Море изобилия. Тетралогия - Юкио Мисима

стоявшего у первого здания, и связал его. Он собирался использовать часового как проводника по территории.

В тот же час пали и северные ворота: части отряда соединились, и восставшие с ликующими криками кинулись на штурм казарм.

Спавшие глубоким сном солдаты были разбужены воинственными криками и насмерть перепугались, увидав пляшущие в темноте обнаженные мечи. В панике они пытались укрыться в разных уголках казарм. Дежуривший в эту ночь штабной офицер — младший лейтенант Кэйити Сакатани — выскочил из комнаты, располагавшейся на втором этаже, и попытался саблей отразить занесенный над ним меч, однако был ранен и бежал через заднюю дверь.

Укрывшись в тени деревьев, он наблюдал за событиями. Лишившись командира, солдаты и унтер-офицеры пытались бежать, они и не помышляли о сопротивлении. Тут из восточной казармы поднялись языки пламени, повалили клубы черного дыма, из окон стали выпрыгивать солдаты и, преследуемые грозного вида повстанцами, рассыпались по двору. Видя все это, молодой офицер лишь скрежетал зубами.

Казармы подожгли, плеснув керосина и бросив зажигательную бомбу, Вахэй Иида и Котаро Кобаяси — восточное здание, а Кацутаро Комэмура — западное. Спичек, чтобы запалить шнур, у них не было, и они спрашивали у товарищей: «Фосфора нет? Фосфора нет?» «Фосфор» — так они называли спички.

Младший лейтенант Сакатани, избегая мест, освещенных разгорающимся огнем, побежал в гарнизонный госпиталь и быстро перебинтовал рану на правой руке. Вернувшись назад, он пытался взять в свои руки командование, ругая на чем свет стоит попадавшихся ему на глаза солдат и унтеров, но те были в такой панике, что не слушали приказов. Когда же несколько человек, немного придя в себя, двинулись было за лейтенантом, подскочил, заметив это движение, Кюдзабуро Сайто, мастерски владевший копьем.

Сакатани, зажав в раненой руке саблю, пытался отразить удар, но тут же повалился на землю, пронзенный грозным оружием Сайто, всё, что он успел, — вскрикнуть с досадой. Это был первый из убитых офицеров правительственных войск.

В это время Ёситоки Ёсимура с четвертой группой первого отряда тяжело ранил губернатора Ясуоку, но не довел дело до конца — оставил губернаторскую резиденцию и бросился через мост в крепость, где разгорался огонь и слышались боевые крики. Навстречу ему попался преследовавший врага Кагэки Абэ, и Есимура узнал, что при атаке в группе был убит семнадцатилетний Мотоёси Айкё. Так был открыт счет потерям «Союза возмездия».

В артиллерийских казармах не было винтовок. Не успевшие спастись бегством солдаты или сгорели, или были зарублены движущимися в грозном танце мечами: землю устилали трупы. Кисоу Онимару, без устали работающий мечом, увидав Ёсимуру, расплылся в улыбке и, глядя, как отражается в обагренном кровью мече пламя, охватившее казармы и ярким светом озарившее все вокруг, ликующе прокричал: «Вот вам и сила гарнизонных войск!» Огонь выхватил из мрака его фигуру, залитую вражеской кровью. Онимару снова бросился преследовать противника. Артиллерийские казармы были полностью уничтожены, уже через час здесь победа мятежников стала очевидной.

Когда Отагуро и Кая выступили со своим отрядом, они уже по дороге, у второй линии укреплений увидели, что и над казармами пехоты небо освещено полыхающим внизу пожаром.

Кая понял, что бой там в самом разгаре, крикнул: «Идем на помощь!», и все согласились. Огонь над павшими артиллерийскими казармами, крепость, черным силуэтом выступавшая на фоне ярко-алого неба, горящие квартал Ямадзаки и деревня Мотояма — языки пламени, поднимавшиеся со всех четырех сторон, говорили об ожесточенной битве, которую вели его соратники; ему казалось, что он видит в этом огне фигуры, размахивающие обнаженными мечами, фигуры своих товарищей, долгие годы хранивших верность друг другу. Ради этого дня они сносили нестерпимое и тайно точили мечи. У Отагуро в груди билась отчаянная радость: «Мы сделали это, сделали!» — шептал он.

А Морикуни Томинага, Масамото Айкё, Масахико Фукуока, Хитоси Араки и еще семьдесят человек из третьего отряда выступили с территории храма фудзисаки одновременно с главными силами — отрядом, ведомым Отагуро и Каем. Объект их атаки — третий пехотный полк — дислоцировался в восточной части второй линии укреплений, храм же находился на ее западном конце. Силы противника составляли около двух тысяч человек.

Западные ворота в казармах пехотного полка тоже были крепко заперты, поэтому двадцатилетний Харухико Нумадзава взобрался на стену и с криком «Первый пошел!» спрыгнул внутрь, за ним последовали еще несколько молодых повстанцев. Стоявший на страже у ворот солдат бросился было во двор подать сигнал тревоги, но был зарублен до того, как успел извлечь звук из горна.

Хитоси Араки запасся веревочной лестницей. Забросив ее на стену, он приготовился взобраться вверх, но по ней уже карабкались несколько человек, и веревка, не выдержав тяжести, оборвалась. Верный слуга Араки, Кюсити подставил плечи, несколько бойцов, один за другим, с его плеч одолели преграду и изнутри распахнули створки ворот. Отряд с воинственными криками бросился в атаку.

Масахико Фукуока, орудуя деревянным молотом, вышибал двери в казармах, а другие бросали внутрь зажигательные бомбы: огонь мгновенно охватил помещения первой, второй и третьей рот. По тогдашнему уставу в мирное время солдатам боеприпасы не выдавались, поэтому из оружия у них оказались только сабли и штыки винтовок.

Ни младшие командиры, ни солдаты не владели приемами, с помощью которых можно было бы противостоять воинственным крикам, языкам пламени, клубам черного дыма. Майор из штаба, несший в эту ночь дежурство по полку, был зарублен до того, как успел поднять солдат в контратаку, тела убитых, в одних рубашках или полностью обнаженные, валялись повсюду. Младшего лейтенанта Коно, оставшегося в одиночестве и ожесточенно отбивавшегося саблей, закололи вместе с двумя спешившими ему на помощь унтер-офицерами.

И именно в этот момент третья группа из первого отряда, которая, атакуя резиденцию подполковника Ёкуры, дала самому подполковнику скрыться, вступила на поле боя через ворота второй линии укреплений и соединилась с третьим отрядом — это еще больше подняло боевой дух атакующих.

Однако пехотинцев было значительно больше, чем прежде артиллеристов. Орудуя мечом, можно одолеть не так уж много врагов. В разных уголках казарм метались в панике подвергшиеся внезапной атаке солдаты, но для того, чтобы полностью повергнуть врага, требовалось время. Солдаты успеют прийти в себя, стряхнут оцепенение, осознают свое положение. Прием с зажигательными бомбами, напугавшими вражеский лагерь, теперь работал против восставших. Когда разгоревшееся пламя ярко, как днем, осветило все вокруг, сразу сделалось очевидным, что нападавших всего небольшая кучка.

Осознав это, один из младших офицеров прокричал команду и скомандовал солдатам занять оборону, став спина к спине к ощетинившись штыками. В ответ старейшина Масамото Айкё стал орудовать