Высшая справедливость - Микаэль Юрт

К примеру, он часто думал о Конни.

У Йеннифер был упорный папа.

Несколько дней назад Билли вынужден был назначить ему встречу – дольше тянуть было невозможно. Они встретились в том же кафе, где сидели в первый раз, и Билли передал Конни имеющиеся у него доказательства фальсификации фотографий. Конни никак не мог унять поток благодарности. Ведь только благодаря стараниям Билли полиция вынуждена будет с должной серьезностью отнестись к исчезновению Йеннифер и связанными с этим исчезновением подозрениями ее отца. Все как и опасался Билли. Однако в то же время чем больше он об этом думал, тем больше плюсов находил в том, что именно он помог Конни. Билли это могло сыграть на руку.

Он работал в Госкомиссии – репутация этого подразделения шведской полиции была одной из лучших – и именно он сделал все возможное для того, чтобы инициировать расследование. Неравнодушный коллега, желающий докопаться до истины. До тех пор, пока никто не свяжет в одну цепочку его отпуск в Бохуслене и геолокацию с телефона Йеннифер в ту злополучную неделю, Билли в безопасности.

Он с этим разберется.

Когда они собрались расходиться, Конни заключил его в крепкое объятие. Он поделился с Билли своей искренней радостью по поводу того, что у Йеннифер был такой верный и заботливый друг. На мгновение настроение у Билли испортилось, но за исключением этого момента у него остались на удивление положительные впечатления о встрече.

Так что сейчас ему осталось разрешить лишь одну проблему. Он покосился на пухлый конверт, лежащий на пассажирском сиденье. Он готов заплатить, если это потребуется. Если угрозы последуют и в дальнейшем – он станет все отрицать, скажет, что фото сделано, когда он был там по служебной необходимости. Конечно, это привлечет к нему ненужное внимание, но он же не собирается платить шантажисту вечно.

На форуме он договорился с WoLf 232 о времени и месте встречи. Ответ пришел в виде координат. Все это шоу с игровым форумом и координатами, вкупе с в общем-то скромной суммой, которую затребовал шантажист, навело Билли на мысль о том, что на встречу с ним явится какой-нибудь юный ботаник.

Однако Билли и предположить не мог, насколько тот окажется юн на самом деле.

Через пару минут после того, как подошло условленное время, вдалеке показался худой велосипедист, на вид лет шестнадцати, самое большее – семнадцати. Он спешился в десятке метров от машины Билли. Спрыгнув с велика, он беспечно оставил его валяться на земле, а сам, прищурившись, поглядел на машину. Черные джинсы, черная ветровка, на ногах – ботинки, по-подростковому жиденькая козлиная бородка, пирсинг на одной брови и на нижней губе. Когда он снял велосипедный шлем, обнаружились растрепанные волосы, слишком черные, чтобы быть натуральными. Кое-кто прошел первую ступень посвящения в готы, подумал Билли, когда мальчишка уверенным шагом направился к машине. Билли открыл дверь и выбрался наружу.

– Билли? – спросил подросток гораздо более низким голосом, чем Билли мог предположить.

– Ты знаешь, кто я. Ты же послал мне фото.

– Деньги у тебя?

– Да. Но какие у меня гарантии, что это не произойдет снова?

– У меня больше нет этой фотки.

– Конечно, – фыркнул Билли, вложив в одноединственное слово все свое удивление по поводу того, что мальчишка считает его таким дураком.

– Как тебе кажется, почему я отправил обычное письмо? Потому что все цифровое можно отследить. Я не дурак.

И все-таки немного дурак, подумал Билли. По крайней мере, очень неопытный.

– И давно ты этим промышляешь? – с искренним любопытством спросил Билли.

– Не очень, – к удивлению Билли ответил одетый в черное подросток. – Когда я выяснил, что происходит в этом доме, подумал, что могу срубить немного бабла со свиней, которые пользуются женщинами.

– Она делает это потому, что сама так хочет, на своих условиях… Но как скажешь.

– Деньги у тебя? – повторил подросток, на этот раз явно нервничая.

Билли молча разглядывал юного шантажиста. Он стоял, широко расставив ноги, и переносил вес тела попеременно с правой ноги на левую. Возможно, он хотел показать свою крутизну, но неосознанно демонстрировал совсем иное. Мальчишка отвечал на вопросы, давал пояснения, почти пускался в болтовню. У Билли создавалось впечатление, что тот вовсе не так уж крут и самоуверен, как ему хотелось бы казаться.

Билли не придется платить.

Достаточно будет его припугнуть.

Билли достал пистолет.

Мальчишка в ужасе застыл. На его лице читался неподдельный страх от того, какой оборот принимала ситуация. Это была импровизация, внезапное вдохновение. Билли решил вооружиться, несмотря на то, что это противоречило всем правилам. Носить оружие, не будучи при исполнении обязанностей службы, он не имел права.

Как только пистолет оказался в руке Билли, змея проснулась и заворочалась.

Пристрели его, – шипела она. – Убей!

– Отдай мне телефон.

– Ее там нет! – в голосе паника. – Я распечатал ее и удалил. Ее нигде нет. Я клянусь!

Не слишком правдиво, подумал Билли. Восстановить удаленные файлы можно достаточно быстро и просто, но для этого нужен телефон.

– Дай мне телефон, – повторил он и сделал шаг навстречу мальчишке. Тот дрожащими руками вытащил телефон, одновременно неуклюже пытаясь уговорить Билли опустить оружие. Это была просто шутка, Билли должен это понять. Не нужно делать глупостей. Он очень сожалеет. Билли больше никогда о нем не услышит.

Пристрели его! Убей.

Змея неистово заворочалась в животе. Крутилась и вертелась, принюхивалась, чуяла добычу, чуяла возможность насытиться на долгое, долгое время.

Ничего не выйдет, – отозвался внутренний голос. – Они найдут пулю. Пуля – очень важная улика.

Билли убрал пистолет в кобуру, сделал несколько шагов вперед и одной рукой выхватил у мальчишки телефон. Другой рукой Билли схватил его за запястье и с силой дернул к себе, выставив вперед колено. Удар пришелся в промежность или в живот. Роли это в целом не играло. От неожиданности и боли из мальчишки вышибло дух, и он согнулся пополам. Билли отбросил телефон в сторону, схватил мальчишку за ворот ветровки и прижал к машине.

– Фотография только в телефоне? – сквозь стиснутые зубы процедил он, приблизив свое лицо к лицу подростка.

– Ее там больше нет, – голос теперь гораздо тоньше, испуганный и писклявый.

– Но она была. Только там, или ты ее еще куда-нибудь загрузил?

Подросток замотал головой. По его щекам бежали слезы боли и страха.

– Кто еще знает об этом? О нашей встрече?

– Никто. Клянусь! Я никому не говорил!

Билли отпустил воротник, и мальчишка, словно став в два раза тяжелее, начал с хрипом и бульканьем хватать ртом воздух, пытаясь унять боль и восстановить дыхание.