Трагедия Белого Юга. 1920 год - Николай Карпов

Эвакуируемые, а их уже насчитывалось свыше 20 тысяч, могли рассчитывать теперь только на три транспорта: «Мечта», «Поти» и «Самара». Но на них почти отсутствовали уголь и вода. Правда, накануне, 10 ноября, их доставили пароход «Феникс» и шхуна «Алкивиадис», но в ограниченном количестве. От военного ведомства погрузкой руководил капитан 1-го ранга В.Н. Потемкин. Ему вместе с генералами Калининым и Абрамовым удалось навести порядок в порту и погрузить более 25 000 человек. Но войска продолжали прибывать, и на пристани скопилось еще свыше пяти тысяч.

Наконец в Керчь прибыли дополнительно направленные туда суда — ледокол «Гайдамак», пароход «Россия» — и сняли с пристани остальных людей. Патрули и юнкера поднялись на корабли ночью 16 ноября. Брали всех, кто мог хоть как-то протиснуться в трюм или на палубу, в надежде, что в проливе им удастся пересесть на линейный корабль «Ростислав», бывший в Азовском море. Но, как оказалось, вывести его оттуда не удалось, он прочно сел на мель. С огромным перегрузом все крупные и мелкие суда вышли из Керчи на исходе 16 ноября, когда корабли из других портов были уже на подходе к Босфору.

О том, как проходила эвакуация войск и беженцев из портов Евпатория и Ялта, говорится в исследованиях Института истории МО РФ «Русская военная эмиграция 20-Х-40-Х годов». Из их материалов следует, что в Евпатории эвакуацией руководил адмирал А.М. Клыков. Его задача усложнялась тем, что в районе порта на море разыгралась непогода, и из-за этого, а также мелководья многие суда не могли подойти к пристани и стояли в открытом море. Было принято решение доставлять к ним людей катерами и фелюгами. Вскоре вспомогательный крейсер «Буг» сел на мель, с которой его так и не удалось снять. Крейсер пришлось бросить, предварительно сняв с него команду, радиотелеграф и орудийные замки.

Здесь тоже остро ощущалась нехватка судов, воды и угля. Не подошли обещанные баржа «Хриси», канонерская лодка № 412, а вскоре поступила команда отправлять в Севастополь пароход «Полония». И все же эвакуация в Евпатории прошла сравнительно спокойно. Выручили подошедшие буксиры «Скиф» и «Язон». Они взяли на себя команды с брошенного «Буга» и затопленных блиндеров. В те дни Евпаторию покинуло около 8 000 человек.

В эти же дни полным ходом шла и эвакуация из Ялты. Здесь предполагалось разместить на судах около десяти тысяч человек, в основном части корпуса генерала И.Г. Барбовича. Старшим морским начальником на погрузке был комендант — контр-адмирал П.П. Левицкий. 12 ноября погрузка интендантских грузов была прекращена, и корабли стали принимать раненых и население. Конный корпус генерала И.Г. Барбовича с фронта уходил последним, и потому его передовые части стали прибывать в Ялту только 13 ноября, когда большая часть судов была уже загружена, а на пристани еще оставалось около пяти тысяч человек: кадеты, конвой, гарнизонные части и учреждения. В резерве оставался всего один корабль. Докладывавший об этом командующий 2-й армией генерал Д.П. Драценко просил штаб флота и Врангеля перенацелить корпус Барбовича на погрузку в Севастополе. Ему дали ответ — общего плана эвакуации не менять — и пообещали прислать дополнительные суда. 14 ноября подошли пароходы «Ермак» и «Русь», американский пароход «Фараби» и другие, более мелкие суда. Когда погрузка уже заканчивалась, вдруг выяснилось, что еще не вернулись три заставы, высланные за город. Только после их возвращения корабли вышли в море.

Однако командующий флотом адмирал Кедров, опасаясь, что в Ялте на пристани могли остаться неуспевшие эвакуироваться, обратился по радио к французскому адмиралу Дюменилю, находившемуся на крейсере «Вальдек Руссо», с просьбой зайти в Ялту и взять оставшихся там людей. 15 ноября в 15.25 французский адмирал по радио сообщил командующему флотом, что снял с мола в Ялте одного матроса и двух солдат, больше там никого не было. Всего из Ялты было эвакуировано около 14 000 человек.

По приказу Врангеля на всех кораблях, двигавшихся к Константинополю, были подняты французские флаги, а на корме русские, Андреевские. 13 ноября, до прибытия судов в Турцию, Врангель телеграммой на имя русского посла в Константинополе Нератова сообщил, что завершил эвакуацию своей армии и поручает корабли и следующих на них людей правительству Франции. В море 13 ноября Верховным комиссаром Франции Мартелем, адмиралом Дюменилем и генералом Врангелем была подписана конвенция. В соответствии с ней Врангель передавал «свою армию, флот и своих сторонников под покровительство Франции». В качестве платы французам были предложены доходы от продажи военного и гражданского флота.

Франция до последних дней твердо и последовательно выполняла свои обязательства перед армией и правительством Врангеля, как перед законным правительством любой другой страны. Еще и 7-го ноября, когда уже вовсю шла подготовка войск Врангеля к уходу из Крыма, министр иностранных дел Франции направил письмо своему военно-морскому министру с сообщением — какого характера помощь должна оказываться Врангелю. «Помощь, которую французский флот попытается оказать генералу Врангелю, должна соответствовать принципам, которыми руководствуется французское правительство в отношениях со всеми законными правительствами, установившимися де-факто, которые подчеркивают борьбу против русского советского режима. В этом порядке идей мы поставляем генералу Врангелю оружие, боеприпасы и военное имущество. Равным образом французский флот может облегчить морские сообщения и даже в случае необходимости проводить боевые операции оборонительного характера».

Последние корабли из портов Крыма ушли 17 ноября 1920 г. До этого Врангель побывал во всех основных пунктах погрузки войск, непосредственно участвовал в организации их эвакуации, потом обходил на катере корабли, вышедшие на рейд, благодарил солдат и офицеров за службу, снова предупреждал о лишениях, которые их ожидают на чужбине. Всего, по данным штаба армии Врангеля, из Крыма убыло 126 судов. На них было вывезено 145 693 человека, не считая судовых команд. В том числе около 50 тысяч чинов армии, свыше шести тысяч раненых, остальные — служащие различных учреждений и гражданские лица, и среди них около 7 000 женщин и детей.

Французская разведка вела свой подсчет прибывавших в Турцию русских войск и беженцев. Как следует из специальной секретной сводки разведывательного отдела штаба Восточно-Средиземноморской эскадры от 20 ноября 1920 г.: «Прибыло 111 500 эвакуируемых, из которых 25 200 — гражданских лиц и 86 300 — военнослужащих, среди которых 5 500 — раненых; ожидается только прибытие из Керчи кораблей, которые, как говорят, должны доставить еще 40 000 беженцев. Согласно заявлению самого Врангеля, это число эвакуируемых будет состоять только из 40 000 бойцов».

А.И. Селявкин: «Мне пришлось принимать участие в боевой операции, связанной с именем Н.Н. Петина»*

— «Переброшенная через фронт врангелевской разведкой шпионка Шиманская явилась на квартиру к Н.Н. Петину и передала шифровку и код с пояснениями, как им пользоваться. Это было послание от генерала Махрова, с которым Петин когда-то вместе учился в военной академии. Махров призывал Петина, как бывшего генерала, перейти к Врангелю и послужить делу белой России. Манил блестящей карьерой, почестями и большим командным постом. Не обошлось и без просьбы, воспользовавшись кодом, проинформировать его о 13-й армии, ее численности, вооружении и слабозащищенных боевых участках. Н.Н. Петин тотчас же поставил в известность А.И. Егорова о письме Махрова. Явившаяся за ответом к Николаю Николаевичу Шиманская была задержана. При осмотре ее сумки нашли золотой крестик, на оборотной стороне которого был искусно выгравирован царский орел.