Жертва 2117 - Юсси Адлер-Ольсен

– Потерпишь, Карл? – крикнул в ответ Асад, поднимая пистолет.

Карл кивнул, но, судя по виду, ему это давалось с трудом.

Теперь стрельба была интенсивной по обе стороны от колокольни. Асад слишком хорошо знал звуки автоматных очередей, которые сливались в сплошной грохот и несли с собой смерть и бесчисленные ранения.

Он подобрался к разбитому углу микроавтобуса и осторожно выглянул.

Коляска Марвы лежала на земле боком, женщина была неподвижна, так же как и мужчина, распластавшийся рядом.

Потом Марва закашлялась. О боже, она жива!

Асад окинул взглядом пистолет. Уже было девять или десять выстрелов? Значит, осталось по меньшей мере еще три.

Он вышел из своего укрытия. Дальше у третьей коляски стоял парень, наставив автомат на молодую женщину, сидевшую в ней. Подобно соляному столбу, он замер, готовый встретить свою судьбу. Было понятно, что он ждет приказа или – что гораздо хуже – взрыва бомбы.

Асад посмотрел на ресторан, откуда Галиб, как он знал, руководил операцией, но не увидел его.

Почему Галиб не нажимал на пульт? Галиб не заметил его? Ждал того магического мгновения, когда Асад появится, чтобы собственными глазами увидеть происходящий ужас? Ждал, что два парня из «фольксвагена» дадут ему знать, что время пришло? В последнем случае ждать он будет очень долго.

Асад отошел назад к Карлу. Ему пришлось обойти «фольксваген», прижимаясь к стене дома, потому что в ту же секунду, как Галиб заметит его, он нажмет на пульт и взорвет бомбы, в этом сомнений не было.

– Ничего страшного, – сказал Карл полусидя и рассматривая кровавое пятно на брюках. – Поверхностное ранение, я думаю. Просто шок.

Через боковую дверь Асад вполз в автомобиль и поискал свой мобильник. На переднем сиденье в нелепой позе спиной к двери лежал шофер и тяжело дышал. Ему явно оставалось жить недолго, окно над ним изрешетили пули. На Бандану можно было не смотреть, тот мертв, это он уже знал. Асад поискал мобильник под подушкой и нашел его, но он был разбит.

Тем временем Карл связался с Вебером.

– Это я! – крикнул он и протянул мобильник Асаду.

– Где вы? – откликнулся Вебер.

– Мы сзади на Курфюрстендамм. Поторопитесь, потому что, боюсь, одна или несколько бомб сейчас будут взорваны.

– Мне очень жаль, – ответил Вебер, – но, боюсь, у нас ничего не выйдет. Они забаррикадировались в нижних этажах «Европа-центра» – такое странное здание в дальней части площади. Идет стрельба. Наверху в гостинице засел очень меткий снайпер, по-видимому Дитер Бауманн.

– Пошлите туда кого-нибудь и обезвредьте его, черт побери! – крикнул Асад. – И найдите Галиба. Он сидит в итальянском ресторане, одет как ортодоксальный иудей, как и остальные члены его группы. У него в руках пульт для взрыва бомб.

– Чего же он ждет? – крикнул Вебер.

– Он ждет меня.

Асад хотел вернуть мобильник Карлу, но того не было.

– Что ты делаешь, Карл? – крикнул он, увидев, что тот хочет вытащить тело охранника на тротуар.

– Готовлю себе место.

Встав на колени, он потянул за ноги шофера. Через мгновение место у руля освободилось.

Асад понял, что он хочет.

– Только бы можно было завести, – буркнул Карл и повернул ключ зажигания.

Оказалось, что можно.

– У тебя будет миллисекунда, чтобы попасть в него, Асад, – сказал он и тронулся с места, указывая на третью коляску. – Осталось только два патрона. Это для сведения.

Асад встал коленями на осколки стекол на подушке. Когда-то он стрелял из машин на ходу, но чтобы вот так!..

Он набрал в легкие побольше воздуха. Ему надо было очень точно прицелиться, в противном случае он может попасть в женщину. «Только выстрел в голову может нейтрализовать противника», – заклинание времен его пребывания в Афганистане звучало в голове Асада.

Он целился, сдерживая дыхание, а Карл спокойно продвигался вперед. Через две секунды он будет возле коляски с женщиной. Асад прищурился. Расстояние десять метров. Если автомобиль сохранит курс и не дернется, все будет сделано очень быстро.

И тут на щеке женщины он увидел родимое пятно. Асад замер. Дыхание сбилось. Он не мог пошевелиться.

– Стреляй, Асад, – раздался сдавленный крик Карла.

Но Асад словно превратился в глыбу льда. Он не мог заставить себя выстрелить. Один из террористов наставил автомат на его младшую дочь Ронью. Она была здесь, перед ним, как это возможно? Никаких сомнений, что это она.

– Я не могу! Боже мой, в коляске моя Ронья. Она жива, Карл.

Автомобиль остановился прямо против них, но мужчина позади коляски на это не отреагировал.

– Он кивнул мне, – прошептал Карл. – Возможно, он считает, что в автомобиле кто-то из его группы приехал забрать их. У тебя есть шанс.

Асад внутренне сжался. Прицелился, задержал дыхание и выстрелил.

И когда мужчина, вздрогнув, с продырявленной шляпой упал на землю, по ним тут же открыли огонь с другой стороны.

– Это полиция, – крикнул Карл. – Они думают… – И схватился за руку. Его ранили. И все же он изо всех сил нажал на акселератор.

Асад упал на пол, когда автомобиль резко свернул на площадь. Пули стучали по задней стенке. Сверху, как щит, на нем лежало тело Банданы.

Автомобиль остановился, только когда с грохотом врезался в главное здание «Европа-центра», после чего два остававшихся в живых террориста, которые стреляли, наполовину спустившись с лестницы, исчезли в подвальном этаже центра.

– Ты в порядке, Карл? – крикнул Асад. – Что с рукой?

Карл застонал, крови было много.

Асад схватил мобильник Карла и позвонил Веберу.

– Карл ранен, нам нужна помощь. Мы нейтрализовали троих людей Галиба, но идет стрельба со стороны второстепенной улицы. Это ваши, останови их.

Через минуту на площади наступила тишина.

Асад перебрался к Карлу, который сидел в передней части автомобиля. Он был в полном сознании и без видимых повреждений, если не считать большой раны на предплечье.

– Держишься? – спросил Асад, выходя через пассажирскую дверь, но Карл по-прежнему не отвечал.

Последнее, что Асад услышал перед тем, как поднял вверх руки и пошел навстречу подбегавшим людям из подразделений антитеррора, – тихий смех Карла.

– Отойди! – крикнули они и бросились к двери со стороны водителя. Значит, они выполняли распоряжение Вебера.

Теперь Асад стоял прямо под окнами ресторана.

«Только бы Галиб не увидел меня», – молился он.

Он смотрел на трех женщин перед колокольней. Каждая была прикована к коляске и была совершенно неподвижна. Марва лежала на боку на плитках, две другие сидели, склонив головы, словно в коме.