📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаБесы пустыни - Ибрагим Аль-Куни

Бесы пустыни - Ибрагим Аль-Куни

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 177
Перейти на страницу:

— Аллах не может запечатать рот тому, кто жаждет его познать.

— С чего это ты? Он твой рот зажал, чтоб не говорить стихами, но даровал-то тебе нечто более важное, чем стихи — разум!

— Кто сказал, что разум важнее поэзии? Я задыхаюсь, а разум меня не спасает.

— Разумные люди сказали. А ты до их мудрости не дорос, потому что шайтан юности все еще в твоей крови играет… Ха-ха-ха!..

— Разум — скала. А поэзия — бабочка, птица, что воздух режет. Разум лежит себе на земле и дальше своего носа ничего не видит, а поэзия высоко, далеко в небе парит…

— А кто тебе внушил, что Аллах желает, чтобы ты в небесах парил? Если б желал, он бы тебя птицей создал…

— Но я чувствую, что ничего не узнаю, если не буду летать далеко…

— Вот оно — искушение-то!

Воцарилось молчание. Оба пытались прислушаться к дыханию величественного покоя. Звезды тоже продолжали с ними безмолвный диалог. Оба лежали, растянувшись на спинах на вершине холма. В вади под ними мельтешили тени верблюдов. Часть из них опустилась на колени и погрузилась в извечную жвачку, другие продолжали сновать меж деревьями в поисках дополнительного пропитания, накопить его про запас, на будущее время испытаний, словно понимали секрет Сахары, скрывающей до поры засуху и точно предвещающей сушь и бездождье, если сподобилась раньше сроков устроить щедрую весну.

— Я не знаю, — сказал Адда, — как это родится парень в пустыне — и не жаждет разгадать тайну Сахары! Она кажется открытой, голой, с обнаженным телом и головой, и в то же время таит целый мир, которого не найдешь ни в городах, ни в джунглях. И я думаю, что ничто не может развеять эту ее завесу, сделанную будто из скал и железа, ничто — кроме поэзии! А? Что ты скажешь?

— Секрет в том и кроется, что — секрет. И все, что ты говоришь о нем, как раз и обозначает его природу.

— Эта тайна — словно мираж.

— Цвет воды — от цвета сосуда. Откуда мираж является? Он — ее тень, ее забава. Законный ее сын.

— Спорить могу, ты тоже пытался стихи слагать?

— Ха-ха… А кто из нас не пробовал этим заниматься? Каждый сахарец, зародившись во чреве матери, уже по стихам жажду испытывает. Только судьбу его земля определяет. Сахара! Одним она поэзию в дар приносит, а другим дарует тонкий ум.

— Гордецам она поэзию дарит, чтоб сердца красавиц покорять, а тех, кто хочет раскрыть ее тайну, оставляет мучиться.

— Это тебя она так поставила. Потому что знает, что ты не хочешь забавляться этим, как прочие дураки, потому что она все помыслы твои знает. Кто тебе внушил, будто она хочет, чтобы ты ее тайну разгадал? А?

Адда долго молчал. Глядел на звезды, пока не услышал, что дыхание Хамиду стало ровным. Он подумал, что тот задремал. Была самая полночь.

— Ты спишь? — спросил Адда.

— Нет, — пробормотал Хамиду сонным голосом.

— В самом-то деле я хотел тебе рассказать кое-что другое. Я вовсе не хотел вдаваться в разговор о поэзии…

— Я знаю, что ты хотел бы поговорить о чем-то другом.

— Все-то ты знаешь… Ты помнишь, что мне сказал о склонности женщин ко лжи?.. А? Я одну тайну разгадал. То, что ей от мужчины не только лживые речи нужны, но еще и золото!

— А что такое золото, как не вопиющая ложь во всей истории Сахары? Блестит как мираж, а дотронешься — просто металл.

— Танад меня променяла на горсть золотого песка. Поверишь?

— А чего мне не верить? Шайтан золотую пыль в ладони мужей насыпал, чтобы сердца женские завлекали. Золото, словно сладкие вымыслы, создано специально, чтобы их аппетит удовлетворять.

Он приподнял голову и спину, опираясь на локти, вперился в пустоту ночи, усеянную гроздьями звезд, потом опять опустился на спину, лег навзничь и продолжал:

— Я тут совсем не исключаю даже женщин из нашего племени. Они украшеньями себя увешивают из белого, лунного металла, а души-то их все заложены, сохнут по металлу другому. Металлу лжи, миража и греха. Ты не поверишь, но они все предались этой золотой пыли только потому, что век, который наши предки прожили, закончился заветом, запрещающим нам, правнукам, с ней дело иметь. И я никогда не поверю…

— Меня всегда изумляет, что ты все знаешь, будто мысли можешь читать…

Однако Хамиду был поглощен чтением звездной росписи:

— И если б не их страх перед тенями предков, боязнь мертвых душ, людей, а не джиннов, и не нашего вождя племени, они бы точно соблазнились собственных детей менять — всего лишь на кусок этого мифического металла…

— О Всевышний!

— … несмотря на запрет, я знаю многих женщин нашего племени, которые усилия предпринимали похожие, втайне, чтобы достать его…

Адда вспомнил свою бабушку, которая заплатила жизнью за ошибку — спутав цвет золота с цветом обычного металлического браслета. Он проследил взглядом за падавшей к западу от них звездой и прочел про себя старое заклинание.

Потом забормотал, словно открывая дорогой ему секрет:

— Я слышал, бабушка моя говорила, из преданий Анги, будто маги — это не те, кто Аллаху поклоняется, богу в камне, а те язычники, что сошлись с ним в любви к золоту.

— Анги все ведает, а мы — что потеряли, то потеряли.

— Но все же до сих пор просвещаемся тем, что в памяти долгожителей осталось.

Хамиду продолжал обращать свои жалобы к звездам:

— Если б не потери, привел бы нас Анги к благоденствию, как наших древних прародителей. Однако говорят, что вражда к металлу Иблиса была его проклятием. Для черни предание было неясным, они думали, будто это — «книга кладов». Все его хватали, рвали на части, как голодные звери, бросились на безрассудную жертву. Говорили, жадность достигла такого предела, что некоторые глотали живьем вырванные страницы, думая, что таким образом смогут сохранить и потом вернуть себе сведения тайные. Чтобы урвать свою долю из кладов Сахары. Золото их ослепило, а алчность обрекла их на страшный грех.

— А я слышал рассказ, будто гигантский поток смысл его и увлек с собой в бездну…

— Не слушай этих доводов. Все эти повести повторяют без конца внуки тех, кто в душе таит тоску по грешному металлу.

— Ты что, хочешь сказать, что все несчастья жителя Сахары происходят из-за того, что он одну эту книгу утратил?

— Наверняка, это вторая причина. А первая — в том запретном плоде, что заставил султана изгнать нашего прадеда из Вау. Так что несчастья, как видишь, ко двум разным причинам восходят, однако, и те в одном сходятся: в нашей утрате Вау обетованного и в нашей утрате Книги заветов — дара, уплывшего из рук. В результате все ведет ко двум различным направлениям — похоже, веревка порвалась, и человек в пропасть бездонную сорвался: потерялись в прошлом и утратили будущее. Точно как тот путник в пустыне, что сбился с праведного пути и обнаружил себя в вечном лабиринте. Земля и небо плоские и у горизонта сходятся, и нет никакого указателя на начало или конец. Такова наша участь. Мы — странники, все мы странники, сбились с пути к оазису, из которого происходим, и потеряли по причине своей глупости и алчности путь к оазису, куда вечно стремимся. В этом — удел жителя пустыни…

1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 177
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?