Половинки нас - Ана Ховская

на край стола и посерьёзнел.– Ладно, хватит иронии. Если ты уже всё решил и ничего не собираешься делать, значит, она не такая особенная. Просто немного голову повело… Такое бывает от красивых женщин. Не хватало, чтобы ты из-за неё мозги сушил… Ну, не куксись. Зефирку будешь?

Мирон напряг лоб и молча покосился на друга. Тот был прав, но слова задели за живое. Он хотел, безумно хотел её, но такого неуважения к себе не потерпит. Её насмешка до сих пор холодом отзывалась внутри.

Нет в мире особенных, идеальных, необыкновенных женщин, просто есть человек, с которым ты хочешь проживать эту жизнь, и никакой другой тебе не интересен. Вдвойне было гадко на душе, что до сих пор по непонятным причинам такой человек не хотел этого с тобой. Ведь всё вроде бы просто: если ты любишь – идёшь навстречу. Мирон с неохотой отодвигал болезненную мысль, что Настя действительно манипулировала всеми, использовала мужчин и выбрасывала их, как одноразовые салфетки.

Да, он всё решил. Мирон расправил плечи и с предельной серьёзностью посмотрел на Подымова.

– Вот и молодец!– догадливо заключил тот, взял тост с рыбой и, откусив, добавил:– Заведи интрижку – всё как рукой снимет. А если надо, поезжай в горы, мы с Петром тебя тут прикроем… Только давай вопрос совета акционеров закроем?

Мирон задумчиво провёл рукой по бороде, почему-то вспомнив не так уж и давнее чувство, когда ему захотелось всё перевернуть и избавиться от навалившейся усталости. Сейчас он ощущал что-то очень похожее, только виной всему была женщина.

«Нет, она не стоит того, чтобы переворачивать свою жизнь вверх тормашками! Поиграли? Что ж, в игре всегда есть проигравший. На этот раз это я…– с холодной яростью подумал Мирон.– Только никого лучше у тебя не будет! И выйдешь ты замуж, в конце концов, за неудачника, как тот селезень… И локти будешь кусать!»

Мирон сурово прищурился, взял телефонную трубку и твёрдо произнёс:

– Дарья, ты успела перенести встречу с Миллером?

– Нет, Мирон Евгеньевич, его секретарь перезвонит, как только согласует с ним…

– Отлично! Отмени! Встреча состоится в назначенное время.

Подымов ободрился, хлопнул друга по плечу и, подвинув к себе тарелку с тостами, проговорил:

– Отличные тосты делает твоя Дарья! Я пока позавтракаю, а ты глянь на повестку совета и быстренько сообрази отчётец! Вылетаем завтра утром!

* * *

Чувство собственного достоинства не позволили яростной обиде возобладать над здравым смыслом, бросить дела, напиться, как последний неудачник, и закрыться в каком-нибудь подполье. Мирон с неутомимым рвением погрузился в работу.

Он отошёл от всякого рода развлечений и посвящал всё своё время делу. Он перестал посещать Шакринских, пятничные мужские посиделки заменил на спортзал и чтение трудов Вадима Зеланда, которые неожиданно увлекли глубоким посылом.

Мирон даже взялся за проект, который ничего не стоил и по первым расчётам долго не принёс бы ему прибыли, но заполнял всё свободное время работой над ним. Он засыпал с бумагами в руках, с ноутбуком под боком и просыпался с мыслями о том, как повысить рентабельность нового дела и чем привлечь к нему партнёров, чтобы сделать его таким же успешным, как и всё, за что брался.

В выходные Мирона было не застать дома: он уезжал к Степану Ивановичу и помогал ему в конюшне. Он перевёз Ахмата на попечение неравнодушного соседа по даче и щедро оплатил дрессировку скакуна для участия в скачках. Перед своим дебютом жеребец должен был освоить программу выхода для представления участников мероприятия.

Вечерние, а то и ночные беседы с пожилым человеком так наполняли Мирона каким-то особым умиротворением, что возвращаться в городскую жизнь не очень-то и хотелось. Здесь было спокойно: свежий воздух, тишина и отсутствие суеты восстанавливали внутреннее равновесие, усмиряя недавнее разочарование и заглушая ноющую тоску.

Периодически по ночам он просыпался от ощущения, что рядом кто-то лежит… Мерещился тонкий жасминовый запах волос, клубничной помады, и чудился тёплый смех… Окончательно просыпаясь, он понимал, что это лай собак. Мирон спускался в столовую, грел молоко и подолгу сидел за ноутбуком, изнуряя себя чтением контрактов, спецификаций, анализируя сметы и отписывая деловые письма до мошек в глазах, а затем засыпал прямо на диване или за столом…

Однажды, когда Мирон решил задержаться на даче после выходных, к нему приехала Нат, чтобы подписать документы. Он не проявил должной любезности и не пригласил её даже на чай, как бы она ни намекала. Ему не хотелось ничьей компании, особенно женской. А при прощании в воротах разговор с Нат приобрёл неожиданный поворот.

– Ты совсем потерялся… Что с тобой происходит?– мягко коснувшись его запястья, спросила она.

– Тебе не хватает работы, которую я подкидываю?– усмехнулся он.– Так я добавлю: завтра ещё нужно будет семь договоров проработать.

Она покачала головой, отчего-то смущённо заиграла прядью волос на плече и тихо проговорила:

– У тебя серьёзно с этой… Настей?

Мирон посерьёзнел и сурово сузил глаза. Нат подняла голову и посмотрела на него с каким-то заискивающим ожиданием. И он впервые осознал, что эта женщина всегда крутилась рядом, приглашала на ужины и различные мероприятия, сама неожиданно оказывалась там, куда её не приглашали, только чтобы заполучить его внимание. А он никогда и не думал об отношениях с ней. Вот кого Шакринской стоило бы поставить на место, а не быть такой предвзятой с той, кто и не имел на него планов.

Мирон вытянулся, отвёл взгляд вдаль и сухо проговорил:

– Мы никогда с тобой не обсуждали мою личную жизнь, не будем и начинать. Ты – мой юрист, я – твой работодатель…

– Я же твоя подруга, ты не забыл?– обиженно отшатнулась она.

Мирон невозмутимо пропустил пальцы сквозь волосы на макушке и посмотрел прямо в глаза Боговой.

– Даже друзья должны иметь представление о личном пространстве… Если у тебя всё – доброго пути!

Нат так и не осмелилась сказать что-то в ответ, выдавив разочарованную дрожащую улыбку, но за неё громко сказал двигатель «хонды». В ту минуту, когда пыль за машиной Боговой заклубилась столбом, Мирону пришла крамольная мысль заменить всех сотрудниц – женщин в своём небольшом коллективе на мужчин. Хотя от Дарьи отказываться не хотелось: девушка была редкой умницей, и в его часто удалённом режиме работы помогала очень эффективно.

В конце июля Шакринские уехали в долгожданный двухнедельный тур по Черногории, оплаченный Мироном. Наталья неожиданно взяла отпуск по личным обстоятельствам. И мысль о смене некоторых работников потеряла свою остроту.

В связи с отсутствием Петра, забот у Мирона удвоилось. Руководство нефтеперерабатывающим