал голос серебристого дракона… ты никогда бы непроизнес этих слов!

Он повел дочь в том направлении, в котором ушли госпожаАриэла и Фонон.

— Дракон Глубин ненадолго появлялся здесь. Он оставилкороткое послание, но до тех пор, пока ты не появилась здесь и не рассказаланам о происшедшем, я совершенно не имел понятия, о чем говорил хранитель.

Шарисса ждала, зная, что отец продолжит свой рассказ.

— Хранитель сказал, что мне нужно крепить дух, что каждаяраса королей начинала как тираны и чудовища, но что только эту можно научитьпреодолеть такое начало и пойти дальше. Я спросил, что это значит и гденаходишься ты, Шарисса. Хранитель, однако, оставил без внимания мои вопросы инапоследок просто сказал, что изменения никогда не кончаются и мы — больше, чемкто-либо еще, — можем творить наше собственное будущее.

Дру Зери нахмурился, все еще размышляя над возможным смысломслов хранителя. Шарисса, зная, что колонистам также предстояло испытатьизменения, вызванные основателями, поняла их лучше, но решила, что объяснениямогут подождать, пока все не успокоится.

— И это было все? — спросила она.

— Нет, перед этим страж предупредил меня, что я должен наблюдатьза поведением безликих. И больше ничего. Я почти забыл про это.

— А где они? — С момента возвращения Шарисса не видела ниодного из них. Даже того, кто прошел в арку впереди них, не было в поле, когдаони шли по нему.

— Вокруг нас. Им, похоже, совершенно безразлично вашепоявление.

— Они хорошо скрывают свои истинные чувства. — Она помедлилаи, в то время как он с отеческим терпением ждал ее, восхищалась покоем ибезмятежностью, царившими кругом. Так много произошло и столь многому еще предстоитпроизойти. Изменения, произошедшие с Тезерени, могут показаться мелочью ссравнении с грядущими. Пережитое ею самой изменило се навсегда, так что онадаже лучше стала понимать, насколько важно выживание колонии и то место,которое может занять в ней она и ее семья. То, что она была погружена в работу,было прекрасно, но это означало, что она не замечала некоторых едва различимыхперемен. Это изменится. Это должно измениться.

«У детей дрейка есть их будущее, — решительно подумалаволшебница. — Теперь пора заняться тем, чтобы обеспечить будущее и для нас».

Достаточно скоро наступит завтрашний день, решила Шарисса.По крайней мере, она заслужила один день отдыха; один день, чтобы восстановитьсвои силы для борьбы. Она надеялась, что Фонон не будет сожалеть о том, чтопришел сюда с ней.

Шарисса также надеялась, что и она не будет сожалеть о том,что вернулась.

— Пойдем поищем остальных? — спросил ее отец, возможно,думая, что она устала и вот-вот повиснет у него на руках.