1917: Государь революции - Владимир Марков-Бабкин

Ветер леденил мое лицо, но щеки мои пылали.

– Месяц назад по льду Невы я добрался с этого берега на тот. Я мог провалиться под лед. Я мог погибнуть при взрыве в Зимнем. Я мог погибнуть при взрыве на Красной площади. И много где еще. И если до этого я рисковал погибнуть на фронте, зная, что моя гибель не потрясет основы империи, то теперь мне постоянно приходится задумываться над тем, что гибель императора может изменить судьбу всей России. Сколько наших предков погибли в результате переворота или даже глупого взрыва террористов? А ведь сколько они могли бы сделать для страны и как изменилась бы судьба России при этом!

Невидяще смотрю на крошево на реке. Вчера у нас был долгий разговор, и разошлись мы уже перед самым прибытием. Мы многое обсудили и, как мне показалось, во многом поняли друг друга. Но что-то все же осталось недосказанным. Что нужно сказать.

– Прости, я наговорил вчера тебе жестоких глупостей. Порой меня заносит, и я кичусь самим фактом того, что я, мол, такой весь герой, воевал, водил полки в атаку, на пулеметы и все такое. Быть императором куда тяжелее, несмотря на весь этот внешний лоск. Знаю, что тебе было также тяжело. В том числе от мысли о наследовании твоего престола. Признаюсь, меня ужас охватывает от того, что, если со мной что-то случится, то трон достанется… Кому достанется? Павлу? Он сразу же отречется. Дмитрий погиб. Кто следующий? Смертельно перепуганный Николай Николаевич? Императорская Фамилия утратила волю и силы править. Но кто вместо нас? Республика? В России? Нет уж, увольте, закончится все такой катастрофой, что и уму сложно представить.

Мы помолчали. Сзади на почтительном расстоянии толпились остальные члены Императорской Фамилии и имперские сановники. Но никто не рисковал подойти к нам ближе, равно как никто не желал первым покинуть Петропавловскую крепость. Стояли, переговаривались, томились.

– Император лишен права на фразу «Он погиб не зря». Только категория «Жизнь его была ненапрасной» имеет право к существованию в нашем случае! Ты говорил, что я романтик, нахватавшийся идиотских идей. Да, я хотел, нет, я по-прежнему хочу дать нашему народу новую жизнь. Жизнь, за которую будет не стыдно. Жизнь, которая внесет Россию в передовые державы мира. Жизнь, при которой каждый российский подданный сможет с гордостью сказать: «Я – русский!» Только во имя этого стоит жить. Нет, только во имя этого и стоит править.

Москва. Кремль. Дом империи.

8 (21) апреля 1917 года

Я молча разглядывал маркиза делла Торретта. Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке и даже в чем-то виноватым. Хотя персональной вины личного посланника короля Виктора-Эммануила III в разразившемся скандале особой не было, но как представитель моего итальянского царственного собрата он нес определенную моральную ответственность за происходящее в королевском доме Италии.

– И как это могло произойти?

Маркиз покосился на газету, которую я держал в руках. Печально вздохнув, итальянец покачал головой:

– Юные особы часто несдержанны в своих желаниях и опрометчивы в поступках. Мудрость даже особам королевской крови приходит с годами.

– Я не о письме ее высочества. Тем более что я не вижу в нем ничего предосудительного. Я об этой гнусной статейке в этой паршивой французской газетенке.

Представитель итальянского двора сделал неопределенный жест.

– Расследование показало, что написанное ее высочеством письмо вашему императорскому величеству было похищено одной из фрейлин и через любовника передано в прессу. Разумеется, за весьма щедрое вознаграждение.

– Надеюсь фрейлина уже под арестом и дает показания?

– Увы, она сразу же покинула Рим. Думаю, что она уже в Швейцарии, а может даже во Франции.

Тарабаню пальцами по подлокотнику кресла. Да, скверная история. Весьма и весьма. Пусть в этом времени нет интернета и прочих блогеров третьего тысячелетия, пусть до изобретения понятия и слова «папарацци» еще полвека, но таблоиды и охочие до сенсаций репортеры были и здесь. Особенно, если их «расследования», как и в мое время, служили лишь прикрытием для деятельности спецслужб и каналом вброса компрометирующей информации на противников. Нет, мне-то с этого никакого горя нет, но вот юную принцессу Иоланду в этой гадкой публикации выставили весьма в неприглядном свете. Причем из статьи можно было сделать сразу два вывода: что принцесса влюблена в меня по уши и успешно настраивает своего венценосного папашу не только выдать ее замуж в Россию, но и сделать русским всяческие услуги и протекцию в международных делах. Вторым выводом была обратная версия, что это сам Виктор-Эммануил имеет виды на более плотный союз с Россией и готов даже подложить свою дочку русскому варвару. И обе эти версии в качестве доказательства приводили украденное письмо и инициативу итальянского короля о переводе бригад Русской Императорской армии из Франции в Италию.

Нужно ли говорить, что разразился скандал? Напрягся король, напрягся папа римский, про морально-психологическое состояние бедной Иоланды и подумать страшно.

– Как все восприняла ее высочество?

Маркиз сделал неопределенный жест.

– Сложно. Но держится.

– Понятно. Разобрались с тем, откуда у нее возникла такая идея?

– Нет. Она утверждает, что это ее самостоятельное решение.

Так значит. Молодец. Не сдает своих. Хотя есть у меня подозрение, что без двух черногорских великих княгинь в этом деле не обошлось. Но пока это лишь догадки. Нужно будет узнать подробности.

В сущности, не произошло ничего эдакого. Сам текст письма был передо мной и не содержал ничего слишком бойкого или вызывающего. Да, было несколько восторженных фраз, поздравления с моим восшествием на престол, несколько возвышенных эпитетов, восхищение заботой нового русского императора о простом народе, восторг от идей Служения и Освобождения, а также горячая поддержка наших инициатив в борьбе за всеобщий мир. И бесконечная печаль, и соболезнования по поводу взрыва на Красной площади, ставшего причиной гибели сотен верных русских подданных. В общем, ничего фривольного или неосторожного в письме не было даже по меркам чопорного 1917 года, не говоря уж про родной мне 2015-й. Если бы не контекст, соус, под которым его подали во французской прессе. И если бы не международная обстановка.

– Фотография принцессы также была украдена вместе с письмом?

– Да, ваше величество. Но ее высочество утверждает, что фотографию она посылать не собиралась. И надпись на обороте не делала. Хотя почерк очень похож. Думаю, что это подделка.

«Цезарю нашей эпохи». Да уж. Почерк действительно похож. Впрочем, для профессионала это не проблема.

– И что думаете делать?

– Правительство его величества вызвало в МИД посла Франции, где ему был заявлен решительный протест. Он обещал довести его до официального Парижа, но я не жду никаких результатов, сами знаете, что во Франции сейчас творится.