Обратный отсчет: Равнина - Токацин

но сама линия уверенно держалась на два микрокьюгена выше.

— Непохоже. Фон почти в норме. Или… или после рассвета нам ждать внезапного шквала.

Он оглянулся на сааг-туула. Зверь дремал, закрыв все проёмы в броне. «Джагулы наружу не лезут. Значит, успокаиваться рано.»

…Альгот, кивнув сарматам на бегу, нырнул в соседний отсек и вернулся, обхватив двумя руками стеклянную бутыль.

— Вот. Ёмкость пусть вернут, — сказал он, поставив бутылку на стол. Внутри темнел насыпанный под самую затычку фиолетовый порошок. Вепуат присвистнул.

— Столько пигмента? Уже насинтезировал?

— Тут в основном древесный жир, — ответил Альгот. — Чистое вещество на кожу лучше не мазать. Даже Джагулам. С них — ещё пара деревьев на жир. Или одно большое.

Вепуат хмыкнул.

— Филки обрадуются. Столько разных слов, как на деревообработке, я от них не слышал. Даже на грузоперевозках. Что ж, спасибо за пигмент. Посмотри, тут у Гедимина волокно, — годится для вымачивания?

Альгот тронул чёрную с прозеленью прядь, помял в пальцах и задумчиво сощурился.

— Волокно тоньше. Особенности руды или обработки?

— Немного механизировал, — признался Гедимин. — Ничего сложного, но — отдельный цех бы под это дело.

Альгот кивнул.

— Цех, увлажнение, вентиляция… Пока придётся занимать душевую. Хоть Дасьен и злится. Но сырьё многообещающее.

…Кривая интенсивности поднялась над нулём — теперь даже самые глубокие провалы его не цепляли. Налетевший ветер гнал по ущельям остатки серого тумана. Ближайшие к Элидгену долины уже очистились. Гедимин оглянулся на Вепуата — тот рассматривал экран и растерянно хмыкал.

— Уходит, — сказал он. — Вблизи уже ничего не осталось. М-да. Сегодня странный какой-то катаклизм. Неубедительный.

Гедимин посмотрел на тропу, ведущую из ущелья. Наверху, у барака, уже толпились Скогны, и кто-то из филков, выйдя на порог, хвастался новыми «цацками» — или, может, предлагал их на обмен. Сбоку донёсся шумный свистящий вздох — сааг-туул зашевелился, стравливая воздух, и приподнял голову. Щитки на его боках задвигались. За край высунулся шест с погремушками, потом ухватилась рука. Гедимин следил, как погонщики выбираются из «отсеков» и оглядываются по сторонам. Потом один из них стукнул шестом по панцирю. Сааг-туул заворочался, поднимаясь на ноги. Вепуат хмыкнул.

— Была бы опасность, они бы не вылезли. Значит, всё кончилось… Понятно, почему Икси ушли сразу. С такой ерундой можно и не бороться — сама утечёт.

— Интересно, чем они это почуяли, — пробормотал Гедимин, глядя на дозиметр. «Нет падения фона — нет тумана? Мало данных, но если это так — надо отслеживать. В другой раз не потеряем полдня на выжидание.»

…Гедимин поставил рядом со стеной термочашу, развернул воздуховоды так, чтобы тёплый ветер обдувал сааг-туулу бок. Существо приподняло края щитков, но за сарматом всё равно наблюдало настороженно, высунув из-под панциря все глаза вдоль правого бока. Сюда же, под тёплый сквозняк, перебрались и погонщики. Заспанный Урджен тёр глаза и сердито скалился. Гедимин, перехватив его взгляд, изобразил, что спит, и указал на горячий цех. Джагул ощерился, прижав уши, и отвернулся.

— Тридцать… чего? — четверо вожаков, остановившихся напротив Вепуата, озадаченно переглянулись.

— Тридцать раз вес Геджера, — сармат с ухмылкой указал на Гедимина. Джагул рявкнул.

— Тридцать Геджеров⁈ Это больше, чем все Хеллуг, — Джегех, быстро прикинувший что-то на пальцах, встряхнул гривой.

— Чем все Хеллуг и все их вещи! — дополнила, высунувшись из «отсека», незнакомая самка в бусах из позвонков. У её пояса болтались два беззубых черепа — судя по длине челюстей, когда-то это были Бронны.

— И чем вся еда всех Хеллуг, сколько её там ни есть, — добавила она. — Но у нас бывало больше. И нас, и вещей, и еды. Зверь очень сильный.

Вожаки переглянулись.

— Был раньше, — угрюмо сказал Джегех. — Теперь, после ран и проклятий, — кто знает?

— Ему уже лучше, — сказал Вепуат. — На бегу почти не хромает. Если идти медленно, а груз навесить равномерно, — справится?

Джагулы снова переглянулись — сперва между собой, потом — с наблюдающими самками.

— Ты же навесишь, — проворчал, глядя исподлобья, вожак. — Ты же жрец Пламени. Тебе надо — ты сделаешь. Зверь раньше был сильным. Теперь — никто не скажет. Смотри сам.

Гедимин мигнул. «А они ведь боятся,» — понял вдруг он. «Нас всех. И Вепуата, и меня. Меня, пожалуй, сильнее.»

— Гедимин, — Вепуат повернулся к нему. — Что ты-то скажешь? Можно развесить тридцать тонн руды так, чтобы зверь не рухнул? Учти ещё наш вес и четверых Джагулов с их припасами.

Гедимин смерил сааг-туула задумчивым взглядом. «Слишком много данных. Был бы это механизм…» — он едва заметно поморщился. «Задние лапы — слабое место. Мы будем на загривке. Припасы — в отсеках вдоль хвоста…»

— Был бы механизмом — сказал бы, что и шестьдесят тонн поднимет, — пробормотал он. — С живыми труднее.

— Так потянет? — переспросил Вепуат, пристально глядя ему в глаза. Гедимин нехотя кивнул.

— Ещё одно, — задумчиво проговорил он, рассматривая бронированные бока. — Грузу лучше быть внутри. Распределить вес привычным ему способом. По отсекам, а не на них.

Вепуат с радостной ухмылкой ударил в ладоши. На грохот и звон обернулись Джагулы. Кто-то дёрнулся, кто-то вздыбил под шапкой гриву и недобро оскалился.

— А разумно. Ему, и впрямь, так будет привычнее. Меньше будет беспокоиться — меньше устанет. Эй! Джегех! Покажи, как у зверя откидывается броня. Как положить руду в жилые карманы? А сделать так, чтобы высыпалась самотёком?

…«Отсек» сужался кверху и давил на плечи. Гедимин опустился на бугристый пол и оперся ладонью на ближайший выступ — стоять боком, пригнув голову, ему надоело. «Отсек» был жилым — в углублениях вдоль внутренней «стены» умещались две лежанки, больше похожие на гнёзда, свитые из чьих-то шкур. Лежали там, скорее всего, свернувшись клубком, — даже не очень рослым Джагулам эти постели были коротки.

— Ага! Вот как оно откидывается,