Божьи воины - Анджей Сапковский

— Я царапну твоего коня. — Черепоглавый словно читал вмыслях Рейневана. — Только царапну болтом. Конь дернется и свалит тебя смостика. Найдя твой труп с переломанными костями на дне яра, твои хозяева изинквизиции решат, что это несчастный случай. Просто спишут тебя в потери изабудут.

— Я не служу инквизиции.

— Мне все едино, кому ты служишь. Я провокатора носом чую.Твоя вонь аж сюда долетает.

— У меня не менее чувствительный нос. — Рейневан, хоть иокаменел от страха, прикидывался храбрецом. — А воняет здесь предателем,разбойником и контрабандистом и к тому же обычным грабителем. Хватит болтать.Стреляй, убей меня, продажный мерзавец. Ох, радует меня мысль о том, чтосделает с тобой Неплах, когда доберется до тебя.

— Ты трясешься от страха, шпик, — сказал блондин. — Каждыйшпик — трус.

Рейневан отпустил трензель, достал стилет.

— Зайди на мосток, отважный, когда вы втроем. Здесь местааккурат для двух. Ну давай. А может, ты свой испанский нож носишь только длятого, чтобы спящих закалывать?

Черепоглавый опустил арбалет, сухо рассмеялся. Смуглыйподмастерье подхватил, спустя мгновение захохотал и блондин.

— Ну, вылитый брат, — сказал он.

— Вылитый брат, — повторил черепоглавый. — Подойди к нам,Рейнмар из Белявы, брат Петра из Белявы. Хотим пожать тебе руку, Рейневан, братнашего друга, незабвенного Петерлина.

Рейневан стянул храпящего коня с мостика. Выражение лица унего было воинственное, а дрожь колен он кое-как унял. Черепоглавый пожал емуруку, хлопнул по плечу. Вблизи можно было видеть его невероятную худобу,прямо-таки живой труп.

— Извини нам излишнюю осторожность, — сказал он. — Наснаучила этому жизнь. И благодаря этой науке мы живы. Как ты верно догадался, —продолжал он, — мы Фогельзанг. Мы не предали, нас не перевербовали, мы не поменялисторону. Не растратили доверенные нам средства. Мы готовы действовать. Мыверим, что ты прибыл от Прокопа и Неплаха. Мы верим, что ты представляешь их,уполномочен ими. Что должен по их приказу направить нас, ибо время пришло.Управляй, Рейневан. Мы верим тебе. Меня зовут Дроссельбарт[194].

— Бисклаврет[195], — подавая руку,представился блондин.

— Жехорс[196]. — Рука смуглого подмастерьябыла твердой и шершавой, как неоструганная доска.

— Благодарю за коня в Тепловодах.

— Не за что, — глаза у Жехорса были еще тверже, чем ладони.— Нас интересовало, куда ты на том коне поедешь.

— Вы ехали следом?

— Хотели знать, куда поедешь, — как эхо повторил блондинБисклаврет. — У кого будешь искать помощи.

— Те монахи...

— Свидницкие доминиканцы — шпионы инквизиции. Они виделиЖехорса, мы не хотели рисковать. Тем более что в корчме были еще двое,относительно которых у нас возникли подозрения. Поэтому...

— Поэтому мы сделали то, что надо, — спокойно докончилЖехорс. — И ехали следом за тобой. Некоторые из нас считали, что ты помчишьсяпрямо в Свидницу, спрятаться под инквизиторским крылышком... Ольбрам...

— Кстати, — проговорил Рейневан, когда блондин замолчал, — агде он, господин Ольбрам? Мой неполучившийся убийца?

Бисклаврет долго молчал. Жехорс тихо кашлянул. На губахДроссельбарта появилась странная гримаса.

— Мы разошлись во мнениях, — сказал наконец худой. —Относительно тебя, твоей особы. Относительно того, что следует делать. Мы несмогли договориться с ним, поэтому...

— Поэтому он уехал, — быстро вставил Жехорс. — Теперь настрое. Давайте не будем здесь стоять, ночь наступает. Едем в Гдземеж.

— В Гдземеж?

— Мы проверили Гдземеж и твой постоялый двор «Подколокольчиком», — сказал Дроссельбарт. — Вполне приличное и безопасное место.Мы хотим туда перебраться. Имеешь что-нибудь против?

— Нет.

— Тогда по коням — и в путь.

Опустилась ночь — не совсем темная, светила луна, искрился иблестел снег.

— Долго вы мне не доверяли, — проговорил Рейневан, когда онивыехали из леса на тракт. — Чуть не убили. Я брат Петерлина, и однако...

— Настало время, — прервал Дроссельбарт, — когда братпредает брата и оказывается для него Каином. Настало время, когда сын предаетотца, мать — сына, жена — мужа. Подданный предает короля, солдат — командира, асвященник — Бога. Мы подозревали тебя, Рейнмар. Были причины.

— Это какие же?

— Во Франкенштайне ты сидел в тюрьме инквизиции, —проговорил едущий с другого бока Жехорс. — Инквизитор Гейнче мог тебязавербовать. Принудить к сотрудничеству шантажом либо угрозой. Либо простоперекупить.

— Именно, — серьезно подтвердил Дроссельбарт, поправляякапюшон. — В этом дело. И не только в этом.

— В чем еще?

— Неплах, — фыркнул сзади Бисклаврет, — отправил тебя вСилезию в качестве приманки. Он — рыбак, мы — рыбы, а ты — червяк на крючке.Нам не хотелось верить, что ты до такой степени наивен, чтобы не разобратьсячто к чему. Не увидеть укрытой цели, двойной игры. Мы не знали, какова эта цельи что это за игра. А имели право предполагать самое худшее. Согласись.

— Имели, — неохотно согласился он.

Они ехали. Светила луна. Подковы цокали по замерзшей земле.

— Дроссельбарт?

— Да, Рейнмар?

— Вас было четверо. Теперь трое. А вначале? Вас не былобольше?

— Было. Но... смылись.

Дроссельбарт, Бисклаврет и Жехорс устроились «Подколокольчиком» с беззаботной свободой бывалых светских людей, какую до тогоРейневан знал и видел только у Шарлея. У корчмаря вначале была растерянная минаи бегающие глаза, но его успокоил врученный Дроссельбартом солидный и набитыйдо металлической твердости кошелек. И заверения Рейневана, что все нормально ив порядке.

Реакция и мина корчмаря — это было сущей ерундой посравнению с реакцией и миной Тибальда Раабе, явившегося в Гдземеж назавтра.Голиард буквально остолбенел. Конечно, он сразу же узнал Бисклаврета и знал, скем имеет дело. Однако долго не мог остыть и отделаться от недоверия, для этогопотребовался долгий мужской разговор, под конец, которого Тибальд Раабевздохнул. И передал привезенное сообщение.

В любой момент, заявил он, в Гдземеж приедет эмиссар,посланник Прокопа и Неплаха.