Королевство душ - Рена Баррон

– Мы говорим об этом каждый раз, когда я умираю, – говорю я. – Не хочу выслушивать это еще раз.

– Мне нужно, чтобы ты поняла меня. – Голоса Фрама наполнены воспоминаниями, которые проявляются в виде дождя вокруг его тел. – Ты была так молода. Считай, ребенок. Высший Катаклизм породил нас в пределах одного эона – одной вечности – друг от друга. Сначала Коре и Ре’Мека, потом остальных… Но ты родилась гораздо позже. Никто не знал, что с тобой делать, поэтому мы оставили тебя играть в одиночестве. Ужасный способ воспитания ребенка, да. Но нам предстояло многому научиться – даже если мы думали, что знаем все.

– Недостаток нашего вида, – говорю я. – Слишком самоуверенны, слишком горды.

– Судя по всему, возрождение все-таки кое-чему тебя научило.

– Оно научило меня тому, что я никогда не смогу искупить содеянное.

– Это правда, – говорит Фрам и кивает обеими головами. – Ущерб не возместить.

Тишина повисает между нами в этом лишенном времени месте. Даже здесь Высший Катаклизм зовет меня, и я жажду с ним воссоединиться. Это было бы так просто – больше ни прошлого, ни будущего, вообще никаких воспоминаний. Возможность начать все заново – или последний рубеж. Никто не знает, что происходит с нами после Высшего Катаклизма.

– Ты все еще любишь его? – спрашивает Фрам.

Нет нужды говорить, о ком идет речь: я была с ним с того самого дня у замерзшего озера. Я страдаю за века, которые мы провели, наблюдая за тем, как меняется мир; за новую жизнь, что мы создали. Я чувствую, что он стал сильнее. Дахо готов сбежать из своей тюрьмы. Его зов манит меня, и я ничего так не хочу, как пойти за ним.

Во имя Высшего Катаклизма, да. Я все еще люблю его.

В моей ка это признание отдается эхом. Бурлящая река и огненная буря. Личность, которая отказывается, чтобы о ней забывали. Я – Арра, и в то же время я – Димма. Мы одно и то же, но порознь. У нее свои мысли, а у меня – свои. Мы существуем как одна личность и как две. Не стой я лицом к лицу с Фрамом, я не поняла бы этой двойственности в себе. Во мне две стороны, и они не могут существовать друг без друга.

– А что насчет того крейвана? – спрашивает Фрам, и в его голосах слышится дуновение ветра.

– Руджек.

Я шепчу его имя, и воспоминания о нем возвращаются в мою ка. Глубокий тембр его голоса, застенчивые улыбки и высокомерные ухмылки. Его душа переплетается с моей – это чувство как брызги теплой воды на коже. От него моя ка поет, и я пойду на край Вселенной, чтобы увидеть, как он смеется. Я люблю и его, в этой жизни и в смерти. Дахо – это мое прошлое, а он – мое будущее.

– Осторожнее, сестра, – предупреждает Фрам. – Любовь ориши – опасная вещь. Кому это знать, как не тебе.

– Ты хочешь отправить меня обратно? – спрашиваю я.

Этот ориша нерешителен по своей природе. Он теряется в мыслях.

– Нет, – решительно отвечают тела. – Если ты возродишься, это даст Дахо надежду. Только надежда мешает нам уничтожить его.

– Ты по-прежнему не понимаешь. – Моя ка пульсирует от разочарования. – Дахо никогда не утолит свою жажду мести, если вы отправите меня к Катаклизму. Неужели ты так и не понял этого с тех пор, как впервые убил меня? Именно я должна его остановить. Только я могу исправить то зло, что совершила. Со смертью Арти и Эфии у него не будет возможности сбежать из заточения, и мы с Коре найдем способ уничтожить его душу раз и навсегда.

Фрам качает головой:

– Арра действует сейчас из лучших побуждений, но Димма переметнется к Королю Демонов при первой же возможности. Лучшее решение для тебя – это воссоединиться с утробой мира. Пришло время вернуться в Высший Катаклизм.

Души колдунов все еще переплетены с моими, и я до сих пор чувствую их магические импульсы в своей ка. Магия Диммы – моя собственная магия – тоже здесь, но она заблокирована. Все это время я думала, что у меня нет собственной магии, но Фрам запер ее, как он запер ранее мой разум. Бесчисленные жизни, полные разочарования и тоски из-за этого ориши. Мой гнев вибрирует в космических струнах, которые соединяют меня со Вселенной.

– А теперь верни меня в мою разбитую оболочку. Сейчас же.

Мы с Диммой одного мнения, наши мысли на этот раз едины. Может, мы любим разных людей, но мы согласны в том, что хотим вернуться в мир смертных, в мир живых.

– Нет, – успокаивающая магия Фрама вновь достигает моей души. – Твое время истекло.

Я сопротивляюсь чарам с помощью взрыва заимствованной у колдунов магии. Миллион искр мерцает разными цветами вокруг моей души, отталкивая магию Фрама. Цепь, связывающая мою собственную магию, трещит, но не рвется.

Фрам подходит ближе:

– Не делай этого. Твое непослушание приведет лишь к дальнейшим смертям.

– Я не пойду, – говорю я, и моя ка разрывает цепь.

Это место, где нет времени, дрожит от моей ярости. Мой гнев рвет его по швам. Я ускользаю в щель между мирами и снова спускаюсь к смертным, словно падающая звезда. Фрам летит за мной в виде бесплотного духа. Его магия бьет меня, как горячий хлыст, и останавливает мое падение. Ориша тянет меня назад, и мои воспоминания теряют четкость, вдруг туман повисает вокруг моего сознания – мое настоящее имя исчезает.

– Нет, я не пойду, – повторяю я, теряя уверенность и ясность мыслей.

– Ты должна, – выдыхают два голоса. И я не узнаю их, хотя еще секунду назад точно знала, кто со мной говорит.

– Отпусти, – слышу я еще один шепот.

Это не вожди, но шепот идет изнутри, и я понимаю, чего он от меня хочет. Моя ка сродни туману, он не твердый по меркам смертных, но его достаточно, чтобы удержать меня в этой ловушке. Когда я дважды покидала свое тело, то боялась, что зайду слишком далеко и потеряюсь в мире духов. В этот раз я проверну кое-что еще более рискованное. Я позволю своей ка раствориться и стать единым целым с этим миром. Вождь Кес провел большую часть своей жизни, исследуя мир духов, и он знает, как это сделать.

Я выталкиваю свое сознание во все стороны, выходя за пределы моей ка. Сначала рассеивание происходит тонко и медленно – это новое осознание мира, которое проникает в мое существо. Я теряю свои последние воспоминания – все, что случилось с тех пор, как я убила Эфию. Я цепляюсь за идею снова увидеть своих друзей – увидеть отца в последний раз.

Я падаю сквозь звезды.

Не знаю, как я здесь очутилась. Я была в Храме с Эфией, а потом проснулась в небе. Я убила свою сестру. Мой поступок разрывает меня на части. Я хочу закричать, но у меня нет голоса и боль грозит сжечь меня заживо.

Ка Руджека зовет меня, поет мое имя, и меня тянет к нему.

Когда моя ка стягивается в единое целое, я сосредотачиваюсь на голосе Руджека и позволяю ему направлять меня. Его печаль тянет меня обратно на поле боя, и я врываюсь в Храм, успокаиваясь в своем изломанном теле. Я открываю глаза. Мой взгляд падает на сестру, и я чувствую резкую боль в сердце. Она мертва. Я тоже умираю, но мои мысли и воспоминания кажутся такими запутанными.