Флаги осени - Павел Васильевич Крусанов

заказчиках химический профессор с просторной лысиной, он дело разумеет.

Переложил сокровище в кошёлку на ремне, поговорил немного для порядка с братом и Бодулей о колорите населения далёких стран – и ходу! Внутри – то ликование и трепет, то неугомонный зуд. То кипятком ошпарит, то колотит. То будто камешком по темечку приложит, то масло по нутру течёт. Уж очень долго ждал. Точнее, не так чтоб очень долго (хотя как посмотреть: всё-таки десять дней – не шутка, иным хватает, чтобы мироздание встряхнуть (переплетал однажды книгу, имя автора не помню – иностранец, так там написано, как за десять дней дела у нас решились на́ сто лет вперед)), а слишком напряжённо ждал, со страстью, сильно, так сильно, что передумал, намечтал и перечувствовал такую уйму всяческих фантазий – едва не разорвало черепушку! Порой, бывало, земля уходила из-под ног – взлетал буквально. Теперь-то всё иначе будет! Немудрено: когда мой труд в настоящем переплёте (про силу которого мне невзначай открыли тайну жёлтые листки с лиловыми строками (лежали в книге д-ра Л. Н. Симонова)) окажется в руках у сильных мира и их умы пленит, тогда начнётся карусель! Ну, человечество, держись!

Сперва такой порядок: надо выбрать источник обеспеченных финансов (банки в очередь построятся, когда увидят, что идея поддержана на самом что ни есть верху) для дальнейшего распространения могучей книги и заключённой в ней глубокой философии в России и других (как близких, так и дальних) странах. Это, само собой, придётся лично мне определять. Потом в подмогу следует привлечь хорошую кандидатуру из числа идейных добровольцев – такую, которая готова будет ответственно принять обязанность по руководству делами издания и распространения моего труда на длинный срок, идущий в перспективу. Кандидатуру эту тоже должен выбрать я. Следом необходимо создать издательскую группу. Этим кандидатура руководителя займётся, но утверждать и контролировать опять придётся самому: известно же – едва ослабишь палец (на пульсе) и – пропало дело.

Издательская группа состоит из следующих лиц.

Председатель – лицо, ответственное за публикацию моего труда массовыми тиражами в России и за реализацию их (тиражей) через российские книжные сети, а также за представление книги на всех книжных ярмарках и выдвижение её на все конкурсы по номинации «самая насущная и самая востребованная книга года».

Первый заместитель председателя – лицо, ответственное за издание и все последующие переиздания книги в зарубежных странах и за реализацию тиражей через заграничные книжные сети.

Второй заместитель председателя – лицо, ответственное за рекламное обеспечение (реклама честная, правдивая, а не мошенническая и воровская) каждого издания книги в России и зарубежных странах мира.

Третий заместитель председателя – лицо, ответственное за налаживание дела приёма отзывов читателей, с дальнейшим размещением самых толковых (отзывов, не читателей) в средствах печати и вещания.

Рассылочник-организатор – лицо, ответственное за организацию рассылок книги читателям, осуществляющим заказ, рассылок подарочных экземпляров главам государств, деятелям культуры и известным прогрессивным людям планеты, а также рассылок благотворительных партий книги в беднейшие регионы мира.

Бухгалтер – лицо, ведущее учёт всех операций, осуществляющее отношения с налоговыми службами и производящее расчёты с членами издательской группы, руководителем проекта и автором издаваемого сочинения.

Ну и, конечно, надо обеспечить приличное рабочее убежище – с условиями труда, хорошим светом, недорогой столовой, рекреацией, необходимой мебелью, спецтехникой, средствами современной связи и тому подобным.

Окрылённый предусмотрительными и полезными мечтами (хотя плечо мне и давил ремень кошёлки), не заметил, как очутился в Поварском. Окно в фонаре открыто было настежь. Создание печальной красоты сидело, устремив взгляд в книгу или журнал (не видно снизу), и отводило пальчиками прядь льняных волос за розовое ухо. Не знаю, что на меня нашло и откуда взялась отвага, но только мне невыносимо захотелось самому убрать эту прядь! Самому коснуться этой щеки и розового уха! Так захотелось, что я встал против окна на проезжей части между двумя рядами припаркованных машин и, цепенея внутренне от значения события, сказал:

– Простите, что обращаюсь к вам, не будучи представлен! Виноват. Я понимаю, оправданий нет и быть не может, но сила чувств во мне сейчас превозмогает и силу разума, и правила приличий. В конце концов, язык нам дан не для того, чтобы где надо промолчать. – Дева устремила на мою увечную фигуру взгляд, он был прекрасен – удивлён и недоверчив. – Я прохожу здесь каждую неделю туда, – махнул рукой в направлении Стремянной, – а потом обратно, – указал на Колокольную, – раз, не реже. А то, бывает, даже чаще – два. Зависит от надобности дела. Поэтому вас вижу у окна давно. И давно любуюсь! Простите дерзость и не обессудьте – не любоваться не могу. Поскольку нахожу в вас, так сказать, явление прекрасного, разом вмещающее меру красоты, ума и большой отваги. А кроме этого, вы понимаете – я вижу – значение великих слов Максима Горького: «Человек – это звучит гордо», состоящее в том, что люди должны быть гражданами и созидателями, а не паразитами Земли! Такое сочетание теперь довольно редко встретишь. И как несправедливо, что судьба вас обрекает на печаль и незаслуженное одиночество!

Тут подала сигнал пугающим гудком машина (подкралась так, что не заметил), и я был вынужден, чуть припадая на протез, сойти с проезжей части. Потом вернулся и продолжил (говорить с дороги можно было голоса не повышая, а с тротуара на противоположной стороне пришлось бы горло утрудить):

– Готов быть вашим добрым другом, пока стучит и отличает тьму от света сердце! Ведь я и сам такой же… Нет, не в смысле меры красоты и других достоинств, а в смысле понимания значения великих слов и одиночества! Хотя, конечно, есть во мне отвага и ум – вы это сами разберёте, когда я вам на днях преподнесу одну необычайную по свойствам книгу… Но это позже. А теперь прошу поверить: как ни было б печально ваше положение, отчаиваться и впадать в уныние не стоит! Ведь есть на свете человек, который может с вами разделить груз вынужденного отчуждения от радостей общения и игр на воздухе! А если есть такой, то вы уже не одиноки, нет! Совсем не одиноки! Вот! – Я вытащил из кармана брюк шнурок, однажды здесь упавший мне под ноги. – Храню и не могу расстаться: ведь эта вещь досталась мне от вас!

Не уверен, что передаю речь слово в слово – всё-таки я был взволнован и голову кружил туман… Однако общий смысл искренних и совершенно необидных выражений был именно таков. Тем непонятнее (и незаслуженней) ответ, который на