Хроника взятия Сеуты - Гомиш Ианниш де Зурара

уставшими как по причине труда, так и по причине жары, чрез кои прошли, начали становиться на постой (se aposentar), те, кто еще не стал, ибо много там было таких, что, раз войдя в дом, ожидали в нем наступления ночи, другие же возымели надежды столь пространные, что не удовольствовались первою находкой [места для постоя] и, в конце концов, остались ни с чем.

После же того, как ночь спустилась окончательно, таково было презрение (menos-preco), с коим они отнеслись к маврам вследствие победы, столь легко ими одержанной, что не позаботились выставить никакой охраны для города, [и] лишь договорились о том, чтобы закрыть ворота. Хотя, согласно моему мнению, стража и не была особенно нужна на то время, поскольку город по большей части окружен водой, с каковой стороны имел достаточно безопасности, тому же небольшому пространству, что оставалось со стороны пустыни, не пристало охраны лучшей, нежели войска Инфанта, что пребывали около Фезских ворот; и многие иные [войска], что равным образом пребывали у ворот Алвару Мендиша, и иные отряды, разместившиеся по городу, не имели большей заботы о чем-либо ином, кроме как о захвате награбленного.

И чем более проходило времени после первого начала, тем гораздо более воспламенялся и жар их алчности, ибо тогда начинали они раскаиваться в ущербе, что нанесли многим вещам, коими впоследствии могли воспользоваться. Ибо сразу при первом начале, не обращая ни на что внимания, они причинили такой вред многим вещам великой ценности, алчба к коим впоследствии доставила им великое раскаяние; поскольку многие, что оказались вначале в лавках тех торговцев, что располагались на улице справа, едва лишь врывались в двери, безо всякой сдержанности и осмотрительности, разили своими клинками (fachas) по мешкам с пряностями и рубили их все в клочья, таким образом, что все рассыпали по полу. И весьма стоил сожаления убыток, подобный тому, что был учинен там в тот день, ибо пряностей было множество и высокой ценности, и улицы были заполнены ими не менее, чем могли бы быть заполнены камышом в дни великих празднеств, каковые [пряности], будучи растоптаны (acoucadas) ногами множества людей, поверх них проходившими, и, кроме того, на жару солнца, каковой был велик, оставляли после себя весьма сильный запах. Однако поскольку тот ущерб без пользы мог затем доставить им вдруг (emproviso) раскаяние, алчба к тому убытку заставляла их (os sojugava) позже ходить по улицам, подбирая куски корицы и горошины перца, пренебрегая (menos precando) всяким трудом и утомлением, что у них от того происходили. И за тринадцать дней, что Король провел там затем, никогда не знали улицы отсутствия того малозначимого люда, в то время как [знатные] люди не могли проходить свободно без того, чтобы им не препятствовали те толпы.

Ящиков (bucetas) с консервами и кувшинов с медом, и сливочным маслом, и сиропом, и оливковым маслом было там уничтожено (estruidas) столько, что из них лилось по улицам потоками не меньшими, чем те, что бывают из водостоков, когда идет дождь; каковая утрата много была оплакана некоторыми из тех, что были низкого рода, ибо добрым и знатным не было заботы до подобных вещей.

Съестных припасов они обрели там вдосталь, как тех, что находили они в домах, так и тех иных, что приказывали они доставлять им с флота, в особенности вина, что в подобное время было столь желанно, ибо то был напиток, коего в домах мавров было малое количество, хоть тем, кому доведется его [вина мавров] испить, оно придется весьма по вкусу как доброе, и проч. (ainda que aqueles que se acerta de o beber lhe prazera muito do bom, etc.)

ГЛАВА LXXXVIII

Как христиане в ту ночь были заняты различными делами

Всякое занятие большинства тех [людей] было упоительным, ибо, хоть весь тот день они и потрудились, время же ночи было столь малым, не было там никого столь ленивого, кто бы удовлетворился тем, чтобы проспать ее всю. Ибо одни были заняты тем, что упаковывали в тюки те вещи, что добыли, другие делили свою долю поровну с теми, кто изначально стоял на страже (que primeiramente traziam conserva), иные же занимались тем, что копали в домах, [там,] где находили неустойчивую землю, и проделывали в них весьма великие ямы (foios), думая отыскать какие-нибудь зарытые богатства; и ради того малого, что находили, разламывали большие фундаменты (aliceces), думая отыскать больше; иные пробовали высоту вод (tentavam as alturas das aguas), что была в колодцах, и погружались в них, и ощупывали ногами [дно], дабы увидеть, не удастся ли им отыскать еще каких-нибудь богатств сверх тех, что уже имели; и, говоря по правде, во многих [случаях] не впустую оказывались их труды, ведь в них [колодцах] обнаруживались многие вещи большой ценности.

И теми, кто имел наибольший успех в сих трудах, были люди из народа, в особенности те, кто был женат, каковым [ничто] не могло показаться вещью лишнею, сколь бы ничтожна (refece) она ни была, если только им представлялся случай ее заполучить.

О, как же счастье переменяет дела свои по собственному усмотрению и восполняет недостаток сообразно своему хотению! Ибо были среди тех людей такие, кто в сем королевстве не имел и хижины, там же им доставались для постоя великие дома, облицованные глазированною плиткой разнообразных цветов (tigelos vidrados de desvairadas cores), с потолками, покрытыми сусальным золотом (teitos forrados de olivel), с красивыми бельведерами, выложенными мрамором весьма белым и полированным, с постелями мягкими и нежными, и с бельем разнообразной выделки, каковы, как вам ведомо, бывают обыкновенно произведения мавров.

— В верный час — говорили они — сражались те [знатные люди] за такую роскошь для нас, прочих — бедняков, что трудятся у нас в Португалии на полях, собирая свой урожай, изнуряемые силою времени, и в конце концов так и не имеют пристанища иного, нежели бедные дома (proves casas), что в сравнении с сими желают казаться загонами для свиней.

Знатные же люди были уже удовлетворены, получив первую добычу (primeiro acertamento), и не заботились ни о чем ином, кроме как о том, чтобы потратить время, когда чувства их не были заняты сном, на то, чтобы пересказать величие той победы; и одни славили удары, нанесенные их друзьями, кои им довелось зреть, либо происшествия, им выпавшие; другие винили какие-либо препятствия, коли те у них приключились, из-за коих они упустили какой-нибудь удар, что могли бы нанести; иные оценивали множество погибших, сколько