Сочинения. Том 3 - Гален Клавдий

в своих ответах, но, подобно реке Эврип, постоянно меняют свое течение, влекомые переменчивым потоком мысли, то к признанию суждений и мнений в качестве причины страстей души, то к заявлениям о случайном и беспричинном движении души под влиянием страсти.

4.5.2. Опровержение обоих ответов представляется легким и не позволяет примкнуть ни к одному из них: если утверждать, что страстные движения порождаются разумом, то не будет никакой разницы между ошибкой и страстью; если же удалить и разум, то это будет означать утверждение о беспричинном движении. И это при том, что они могут с легкостью избежать обеих нелепостей: смешения страсти с ошибкой они избежали бы, отделив разум от страстей, а утверждения о том, что нечто происходит без причины, — признав, что в душе существуют некие неразумные силы и что именно они являются причинами страстей.

4.5.3. Итак, не только прочие стоики, но и сам Хрисипп в сочинении «О страстях» нигде не может бросить якорь своего мнения, но постоянно колеблется, как во время морского прибоя.

4.5.4. Ведь сначала он говорит, что страсти рождаются без участия разума, а потом — что они относятся только к разумной силе и поэтому отсутствуют у неразумных животных; сначала говорит, что они возникают без суждения, а потом — что они сами являются суждениями.

4.5.5. Порой он доходит и до заявлений о том, что страстные движения рождаются случайным образом, а это не что иное, как заявление об их беспричинности, если разобрать это заявление основательно.

4.5.6. После рассуждений, которые я приводил ранее, он говорит: «Трепет также по справедливости относится к роду страстей, так как это движение смятенное, совершающееся случайным образом».

4.5.7. Но если, о Хрисипп, говоря «случайным образом», ты подразумеваешь «без причины», то ты противоречишь и самому себе, и Аристотелю, и Платону, и мнениям всех людей, и прежде всего с самой природе вещей, так как ничто не может происходить без причины; если же, говоря «случайным образом», ты имеешь в виду «без участия разума», то ты просто нашел другое слово для понятия «неразумное», а поставленный в начале вопрос так и остался неразрешенным.

4.5.8. Мы спросили бы тебя, какая причина произвела это неразумное движение, если оно не рождено разумом, но и не возникло без причины. Ведь мы утверждаем, что причиной такого движения является иногда действие яростной, а иногда — действие вожделеющей части души.

4.5.9. Ты же и с этим не соглашаешься и не решаешься сказать, что источник этого движения — разумная сила, но, сказав, что это движение возникает случайным образом, полагаешь, что тем самым избавил себя от необходимости отвечать на вопрос, не понимая, что, когда мы говорим, что нечто происходит случайным образом, мы имеем в виду, что оно представляется случайным с точки зрения имеющегося у нас знания; в действительности ничто не происходит случайно, как сказал богоподобный Гиппократ: «Случайно для нас, для причины — не случайно».

4.5.10. Таким же образом, в книге «Этика» сочинения «О страстях» и в первой из своих теоретических книг[334], раскрывая определение страсти как чрезмерного стремления души, Хрисипп утверждает, что это движение является избыточным по отношению к мере, поставленной разумом, причины же такой избыточности не называет.

4.5.11. А надо было, вместо того чтобы пытаться запутать и потрясти читателя, непомерно растягивая при этом рассуждение, избавить себя от необходимости делать все это, назвав причину того, что при страсти стремление является избыточным.

4.5.12. Как у бегущих по склону причиной движения, наряду с желанием, является вес тела, так же и при страстях души следовало сказать, какая причина, отличающаяся от разума, порождает неумеренное и, как он сам имеет обыкновение называть его, выходящее за разумные пределы движение.

4.5.13. Приведем его рассуждение из книги «Терапевтика»: «Страсть также правильно называется слишком сильным порывом, — как и неистовое движение можно назвать чрезмерно сильным, — и эта ее чрезмерность возникает при отстранении от разума, а отсутствие чрезмерности означает сохранение разума.

4.5.14. Ибо порыв, выходящий за пределы разума и стремительно несущийся вопреки разуму, правильно называть чрезмерным и в этом отношении противоестественно возникающим и неразумным, как мы указываем»[335].

4.5.15. Он говорит: «Выходя за пределы разума, стремление вообще несется совершенно вне его», и так создается выходящее за пределы стремление, которое и есть страсть. Следовательно, о Хрисипп, разум не может являться источником выходящего за пределы и преступающего меру движения.

4.5.16. Ведь сам ты признаешь, что оно рождается вопреки разуму; невозможно, чтобы одно и то же рождалось вопреки разуму и вместе с тем порождалось разумом. В любом случае это движение порождается какой-то причиной, причина же эта не является разумной; поэтому сила, создающая страсть, есть неразумная сила.

4.5.17. Итак, «стрелою, оперенною пером моим, я поражен»[336]. И это притом, что, о благороднейший Хрисипп, ничто не мешало тебе сделать любое из двух других утверждений: или что страсть ничем не отличается от ошибки, или что страсти происходят из-за ошибок. Если бы ты принял любой из этих тезисов, тебе не было бы нужды отвечать на вопрос, какова причина движения, лишенного меры и идущего против разума.

4.5.18. Но ты не отважился сделать ни то, ни другое заявление, устыдившись утверждать противоположное тому, что обнаруживается с очевидностью. При этом ты не заметил, что противоречишь самому себе, заявляя, что некие движения рождаются вопреки разуму, и отстраняются от разума, и не слушаются его поводьев, и затем немного позже говоря, что то же самое движение порождается разумной силой.

4.5.19. Так же Хрисипп противоречит себе, когда говорит, что страсти души есть суждения, и в то же время — что они рождаются без суждения.

4.5.20. Ведь рассуждение из первой книги «О страстях», в котором он говорит, что страсти рождаются без суждения, было приведено мной ранее. То, что он держится этого мнения и в своей книге «Терапевтика», которая также носит название «Этика», можно понять из следующего рассуждения:

4.5.21. «Ведь мы говорим о страстях как о недугах не только потому, что они заключаются в суждениях, что та или иная вещь — благо, но и в том смысле, что они устремляются к этим вещам чрезмерно по сравнению с требованиями природы»[337].

4.5.22. Но тут, пожалуй, можно возразить: «В этом рассуждении не отрицается то, что недуг страсти включает в себя неправильное суждение, но говорится, что это состояние происходит не просто от ошибочного суждения, но от того, что к ошибочному присоединяется избыточное». Однако мнение Хрисиппа станет ясным из продолжения его рассуждения: «Поэтому не