Змей Уроборос - Эрик Рюкер Эддисон

Король слегка наклонился к Корсусу, который с пересохшим горлом все-таки осмелился выпалить такой совет. На Корсуса никто не смотрел, все уставились на Короля. С минуту в покое было слышно только прерывистое дыхание. Затем в окно с шумом ворвался горячий воздух, и Король, не поворачивая головы, обвел всех своим жутким взглядом, останавливая его на каждом по очереди. И сказал Король:

– Для кого приемлем такой совет? Говорите и предлагайте.

Все молчали, как немые звери. Король снова заговорил:

– Хорошо. Если бы в моем совете нашелся еще один такой отупевший червь, вредитель с вшивой душой, каким оказался этот, я счел бы Колдунию гнилой грушей. И будь это так, немедленно дал бы приказ о выходе. Пусть бы этот Корсус повел вас к бесчестью. Таков был бы грязный конец, а нам вечный позор перед небом и землей.

– Я восхищен, милорд, что ты меня не ударил, – сказал Корсус. – Но молю тебя, подумай, сколько королей в Карсэ совершали недостойные поступки и погибали, ибо были слишком упрямы, чтобы прежде выслушать полезный совет. Будь твое величество полубогом или дьяволом из ада, тебе не удастся дальнейшим сопротивлением высвободить нас из сети, которую затянули на нас демоны. Гусей ты уже не спасешь, о Король. И ты разорвешь меня, потому что я даю тебе совет спасти гусят?

Кориниус стукнул по столу кулаком.

– Чудовищный подонок! – заорал он. – Ты обжегся, а мы все должны дуть на воду?

Но Король лишь встал во всем своем величии, и Корсус съежился под огнем королевского гнева. Король сказал:

– Совет окончен, милорды. Тебя, Корсус, я отстраняю от дел. Благодари меня за милость, ибо я не сниму тебе голову. Ради своей безопасности, о которой ты печешься больше, чем о моей чести, не показывайся мне на глаза, пока не пройдут страшные дни.

А Кориниусу он сказал:

– Ты ответишь головой, если демоны пойдут на штурм крепости. Их гордыня может случайно привести к такой попытке. Не ждите меня на ужин. Сегодня я сплю в Железной Башне, и кто меня потревожит, лишится головы. За четыре часа до завтрашнего полудня вы все должны прийти ко мне сюда. Смотри, Кориниус, не смей предпринимать никаких военных действий против демонов, пока я не дам дальнейших указаний. Ты можешь лишь удерживать Карсэ, если демоны начнут атаковать. Ответишь головой. Демоны, вероятно, будут ночью праздновать вчерашний успех. Если мой враг оторвет от скалы камень над моим жилищем, мне хватит силы собственных рук в одно мгновение остановить его в полете и расколоть вдребезги, чтобы он не упал мне на крышу.

С этими словами Король решительным шагом пошел к двери. Затем остановился, положив руку на серебряную щеколду, хищно взглянул на Корсуса и сказал:

– Советую больше не переходить мне дорогу. И не подсылай ко мне дочь, как год назад. Она хороша в любовных играх, и хорошо обслужила меня. Но Король Колдунии не ест дважды с одного блюда. Когда понадобится, найдутся свежие девки.

Все рассмеялись, а Корсус покраснел, как рак.

Так кончился совет. Кориниус с сыновьями Корунда и Корсуса пошли на стены раздавать приказы от имени Короля Горайса. Старый герцог Корсус отправился в свои покои в северной галерее. Он никак не мог успокоиться, и то садился в свое резное кресло, то присаживался на подоконник, то на широкое ложе, то ходил взад-вперед, сжимая кулаки и скрипя зубами. Неудивительно, что он был расстроен, оказавшись между соколом и ястребом: с одной стороны гнев Короля в Карсэ, с другой – войска демонов за стенами.

Так прошел день до вечера. За ужином Корсус, ко всеобщему удивлению, сидел на своем месте, с леди Зенамбрией и Сривой. Он много пил, и под конец ужина наполнил бокал и произнес:

– Милорд Король Демонланда и вы, прочие колдуны, как хорошо, что мы ладим друг с другом, стоя одной ногой в капкане гибели. Нет надобности скрывать друг от друга свои мысли, можно говорить открыто, как я говорил пред лицом Короля сегодня утром. Не стыдясь, я признаю, что был неправ, пытаясь склонить Короля к миру между нами и демонами. Я старею, а у стариков в мыслях часто проявляется трусость. Но если в них остается мудрость и мужество, они потом признают свои ошибки, подумав на досуге. Ясно, как день, что Король был прав, как в том, что покарал меня за недостаток мужества, так и в том, что повелел тебе, о король Кориниус, стоять на страже и ничего не предпринимать до утра. Разве он пошел не в Железную Башню? И чем может кончиться ночь в том ужасном покое, как не новым колдовством, как уже бывало, когда он своей мудростью нанес демонам гибельный удар в расцвете их славы? Колдуния более всего нуждается в исполнении наших желаний именно в сегодняшнюю полночь, и я прошу вас, милорды, незадолго до полночи собраться в этом зале, и единодушно выпить за удачный исход Королевского колдовства.

Такими любезными словами и вовремя вставленными сочувственными намеками, когда чаши с вином вернули радость их сердцам при всех неудачах ужасной войны, Корсус вновь обрел дружбу с лордами Колдунии. Так что, когда была расставлена ночная стража, они все собрались в большом зале для пиров, где более трех лет назад принц Ла Фириз пировал и дрался с ними, а теперь он давно на дне пролива Меликафказ. И лорд Корунд, который в ту же памятную ночь храбро дрался в этом зале, теперь ждал торжественного прощания на погребальных носилках, закованный в латы, как воин, в аметистовой короне Бесовии. Много мест на широких скамьях пустовали, а поперечная скамья была сдвинута, чтобы освободить место под носилки Корунда. Лорды Колдунии сели за малый стол перед возвышением: Кориниус на почетном месте ближе к двери, напротив него Корсус, слева от Кориниуса Зенамбрия, а справа сын Корсуса Декалайус, потом Хеминг; слева от Корсуса его дочь Срива, а справа два оставшихся сына Корунда. Пришли все, кроме Презмиры, она не покидала своих покоев после смерти мужа, и ее никто не видел. Факелы на серебряных подставках горели, как прежде, освещая полупустой зал, и пламя четырех свечей колебалось вокруг спящего последним сном Корунда. Против каждого гостя на столе стояли красивые чаши, полные до краев темным сладким трамнианским вином, и в легкий полночный ужин входили холодные пироги с ветчиной, икра кефали и раки в пряном винном соусе.

Не успели они сесть, как вдруг факелы потускнели и из дверей полился странный свет, жуткий, мутный, гибельный, как тот, что некогда видел Гро, когда Король Горайс XII впервые колдовал в Карсэ. Кориниус не успел сесть. Он стоял во всем своем величии в синем плаще и посеребренной кольчуге. Красивая корона Демонланда, которой Корсус был принужден короновать его в ту знаменательную ночь в Аулсвике, сверкала на его светлых кудрях. Каждая черта его крупного тела дышала молодостью и жаждой жизни, на обнаженных мускулистых руках красовались золотые браслеты, но в странном потустороннем свете его бритый подбородок окрасился смертельной бледностью, а губы потемнели дочерна, словно он принял яд.

– Вы уже видели этот свет? – воскликнул он. – Это тень на солнце нашего могущества! Молот судьбы поднят. Пейте вместе со мной за успех нашего Короля, который борется с роком.

Все сделали по большому глотку, и Кориниус предложил: