Трагедия Белого Юга. 1920 год - Николай Карпов

Шиманская созналась во всем и помогла ликвидировать разветвленную сеть шпионских гнезд и замаскированные контрреволюционные организации в Харькове. Золотой крестик с орлом служил условным паролем и знаком абсолютного доверия к лицу, его предъявившему.

По условному коду Махрову были отправлены ложные сведения о 13-й армии.

Через несколько дней врангелевские войска начали наступление на участке Юго-Западного фронта, двинув пехоту и кавалерию на части 13-й армии. Подготовленные к этому наступлению наши войска пропустили белых и внезапно обрушились на врага, а затем поддержанные артиллерийским и пулеметным огнем бронепоездов и автоброневиков перешли в контрнаступление. Конница красных, автобронеотряды и бронепоезда, громя врага и нанося удары в направлении Жеребца, Токмача, Гуляй-поля, принудили белых с большими потерями, в беспорядке покатиться на юг. 13-го июня 1920 г. газета «Висти ВЦИК» поместила достойный ответ Н.Н. Петина генералу Махрову. Этот ответ и слова Н.Н. Петина, обращенные к белому офицерству, вызвали бешеную бессильную злобу во врангелевском стане»

(Приводится по воспоминаниям А.И. Селявкина: «В трех войнах на броневиках и танках». Харьков. Прапор. 1981).

Письмо генерала П.Н. Врангеля генералу А.И. Деникину.

Генерал-лейтенант Барон Врангель 15 февраля 1920 года № 100 Гор. Севастополь.

Милостивый Государь Антон Иванович.

Английский адмирал Сеймур передал мне от имени начальника Английской миссии при ВСЮР генерала Хольмана, что Вы сделали ему заявление о Вашем требовании оставления мной пределов России, причем обусловили это заявление тем, что вокруг моего имени якобы объединяются все те, которые недовольны вами, адмирал Сеймур предложил мне использовать для отъезда за границу английское судно.

Ровно полтора года тому назад я прибыль в Добровольческую армию и стал добровольно в Ваше подчинение, веря, что Вы — честный солдат, ставящий благо Родины выше личного, и готовый жизнь свою положить за спасение Отечества. Полтора года я сражался в рядах Вооруженных Сил Юга России, неизменно ведя мои войска к победе и не раз в самые тяжелые минуты спасая положение.

Моя армия освободила Северный Кавказ. На совещании в Минеральных Водах 6 января 1919 года я предложил Вам перебросить ее на царицынское направление, дабы подать помощь адмиралу Колчаку, победоносно подходившему к Волге. Мое предложение было отвергнуто, армия стала перебрасываться в Донецкий бассейн, до мая месяца вела борьбу под начальством генерала Юзефовича, заменившего меня во время моей болезни. В апреле, едва оправившись, я прибыл в армию и рапортом от 4 апреля за № 82 вновь указал Вам о необходимости выбрать главным операционным направлением — направление царицынское, причем предупреждал, что противник сам перейдет в наступление от Царицына, отчего создастся угроза нашей базе.

Мои предсказания пророчески сбылись, и к середине апреля неприятель перешел Маныч и, выйдя в тыл Добрармии, подошел на 12 верст к Батайску. Перед грозной опасностью сюда стали спешно перебрасываться части, главным образом конница, и Вы приняли над ними личное руководство.

Противник был отброшен за Маныч, все же наши попытки форсировать реку успеха не имели. 4 мая мне было предложено Вами объединить войска Манычской группы, и уже 8 мая я, разбив X армию красных, погнал ее к Царицыну В то же время произошел перелом в Донецком бассейне, и одновременно с моим движением вверх по Волге генерал Май-Маевский занял Харьков.

Военное счастье улыбалось Вам, росла Ваша слава, и с нею вместе стали расти в Вашем сердце честолюбивые мечты.

Совпавший с целым рядом Ваших побед Ваш приказ о подчинении своем адмиралу Колчаку доказывал, конечно, противное.

Будущая история покажет, насколько этот Ваш приказ был доброволен. Вы пишете, что подчиняетесь адмиралу Колчаку, отдавая свою жизнь на служение горячо любимой Родине и ставя превыше всего ее счастье. Не жизнь приносили Вы в жертву Родине, а только власть. И неужели подчинение другому лицу для блага Родины есть жертва для честного сына ее? Эту жертву не в силах был принести возвестивший ее, упоенный новыми успехами и честолюбием.

Предоставленный самому себе, адмирал Колчак был раздавлен и начал отходить на Восток. Тщетно наша Кавказская армия пыталась подать помощь его войскам.

Истомленная походом по безводной степи, слабо пополняемая, она к тому же ослаблялась выделением все новых и новых частей для переброски на фронт Добрармии, войска которой, почти не встречая сопротивления, шли к Москве.

В середине июля мне наконец удалось связаться с Уральцами, и, с целью закрепления этой связи, 2-й Кавказской дивизии генерала Говорущенко было предложено перебраться в район Камышина на левый берег Волги. Ниже приводимые две телеграммы, полагаю, достаточно освещают вопрос о стремлении высшего командования подать помощь сибирским армиям Верховного правителя.

1. «Командарм, кав. Для доклада Главкому. Прошу срочно сообщить, чем вызвана переброска отряда генерала Говорущенко на левый берег Волги. Переброска столь крупного отрада, в связи с необходимостью выделения Терской дивизии и возвращения Донцам их 1-го корпуса, слишком ослабляет часть армии на главном операционном направлении. Таганрог, 16 июля. №010276. Романовский».

2. «Таганрог, генералу Романовскому, на № 010276. Переброска частей генерала Говорущенко на левый берег Волги имеет целью скорейшее соединение с войсками Верховного правителя и намечалось в связи с передачей в состав Кавармии 2-го Донского корпуса и обещанным прибытием второй пластунской бригады, о начале переброски которых Кавармии я был телеграфно уведомлен. Отход Уральцев на восток и намеченная передача донцам вновь второго корпуса, задержании в Добрармии второй пластунской бригады и приказание направить туда же терцев, конечно в корне меняет положение. При этих условиях не только перебросить что-либо на левый берег Волги в район Камышина не могу, но от всякой активности в северном направлении вынужден отказаться. Боевой состав армии таков, что при приказании действовать одновременна на Астраханском и Саратовском направлениях последние могу лишь наблюдать. Царицын, 16-го июля 1919 года. № 01549. Врангель».

Войска Адмирала Колчака, не поддержанные нами, были разбиты. Оренбуржцы положили оружие, и лишь горсть Уральцев в безводных степях продолжала оказывать врагу сопротивление. Покончив с Сибирскими войсками, противник стал спешно сосредоточивать свои части к Саратову, имея целью, обрушившись на ослабленную Кавказскую армию, отбросить ее к югу и тем обеспечить коммуникации своего восточного фронта.

Письмом от 29 июля я обратился к Вам, указывая на тяжелое положение моей армии и на неизбежность, благодаря нашей ошибочной стратегии, поворота боевого счастья. Я получил ответ, где Вы указываете, что, «ежели бы я следовал советам моих помощников, то Вооруженные Силы Юга России не достигли бы настоящего положения». Мои предсказания сбылись и на сей раз:

Кавказская армия под ударами 10, 2, 11, и 4-й Армий красных была отброшена к Югу, хотя с беспримерной доблестью и разбила, опираясь на укрепленную Царицынскую позицию, все 4-ре неприятельских Армии, но сама потеряла окончательно возможность начать новую наступательную операцию.