Королевство душ - Рена Баррон

Сукар опускает подзорную трубу.

– Будет интересно.

Из тени выходит мальчик с кудрявыми волосами цвета солнца. Тэм. Точнее, Ре’Мек. В моем сердце закипает гнев, и я прикусываю губу. Многого из того, через что мы прошли, можно было бы избежать, прояви он в свое время сострадание.

На нем белая элара, вышитая красными, золотыми и зелеными нитками, и расшитые бисером сандалии. Не самое удобное одеяние для битвы. Почти невозможно поверить, что когда-то именно он победил Короля Демонов. Писцы называют Коре и Ре’Мека Королями-Близнецами – но очевидно, что она была истинным героем, а он просто следовал за ней.

– Ре’Мек, – говорит Руджек.

Ориша ухмыляется, но его взгляд остается все таким же холодным. Его бледно-голубые глаза встречаются с моими, и что-то зарождается в глубине моего сознания. Воспоминание, которое вспыхивает, как пламя. Что-то внутри меня отчаянно пытается освободиться от невидимых цепей. И вновь холодная, успокаивающая магия смывает воспоминания, прежде чем я успеваю поймать их за хвост. Эта магия принадлежит не колдунам. Она старше самого времени и на вкус напоминает слезы.

– Мы знакомы? – спрашиваю я. Очевидно, я что-то не то сказала.

– Знакома ли ты со мной? – переспрашивает Ре’Мек. Он удивленно моргает и усмехается: – Твоя подружка совсем потеряла рассудок?

Руджек швыряет один из скимитаров в голову Ре’Мека. Меч свистит в воздухе, и ориша в последний момент отступает в сторону. Клинок вонзается в расколотую каменную колонну. Жаль, что не в Ре’Мека. Ориша ничем не лучше Дахо. В каком-то смысле он хуже. Он знал о пытках и позволил жрецу Ка мучить мою мать. Он один требовал Обряда, который сломал так много семей. Ориши настолько далеки от нас, что даже не задумываются о последствиях своих действий. Тем не менее в его глазах было искреннее замешательство, когда я задала вопрос. Это дает мне надежду, что Дахо лгал.

– Разве так обращаются со старым другом?

Он демонстративно поглаживает свой безволосый подбородок.

– Ах ты, сопливый маленький хорек, – говорит Руджек, скрипя зубами. – Следи за языком.

– Мои извинения. – Ре’Мек делает поклон. – Ты очень нравишься моей сестре. Вернее, нравилась, потому что никто не видел ее с тех пор, как она отправилась в Кефу.

Мои щеки вновь краснеют от стыда – я все еще в шоке от того, что божество пожертвовало собой ради меня.

Сукар сплевывает в траву.

– Ты здесь, чтобы болтать или чтобы сражаться на нашей стороне, ориша?

– Я должен следить за языком, – говорит Ре’Мек, прижимая в негодовании ладонь к груди, – но оскорблять меня – это нормально?

– Перестань вести себя как ребенок, – рявкаю я. – Ты пришел сюда помочь нам?

Ре’Мек и Руджек удивленно поднимают брови.

Над нашими головами раздается пронзительный крик хищных птиц. Подобно фамильярам, они ждут своего часа. Ибо скоро тут будет кровь и мертвая плоть, и птицы смогут попировать. Ветер приносит легкий след демонической магии. Я чувствую ее прикосновение на коже – как рой неприятных сороконожек, – но в ответ во мне просыпается магия колдунов. Она вьется вокруг моего тела в вихре танцующего света. Магия пульсирует яркими цветами в ритме моего сердца.

У основания Храма приземляются два сокола. Крейванов выдали не только признаки разума в черных птичьих глазах, но и то, как блестит их оперение в лунном свете.

Их присутствие приглушает мою магию. Мерцающий свет тускнеет. Птицы складывают крылья, и их тела превращаются в бесформенные серые массы.

– Двадцать богов, Руджек, – говорит Майк. – Ты тоже так можешь?

Руджек наклоняет голову набок, как будто ответ должен быть очевиден. Мне тоже интересно, но он молчит.

– Они близко, – говорит Фадий, приобретая человеческую форму.

Рядом с ним стоит Раеке, у которой один глаз оказался выше другого. Мы все удивленно смотрим на нее. Раеке моргает, а затем отворачивается, чтобы исправить ошибку.

– Нам нужно подготовиться.

Ре’Мек смотрит на крейванов. В глазах у него такой яркий блеск, как будто он готов отправиться за ними хоть на край света. Точно так же они смотрят на Руджека. Тэм во всем похож на свою сестру, правда, его еще тяжелее вынести, но они оба старались помочь нам. В своей странной манере.

Ре’Мек говорит с крейванами на странном певучем языке.

– Он велит им держаться от тебя подальше, чтобы не ослаблять твою магию, – говорит Руджек с улыбкой на губах. На губах. Теперь знаю, что они на вкус как сладкие молочные конфеты. И как же я хочу попробовать их снова.

Должно быть, он все понял по выражению моего лица, потому что мы оба смущенно краснеем.

Джахла наклоняет голову, чтобы понюхать воздух.

– Две тысячи. Демоны и шотани.

Кира достает два кинжала.

– Обожаю такой расклад сил.

Коре и Кира вполне могли бы поладить друг с другом. Они обе жаждут крови и любят свои ножи. Теперь Ре’Мек одарил Киру клинками, которые являются почти точной копией кинжалов его сестры. Сегодня она почтит память павшего Короля-Близнеца.

А я почту твою память, бабушка. Обещаю. Я отомщу за всех, кто пал на пути моей матери и сестры.

– Мы на святой земле, – говорит Сукар и зачерпывает немного земли, давая ей просочиться между пальцев. – Будет на то воля Хеки, сегодня мы одержим победу.

Если бы Сукар увидел полный костей склеп, что находится прямо под его ногами, то понял бы – ничего священного в этих землях нет.

Фадий и Джахла перемещаются поближе к Руджеку. Перед ними встал Ре’Мек. Теперь, когда мрак приближается, исчезла вся его притворная радость. Близнецы Эзарик и Царик превращаются в одинаковых больших леопардов. Один из них подмигивает мне, и я подмигиваю в ответ, прежде чем они вместе с Раеке отправляются во фланг нашего тыла. Крейваны оказались гораздо интереснее, чем истории, которыми пугают детей в Тамар.

Кира и Эсснай обмениваются долгим взглядом, который они понимают лучше всяких слов. Мое сердце болит за друзей – я хочу, чтобы они были дома, в безопасности, совсем как до того, как моя мать все разрушила. Невыносима сама мысль, что они рискуют своим будущим, чтобы помочь мне. Это несправедливо. Это неправильно.

«Ты потеряешь еще много друзей», – всплывает у меня в памяти голос Арти. Я сжимаю кулаки. Этого не произойдет.

Я стою за спиной Руджека. По бокам от меня – Сукар и Майк. Эсснай стоит позади, рядом с Кирой, а за их спинами – трое стражей Руджека. Крейваны держатся от меня подальше, так что, когда придет Эфия, ничто не будет блокировать мою магию. Я чувствую на талии холодную сталь клинка. Хотя он и символизирует мою скорую смерть, мне приятно ощущать, что кинжал рядом. С его помощью у меня есть шанс положить конец преступлениям моей сестры. Майк поглаживает подбородок, делая вид, что задумался.