Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - Уильям М. Макговерн

До сих пор Ши Лэ довольствовался просто титулом царя. Однако к 330 г. всем стало очевидно, что он самый значимый единоличный правитель во всей Восточной Азии, поэтому его министры стали уговаривать Ши Лэ взять наконец более высокопарный титул императора. К тому времени он собрался перенести свою столицу. Когда власть царства Чжао ограничивалась только Северо-Восточным Китаем, маленький город Сянго очень хорошо подходил для размещения его администрации, тем более что он находился неподалеку от географического центра государства. Но теперь, когда царство Чжао стало большой империей, владевшей всем Северным Китаем, настала необходимость перенести место пребывания правительства дальше на юго-запад. После некоторых раздумий новоявленный император решил, что будет хорошо иметь две столицы: одну в городе Йе (Е), из-за его хорошего стратегического положения, другую в Лояне, который ассоциировался со славным прошлым Китая.

Учитывая все недостатки Ши Лэ в смысле его происхождения и образования, из него вышел на удивление хороший правитель. Если вспомнить, что он был сыном мелкого вождя практически варварского племени, что в юности он был рабом, а затем стал известным бандитом, что он не получил никакого регулярного образования и до конца своих дней не умел ни читать, ни писать, остается только удивляться, что, согласно китайским летописям, Ши Лэ прославился как покровитель литературы и учености. Как мы уже отмечали, этот правитель имел привычку возить с собой книги китайских классиков, которые ему читали вслух, и, по рассказам, его замечания относительно характеров героев и злодеев былых времен указывали на острый ум. Поскольку Ши Лэ очень беспокоился, чтобы его потомки не выросли такими же неграмотными, он основал несколько школ. Время от времени Ши Лэ приезжал в эти школы с инспекцией и раздавал призы ученикам, показавшим себя самыми прилежными и учеными.

Хотя таким образом Ши Лэ демонстрировал свое покровительство традиционной китайской классике, что, в свою очередь, означало покровительство конфуцианской философии, деятельность этого гуннского правителя говорит о том, что его ум был открыт и для других идей. Среди самых почитаемых персон его двора был буддийский монах индийского происхождения по имени Будда Чинга (Дзиньга), под влиянием которого буддизм впервые начал играть важную роль в жизни Китая. Несмотря на то что буддизм появился в Китае более двух веков назад, до тех пор, пока на троне сидели коренные китайские правители, он всегда оставался всего лишь малоизвестной малочисленной сектой, и основными его приверженцами были выходцы из Индии и Центральной Азии.

Под покровительством, которое Ши Лэ оказывал Будде Чинге (Дзиньге), началась новая эра буддизма в Китае. Он стал первой и официально признанной религией и в результате медленно, но верно начал охватывать все более широкие слои китайского населения. Параллельно с его распространением развивалась великая школа буддийского искусства, использовавшая по большей части индийские и центральноазиатские прототипы (многие из которых изначально имели греческое происхождение). Этой новой религии и этому новому искусству суждено было сыграть очень важную роль в дальнейшем развитии китайской культурной и общественной жизни и повлиять даже на тех мыслителей и художников, которые сознательно придерживались антибуддийских представлений.

Тот факт, что буддизм и буддийское искусство развивались на севере Китая быстрее, чем на юге, плюс то, что это развитие имело место именно в то время, когда север страны политически находился под властью гуннов и других «варваров», тоже имеет значение. Если бы коренные китайцы оставались хозяевами северной части Поднебесной империи, очень вероятно, что буддизм никогда не смог бы получить реальное влияние среди народов Дальнего Востока.

Из сказанного выше очевидно, что покровительство, оказанное Ши Лэ монаху Будде Дзиньге (Чинге), имело огромное историческое значение. Но следует также заметить, что величие Ши Лэ как правителя не ограничивалось его покровительством конфуцианскому и буддийскому знаниям. Он очень активно интересовался материальным благополучием своей империи. Его чиновники получили специальный приказ делать все возможное, чтобы расширять и улучшать все, что связано с земледелием и производством шелка. В результате в период его правления крестьяне-землепашцы достигли невиданного за последние сто лет благополучия и процветания.

Еще в бытность военачальником, стремившимся сделать карьеру, Ши Лэ был виновен в нескольких актах вопиющего предательства. Однако, добившись устойчивого положения на троне, гуннский лидер, похоже, выполнял свои обязанности достаточно добросовестно. Особенно отмечалась его верность и хорошее отношение к своим доверенным министрам и слугам – качество, которое стоит отметить, особенно если вспомнить капризы и жестокости в отношении подчиненных, совершенные многими предшествующими и последующими правителями Поднебесной империи.

Но самое главное, из китайских текстов видно, что Ши Лэ обладал неизменным самообладанием. В то время как многие гуннские лидеры из императорского дома Лю, несмотря на свои таланты, давали волю лени, пристрастию к вину или женщинам, Ши Лэ был слишком спокойным и осторожным правителем, чтобы стать рабом своих страстей. В своей личной жизни он по большей части отличался умеренностью и скромностью, и хотя, как все азиатские властелины, имел большой гарем, никогда не поддавался женским интригам и всегда крепко держал государственные дела в собственных руках.

Учитывая все эти факты, немного жаль, что царствование Ши Лэ оказалось таким коротким, но он был уже старым (родился в 274 г.), когда занял императорский трон, и всего через три года (333 г.) внезапно умер. Его наследником на троне стал один из сыновей, но новый правитель оказался не более чем марионеткой в руках племянника покойного императора по имени Ши Ху. Поначалу Ши Ху довольствовался должностью премьер-министра, но уже тогда было очевидно, что он намерен захватить всю власть в государстве.

Когда некоторые члены императорской семьи стали выказывать недовольство этой узурпацией, Ши Ху быстро казнил вдовствующую императрицу и нескольких сыновей Ши Лэ. На следующий год после этих событий (334 г.) Ши Ху решил окончательно и официально захватить власть. Марионеточный император был смещен (вскоре после этого его и его супругу тоже казнили), и амбициозный Ши Ху официально занял трон.

Ши Ху царствовал пятнадцать лет (с 334 по 349 г.), и этот период стал апогеем гуннского владычества в Китае, по крайней мере с точки зрения внешних атрибутов и великолепия. Несмотря на то что в молодости Ши Ху был известным командующим конницы своего дяди, взойдя на трон, он посвятил большую часть своего времени делам невоенным. Следуя по стопам своего дяди, он с большим удовольствием изображал покровителя искусства и литературы. А в той благосклонности, которую он демонстрировал в отношении буддизма и буддийских монахов, он даже превзошел Ши Лэ. Главного выразителя идей буддизма того периода Будду Дзиньгу (Чингу) осыпали подарками. Более того, он даже имел возможность оказывать существенное влияние на государственные дела.

В начале своего царствования Ши Ху выпустил прокламацию, в которой не только разрешал своим подданным делать пожертвования буддийским монастырям, но и самим становиться буддийскими монахами. Это был очень важный шаг. До этого момента практически все буддийские монахи в Китае были иностранцами, и, как следствие, буддизм оставался малочисленной инородной сектой. Теперь все изменилось. Прокламация вызвала огромное сопротивление со стороны ученых конфуцианцев, допущенных ко двору императора. Но Ши Ху остался тверд в своем решении, и вскоре буддийские храмы и монастыри начали появляться во всех частях страны, и их заполнили тысячи верующих и монахов коренного китайского происхождения.