Замки из песка - Анастасия Князева

Капельки пота выступили на лбу, меня лихорадило. Погода начала портиться, пилот сообщил о надвигающемся грозовом облаке, но мы уже были у цели, и нам ничего угрожало. Ничего, кроме невыносимой боли в груди, от которой сердце плавилось, словно масло на раскаленной сковороде.

– Я не жду, – голос отца прорезал гул в ушах, затмевая разум очередной вспышкой воспоминаний, – что ты станешь уважать меня. Я и сам себя презираю… Ты имеешь полное право ненавидеть меня и обвинять в ее смерти. Хочешь, верь, а хочешь – нет, но… – его голос дрогнул, глаза, совсем как мои собственные, увлажнились, – я очень сильно любил ее. Юля была для меня всем. Она была моей жизнью…

– Ты убил ее, – закричал я, поддавшись юношескому максимализму, который свойственен каждому семнадцатилетнему парню. – Из-за тебя мама умерла! Это ты довел ее! Ты!

– З-знаю, – короткое, произнесенное в отчаянии, слово полоснуло меня бритвой.

Вскочив на ноги, запустил руки в волосы и застонал. Так плохо мне не было уже очень давно. С того самого утра, когда Мага всего парой предложений похоронил во мне остатки жизни. Я снова превращался в Чудовище, потерянное и смертельно раненное. Таким я был, пока не увидел Мери, и не увидел страх в ее глаза. Она заставила меня измениться, вернуться в человеческое обличье. Но стоило ей покинуть меня, как все снова погрузилось во мрак. Мое сердце, моя душа, моя жизнь – все было объято тьмой. Смогу ли я выпутаться из этой паутины лжи, что усиленно опутывала меня, образуя непробиваемый кокон?

– Дмитрий Владимирович? – Испуганный оклик заставил меня открыть глаза. Миловидная блондинка в бордовой униформе стюардессы стояла в метре от меня. Ее голубые глаза сияли, словно сапфиры, на фарфоровом личике застыла неуверенная полуулыбка. – Чем я могу вам помочь?

Ее вопрос, произнесенный с характерным придыханием, исключающим любые варианты, кроме одного, вызвал у меня приступ злобного смеха. Эта малышка, без зазрения совести, флиртовала со мной, да еще и предала свою помощь. Девочка решила привлечь внимание богатого мужчины, и ее вовсе не волновало, как мерзко это смотрится со стороны.

– Исчезни! – Зарычал я, позволив своему внутреннему зверю вырваться на волю.

– П-простите, – белоснежная кожа девушка стала совсем бледной, глаза расширились от испуга.

– Я сказал: проваливай!

Торопливый топот каблучков заглушил голос командира корабля, который объявил о том, что мы идем на посадку в частном аэродроме. Мне пришлось вернуться обратно в кресло и терпеливо ждать момента, когда бизнес-джет коснется земли. Мысленно я отсчитывал время до встречи с Мери. Желание увидеть и заключить в свои объятия усиливалось с каждой секундой промедления. Две недели вдали от нее превратились для меня в мучительное испытание, а последние события только укрепили во мнении, что мне никто не нужен, кроме нее. Я буду терпелив, дам ей столько времени, сколько потребуется, чтобы она привыкла ко мне и перестала думать о прошлом. Но я больше не стану скрывать от нее своих чувств. Сегодня же увезу ее домой, где и скажу, что люблю ее, что не представляю своей жизни без нее.

Легкий, едва уловимый, трепет охватил меня, разрывая ненавистные тиски. Дыхание начало восстанавливаться, арктический холод, сковавший внутренности, отступал.

– Я еду к тебе, воробышек. Только ты поможешь мне успокоиться, мой ангелочек…

Спустившись по трапу, встретился с Максом. Друг ожидал меня, прислонившись бедром о бампер своего новенького внедорожника. По кожаной куртке друга стекали крохотные капли, мелко моросящего, дождя. Глаза его были скрыты за темными стеклами солнцезащитных очков.

Мой автомобиль стоял в отдалении. Водитель и телохранитель были наготове, но мне не хотелось ехать с ними. Само их присутствие действовало на нервы, выводило из себя. Я не привык к тому, что меня повсюду сопровождали два шкафа, облаченные в строгие черные костюм, и не собирался привыкать.

– С возвращением, – произнес он, когда мы обменивались рукопожатиями. – Выглядишь неважно…

– Какие новости? – Спросил я, пристегивая ремень безопасности. Я старался из последних сил, чтобы не сорваться на благой мат. Меня распирало от необходимости что-то, а еще лучше кого-то сломать.

– Ты расковырял улей, брат, – растягивая слова, протянул Макс. – Как могут обстоять дела? Не успел ты вылететь из Питера, как в компании поднялась настоящая шумиха. Что у вас там произошло?

И я рассказал ему обо всем. Особое удовольствие мне доставило упоминание о том, как Юрий Лебедев лежал у меня под ногами, обливаясь кровью. Я сломал ему нос и ничуть не жалел об этом. Скорее наоборот. Будь моя воля, придушил бы на месте. Если бы охрана не подоспела, этот слизняк уже давно был бы мертв…

– Вот гнида, – Поляков ударил кулаком по рулю, из-за чего автомобиль резко дернулся в сторону. – Это ж надо быть таким уебищем! Он еще смеет смотреть тебе в глаза после всего, что сделал.

– Если бы только это, – устало протянул я, подперев голову кулаком. Разбитые костяшки еще саднило, в некоторых местах оставалась запекшаяся кровь – результат моих бесчинств в гостиной Лидии Игнатьевны. – Он хочет отобрать у меня все и уже не остановится, пока я сам его не остановлю.

– Но совет директоров, – Макс попытался связать мои слова с логикой, но я не позволил ему договорить.

– К черту этот совет! – Голос снова сорвался на крик, мышцы лица нервно задергались. – Я распускаю его. Больше ни одна тварь из этой семейки не сунет свой нос в мою компанию!

– Дим, – примирительным тоном начал друг, посмотрев на меня, – не надо. Сейчас нам нельзя объявлять им открытую войну. Это неразумно…

Последнее, что меня беспокоило сейчас – это разумность моих действий. Ненависть, годами лелеемая в моем сердце, вырывалась на волю извергающимся вулканом. Чувства, которые всегда сидели под замком и находились под постоянным контролем, оглушили меня ядерным взрывом. Я испытывал мучительную жажду, а утолить ее могло лишь возмездие. Месть – это то, что сможет заглушить во мне тупую, разрушающую на части, боль. Она была единственным возможным лекарством от нее. Иначе я не выдержу, тронусь умом, сойду с ума. Н-е-е-е-т. Никто не сможет сбить меня с этого пути. Ни одна живая душа не отговорит меня от идеи поквитаться со своим врагом.

– Я все решил, Макс, – сжав челюсти, мазнул друга испепеляющим взглядом, который унаследовал от бабки. – «Swan’s Architecture» больше не будет семейным холдингом. А знаешь, почему?

Вопросительный взгляд Полякова послужил красноречивым ответом.

– Потому что никакой семьи нет, и никогда не было! Лебедевы – это сборище негодяев, лицемеров и лжецов. Они получают удовольствие от того, что отравляют друг другу жизнь. Всю жизнь я старался быть другим, чтобы не уподобиться им, но нет… – прищурившись, смотрел перед собой, на дорогу, ведущую в город. – Ведьма ошиблась на мой счет. Я похож на нее даже больше, чем она может вообразить себе!

– Ты меня пугаешь, брат, – в тоне друга слышалось неподдельное беспокойство. Меня самого пугала моя ярость, но я уже ничего не мог с ней поделать.