Обратный отсчет: Равнина - Токацин

напрасно, — услышал Гедимин угрюмый голос Руниена. — Если череп твёрже скалы — само Пламя не переубедит.

— Угрожать Пламени в самом его сердце! — пропищал кто-то очень возмущённый. — До такого сам Нийсу не додумался бы.

— Нийсу — бог мысли, а не безумия, — пробормотал, щёлкнув жвалами, Гор. — Я подумать не смел, что до такого дойдёт. Много странного, но угрожать Пламени…

Гедимин поморщился. «Подстрекатель, мать моя колба…» — он собрался с силами и сел, прикрывая ладонью глаза. В комнате, куда его притащили, еле-еле тлели три светильника, но из-под век всё равно сочилось, и сармат ничего не видел. «Ожог слизистой,» — он невесело ухмыльнулся. Неосторожно поднятую руку всё сильнее жгло, во рту пересохло. «Флоний всё-таки ввели. Не сдохну. И реактор не взорвался. Руниен… Так. Флоний… Надо сказать Айзеку…»

— Пей, — Вепуат протянул сармату флягу и придержал его за плечи. — Ты пока не прыгай. Тебя всё-таки сильно приложило. Мы уже боялись…

— Флоний, — прохрипел Гедимин, глядя в мерцающий туман. — Стражи… излучение… там такая доза… Айзек, им надо флоний…

Кто-то за плечом сдержанно хмыкнул.

— Это он готов сжечь Равнину? Тахушсу поистине безумен.

— Не беспокойся, атомщик, — отозвался Айзек, протягивая вторую флягу взамен опустевшей. — Тут не нужна наша помощь.

Жидкость во второй фляге кончилась так же незаметно, как и в первой. Гедимин со вздохом отложил её. В глазах наконец прояснилось. Он покосился на себя — скафандра не было, комбинезон, недавно разрезанный на груди, постепенно срастался. Место инъекции ещё жгло, но дышать стало легче. Сармат вытер глаза и кое-как сполз с непривычно высокой лежанки. «Кровать,» — мелькнуло в мозгу. «Как у Маккензи. Где только нашли трёхметровую…»

— Держись, — Вепуат подставил пернатую руку. — Ну как?

— Скафандр, — буркнул Гедимин, ёжась от непривычного холода. Кожу покалывало. Сармат дотронулся до зудящего виска и поморщился — фантомный ожог выступил на теле вполне реальным и болезненным рубцом. «Мозг, чтоб ему… Такую бы энергию да в мирных целях…»

— Значит, это мнение большинства, — задумчиво проговорил за его спиной Айзек. Гедимин нырнул в броню, растянутую на белых шипах, и прислушался. Щитки смыкались на его теле, и в мозгу постепенно прояснялось.

— Это так, — подтвердил угрюмый Руниен. Из полумрака донеслись громкие щелчки.

— Нам вы не враги, — выступил из тени Хассинельг. — Даже Гору. Я тысячу раз говорил…

— Да их не убедило само Пламя! — Руниен невесело усмехнулся. — Я тоже говорил. Бесполезно. Кайшу их сдерживает, но…

Потускневший посох в его руке качнулся от стены к стене. Гедимин поморщился — даже тусклый белый свет сейчас неприятно жёг глаза.

— Айзек, — буркнул он, стараясь не смотреть на костяные шесты — их было слишком много в этой комнате. — Так чем кончилось? Меня с рудой пустят в город? Или расстреляют на подходе?

Кто-то хрюкнул — судя по звуку, в респиратор, зажатый для верности ладонью.

— Рад, что тебе полегчало, — отозвался командир. — Мозг, как вижу, уцелел. Собирай руду и готовь животное. Завтра шестое число… Между шестым и семнадцатым обещают безопасный просвет. Скогны пригонят десяток волокуш. На разгрузке вы вдвоём управитесь?

Гедимин широко ухмыльнулся.

— Ну, хоть что-то разум… — он осёкся. — Я и один могу. Переносную лебёдку собрать несложно.

— Шесек захочет его встретить, — пробормотал в углу кто-то бесформенный. Гор, устроившийся рядом, качнул лапами-лезвиями.

— Наверняка.

— Печи, — Гедимин оглянулся в поисках двери. — Я обещал Шесеку…

Айзек крепко взял его за плечо и прислонил к стене.

— Одного раза тебе не хватило? Сегодня Шесек точно обойдётся. Нам тебя надо живым вернуть на базу.

— Я живой, — прохрипел Гедимин, нашаривая под бронёй флягу — от навалившейся слабости во рту снова пересохло. — Металл… нельзя металл. Скажи Кайшу — пусть уберёт часы от реактора. Заражение… будут фонить — не притронешься.

Айзек хмыкнул. Гедимин вяло удивился, с какой лёгкостью сармат отодвигает его от стены и усаживает на кровать, — обмякшие мышцы не оказывали ни малейшего сопротивления.

— Ничего страшного, атомщик. Там нет никого, кто мог бы облучиться.

…Из седла ему выбраться не дали — едва Гедимин приподнялся на локте, как нависший над ним Вепуат протянул руку.

— Что-то нас сегодня не любят, — криво ухмыльнулся он. — Хоть на обратном пути не пытались подбить. Ты идти-то можешь? Айзек велел дать тебе лечь и до вечера не трогать.

— Айзек… — Гедимин досадливо сощурился. На большее сил не хватило. «Надо бы в бункер…» — он сделал пару шагов и почувствовал, что оседает. Ноги подогнулись.

— Ядро Сатурна! — Вепуат грохнул ладонью о ладонь. — Айзек! Гони сюда бронеход! Или хоть волокушу, — я-то его не дотащу!

…Собирать скафандр лёжа было неудобно. Вепуат сердито щурился, но помогал.

— Раздавит оно тебя, — проворчал он, глядя, как Гедимин смыкает на груди последние пластины.

— Так мне легче, — отозвался тот, разглядывая палубу. — Хранитель… Надо бы поговорить с ним.

Вепуат толкнул его в грудь.

— Лежи! Ночью наговоришься.

— Надо предупредить… — Гедимин потянулся к переборке, но рука не вовремя дрогнула.

— О чём? — Вепуат, фыркнув, прижал его ладонь к матрасу. — Что всяким лезущим надо дать по башке? А то он без тебя не знает. Думаю, Пламя его уже предупредило. Оно тут самое разумное. Ядро Сатурна! Знать бы, чего они все взбесились…

Гедимин вяло шевельнул плечом.

— Может, узнали про наши войны. Мы ведь… наследили там, на Земле. И в Найе тоже…

Вепуат фыркнул.

— Раньше надо было справки наводить. Теперь тут полстанции построено. Как думаешь, соберутся нас высылать? Не хотелось бы. Кайшу вроде за нас. Может, Пламя объяснит им…

— А если и вышлют?