Приручение. 10 биологических видов, изменивших мир - Элис Робертс

Итак, существует и мировое производство продовольствия, и продовольственная безопасность. Если бы не одно но: проблема остается без решения. Слишком много людей в мире умирают от голода. Нам нужно быстро найти выход из сложившейся ситуации. И если эта задача кажется вам недостаточно серьезной – то как насчет всей остальной жизни на нашей планете? Как насчет видов, которые мы не приручили, – что скажете о дикой природе? Ведь реальное наследие неолита в масштабах планеты заключается не в том, что мы, люди, теперь умеем выживать и процветать, а в том, как эта революция повлияла на остальные виды живой природы – те, которые мы не одомашнили.

Помню, как десять лет назад мы пролетали на Малайзией, и я с болью и ужасом наблюдала с высоты, каковы масштабы вырубки леса. Холмы и долины теперь были совершенно очищены от покрова древнего тропического леса, а следы бульдозеров образовывали странные рельефные рисунки, похожие на розовые отпечатки огромных пальцев. Там, где земля снова зеленела, растения были собраны в аккуратные ряды – саженцы масличной пальмы. Монокультура занимала обширное пространство, заполняя его правильными узорами рекламно-зеленого цвета. Малайзиец, с которым мы делали съемку, был связан с производством пальмового масла, и я осторожно поделилась с ним своими переживаниями. «Но ведь сами уже давно истребили все леса у себя на островах, – ответил он. – Не вам нас учить».

В настоящий момент человечество использует ресурсы биосферы практически до предела. Около 40 % суши занято пахотными землями, и, по мере роста населения и спроса на продукты питания, сколько еще земли пойдет под сельскохозяйственные нужды, под распашку или для выпаса бесчисленных стад домашнего скота? Возможно ли производить необходимое нам количество пищи, сохраняя при этом биологическое разнообразие и поистине дикую природу?

Домашний скот – в особенности крупные млекопитающие, такие как коровы, овцы и буйволы, – это тяжелое бремя для нашей планеты. На ней живет 7 миллиардов человек и около 20 миллиардов голов скота. Сегодня мы отдаем до трети всех возделываемых культур на корм скоту. Все больший объем урожая зерновых превращается в фураж для животных – странная тенденция, в связи с которой потребность нашей пищевой промышленности в электроэнергии только растет. Можно, конечно, перестать есть мясо. По крайней мере, отказаться от говядины зернового откорма и выбирать говядину травяного откорма или же перейти на курятину, для производства которой требуется меньше затрат электроэнергии. Таким образом, благодаря подобным изменениям можно было бы сделать продовольственную систему более эффективной – без дополнительной интенсификации производства и без дополнительных затрат электроэнергии и химикатов. Но, может быть, лучше задуматься, целесообразно ли вообще продолжать разводить домашний скот? Стоит ли нам, как предлагается в докладе Программы ООН по окружающей среде, всем стать вегетарианцами?

Домашний скот обвиняют – и справедливо – в целом ряде экологических проблем, однако не всегда домашние животные наносят ущерб окружающей среде. Иногда скотоводство помогает добывать ресурсы из земель, непригодных для земледелия, таким образом, для выпаса животных не используются плодородные пахотные территории. С другой стороны, выпас скота может привести к катастрофическим последствиям. Писатель и активный защитник окружающей среды Джордж Монбио потрясающе точно охарактеризовал состояние пастбищных земель Великобритании как «потерпевшие овцекрушение». Но не всегда последствия скотоводства так разрушительны, достаточно производить выпас животных правильно, чтобы сохранять такие экосистемы, как луга, открытыми. Из-за утраты значительной части мегафауны плейстоцена в конце ледникового периода наш домашний скот занял место этих гигантов и теперь, поедая и вытаптывая траву, помогает поддерживать сообщества тех животных и растений, которые предпочитают более открытую среду обитания. В системах смешанного сельского хозяйства скот также способствует возвращению в кругооборот извлеченных из почвы питательных веществ за счет удобрения навозом. И, что крайне важно, домашний скот снабжает человечество белком и другими питательными веществами, потребность в которых одни растения обеспечить не способны, особенно в развивающихся странах. Вторичные продукты, например кожа и шерсть, также имеют большое значение, более того, домашний скот по-прежнему используют в качестве тягловой силы и транспорта в регионах с более низким уровнем механизации сельского хозяйства. Наконец, не стоит забывать про обязательства, которые отражены в «древнем договоре» между людьми и одомашненными ими животными; культурную ценность этого союза сложно измерить, однако она ярко отражена в наших легендах и мифах, которые так близки и понятны каждому.

Нам нужно более внимательно следить за тем, как домашние животные вписываются в концепцию сельского хозяйства будущего. Это ключевой вопрос для всего человеческого общества, и он требует серьезного размышления о значимости, которую для нас имеют те или иные факторы: например, снижение объемов выбросов углекислого газа либо улучшение состояния почв или сохранение открытых ландшафтов. Промышленные системы могут быть высокоэффективными, но они подразумевают огромные расстояния «от поля до стола» для животных кормов, а также вызывают дополнительные вопросы относительно благополучия самих животных. Канадский почвовед и биолог Генри Янцен предлагает рассматривать отдельно каждый район, взвешивая все за и против и спрашивая себя: «Как сюда вписывается домашний скот?» Иногда придется ответить: никак. Но иногда разведение овец, коз или коров – наших древних союзников – на определенной территории может приносить значительную пользу, и люди смогут минимизировать экологический стресс, при этом не отказываясь от преимуществ, которые нам предлагают наши парнокопытные друзья. Разведение скота непосредственно на земле способно оказаться более выгодным как для самих животных, так и для экосистем, с которыми они взаимодействуют.

Но сколько именно места мы можем позволить себе отдать под фермы? Ответ на этот вопрос зависит в основном от того, хотим ли сделать сельскохозяйственное производство максимально продуктивным и одновременно гуманным или же стремимся при организации своей деятельности прежде всего учесть интересы окружающей среды. Применение интенсивного, экономного подхода означает смирение с потерей всех тех диких видов, что населяют наши поля, зато, сфокусировав усилия на продуктивности сельского хозяйства, мы смогли бы сохранить большую часть дикой природы нетронутой. На первый взгляд такая стратегия представляется разумной: если мы оградим все сельскохозяйственные земли забором и постараемся внутри его пределов добиться максимальной продуктивности, то мы оставим огромное пространство для дикой природы. Однако экологи утверждают, что в реальном мире это неосуществимо. Дикие виды невозможно запереть в естественной среде в изолированных зонах. Дикая природа – от пчел до птиц и медведей – обычно лучше себя чувствует в системе связанных охраняемых ландшафтов, в полуестественной среде обитания или на управляемых территориях. Так, в Великобритании на биоразнообразие серьезно повлияла интенсификация сельского хозяйства, начатая в 1960-х годах. Необходимы экологически безопасные хозяйства, которые также играют роль связующего звена, поскольку традиционная живая изгородь, отделяющая ферму от внешнего мира, формирует необходимые коридоры, связывающие между собой участки дикой природы. Органическое земледелие, на которое сегодня приходится всего лишь 1 % всего сельского хозяйства мира, способствует сохранению биоразнообразия дикой природы, при этом может по эффективности сравниться с традиционными методами земледелия и приносить гораздо большую выгоду. Данный вариант представляется наиболее привлекательным, однако для того, чтобы обеспечить продовольственную и экологическую безопасность, придется применять целый ряд различных методов, в зависимости от места. Сегодня по-прежнему продолжаются споры между сторонниками совместного землепользования и экономного землепользования. Выбирать только «или… или» бесполезно, поскольку экосистемы имеют значительно более сложное строение. И снова мы сталкиваемся с вопросом, ответ на который нужно искать на местном уровне, внимательно изучая сообщества животных и растений, оценивая в каждом случае возможности и трудности.