Критическая масса. Как одни явления порождают другие - Филип Болл

Попробуем применить описанную модель объединения ко Второй мировой войне, исходя из известных историкам данных. Прежде всего отметим, что в начальной ситуации было 17 стран, что дает нам 65 536 вариантов их разбиения на два враждебных лагеря, причем понятно, что некоторые из таких союзов выглядят исторически нелепыми (трудно представить себе условия, когда вся Европа объединилась бы против Эстонии), однако в целом проблема анализа политических коалиций Европы в конце 1930-х годов вовсе не проста или тривиальна.

Аксельрод и Беннет рискнули применить к этой задаче модель энергетического ландшафта. Основная трудность состояла в количественной оценке степени взаимодействия различных государств, т. е. сил, заставляющих конкретную страну выбрать тот или другой лагерь. Традиционно многие политологи и военные специалисты, иногда с мрачной иронией называющие себя реалистами, исходят из того, что любое государство рассматривает все другие государства в качестве потенциальных врагов, т.е. между странами царит постоянное «отталкивание». Для этого унылого взгляда имеется предостаточно исторических оправданий — от экономического соперничества до этнического или идеологического противостояния. С другой стороны, эти же факторы могут служить основанием для создания коалиции против третьих стран. Политолог Гленн Снайдер остроумно подметил, что политические союзы возникают из смеси «конфликтов и стремления к общению»4.

На языке физики конфликты и общение соответствуют силам отталкивания и притяжения между частицами, однако в любой задаче мы должны дать этим силам определения и как-то оценить их количественно. Эта задача весьма сложна, поскольку даже наиболее развитая в настоящее время так называемая неореалистическая школа в политологии не дает четких оценок взаимодействиям между государствами. Аксельрод и Беннет классифицировали и количественно описали все взаимоотношения между любыми парами европейских стран, исходя из политической, экономической и демографической ситуации в 1936 году, по шести следующим категориям: национальный состав, религия, территориальные притязания, идеология, экономика, предыдущая история. Например, в

1936 году некоторые государства были преимущественно католическими, некоторые — православными, а какие-то и вовсе атеистическими. Еще проще было разделить страны по идеологическому принципу и системе правления. Сходство, естественно, способствовало притяжению, а территориальные споры — отталкиванию между государствами, точно так же, как вооруженные конфликты в недавней истории (например, два последних фактора явно способствовали отталкиванию между Германией и Францией).

Разумеется, разложить страны по указанным «полочкам» гораздо проще, чем реально оценить степень противоречия или совпадения их интересов, однако Аксельрод и Беннет решили эту задачу простейшим образом, введя значения -1 для отталкивания и +1 для притяжения. Это выглядит совершенно произвольным, но авторам надо было с чего-то начинать.

«Размер» каждой нации — тоже неочевидный параметр. Многие исследователи используют численность населения или валовой национальный продукт (ВНП) государства, но авторы выбрали так называемый индекс национальных возможностей, рассчитываемый для различных государств американскими политологами с 1960-х годов. Этот индекс позволяет выразить «мощь» каждого государства на основе шести главных показателей, относящихся к демографии, а также объему военного и промышленного производства.

На этой основе Аксельрод и Беннет рассчитали энергетический ландшафт для 65 536 точек, соответствующих всем возможным военно-политическим союзам между странами Европы в указанный период при разделении на две противостоящие группы. Страны, входящие в одну группу, либо сами вступали в военные действия, либо подвергались нападению и оккупации со стороны стран другой группы[109].

При использовании таких критериев образовалось два основных лагеря — союзники (Англия, Франция, Советский Союз, Чехословакия, Дания, Греция, Польша и Югославия) и страны оси (Германия, Италия, Венгрия, Эстония, Финляндия, Латвия, Литва и Румыния). Трудно определить позицию Португалии, которая, оставаясь нейтральной, имела соглашение о совместной обороне с Великобританией, что позволяет отнести Португалию скорее к союзникам, чем к настоящим нейтралам — Швеции и Швейцарии.

Рис. 12.4. Две «энергетические» впадины на ландшафте возможных политических коалиций непосредственно перед началом Второй мировой войны. Более глубокая почти точно соответствует разделению европейских государств, которое действительно реализовалось в ходе мировой войны (в «неправильный» лагерь попали лишь Польша и Португалия). Вторая впадина описывает объединение всех европейских стран против Советского Союза

Полученный в результате расчетов энергетический ландшафт выглядит потрясающе. Имеются две широкие впадины[110] (рис. 12.4). Одна из них (более глубокая) соответствует конфигурации, почти точно совпадающей с раскладом сил в войне, различие сводится лишь к тому, что Польша и Португалия отнесены с странам оси. Совпадение представляется поразительным, так как вероятность такого случайного совпадения в данной модели составляет лишь около 200[111].

Впадина, соответствующая основной конфигурации стран, почти вдвое глубже той, которая описывает другую, тоже достаточно устойчивую конфигурацию с низкой энергией. То есть модель предсказывает, что при большинстве различных «начальных условий» рассматриваемая система европейских стран с большой вероятностью должна была «скатиться» к реально возникшему в истории состоянию. Существовала ли альтернатива такому развитию событий? Вторая впадина на рис. 12.4 описывает совершенно другую войну, в которой практически вся Европа, включая Великобританию, Францию и Германию, объединяется против Советского Союза, поддерживаемого только Югославией и Грецией из-за их антагонизма с Германией в новейшей истории.