На пороге прошлого - Юлия Цыпленкова

Кашур сделал самый разумный вывод: если убрать хамче, то расправиться со мной будет легко. Я попросту не смог бы покинуть его подворья.

– Ох…

– Успокойся, свет моей души, – улыбнулся Танияр. – Мы получили еще один урок. Отец учит хорошо и быстро, более мы не будем столь же беспечны. Магистр – наше достояние, мы станем беречь его еще больше.

Я посмотрела на мага. Он сидел на земле с закрытыми глазами, и в свете солнца искры его силы сияли ослепительным белым светом. Все-таки магия Белого мира была восхитительна… Мотнув головой, чтобы отогнать очередные ненужные досужие размышления, я опять посмотрела на супруга.

– Что ты намереваешься делать?

– Навещу всех наших союзников, – ответил он. – Теперь я хочу знать в точности, кому могу доверять, а кому нет. В племенах не сомневаюсь, а вот в беловолосых братьях… – дайн криво ухмыльнулся. – Сейчас Морт приведет себя в порядок, и мы отправимся в Лесную тень.

Кивнув в ответ на его слова, я на миг задержала взгляд на ягирах, а после сказала:

– Мне тоже есть чем заняться. Наш гость всё еще в Иртэгене, и мне очень хочется узнать его настоящие помыслы.

– Одна с ним не оставайся, – строго велел Танияр. – Пусть ягиры будут рядом.

– Разумеется, – улыбнулась я.

– Ну всё, я опять как новенький, – объявил Элькос, незаметно подошедший к нам. – Сейчас переоденусь и буду готов продолжить свое служение Айдыгеру.

Проводив его взглядом, я посмотрела на супруга и тихо произнесла:

– Будьте осторожны, милый. Ты же помнишь, уйдешь ты – я последую за тобой.

– Этого я допустить не могу, – улыбнулся Танияр. – Нам еще нужно вырастить великого дайна, избранного самим Белым Духом.

– Второго в роду, – со значением добавила я.

– Истинно, – важно покивал супруг, после коротко рассмеялся и завладел моими губами.

Глава 22

– Шакин у ягиров?

Юглус, появившийся после того, как дайн вновь отбыл, кивнул. Он пока не заговаривал, но смотрел на меня с нескрываемым любопытством. Что происходило, он не знал, однако узнать желал очень сильно. Ягиры, как я однажды уже имела честь рассказывать, хоть и обладали любопытством всех тагайни, однако с расспросами не кидались. Зато смотреть умели так, что душу вытягивали больше, чем какая-нибудь Тамалык, горевшая жаждой знаний. И мой телохранитель теперь сверлил меня пристальным взглядом, ожидая пояснений.

– Кулчек больше не с нами, – не стала я томить моего доброго друга. – Он отправился к Кашуру, наслушавшись его наговоров на Танияра. – Глаза Юглуса сверкнули гневом. – Уриншэ не спешил сознаться в этом, когда дайн спросил, где отец.

– Что сказал дайн? – спросил мой телохранитель.

– Танияр сказал, что теперь примет их только после клятвы, скрепленной Белым Духом. Уриншэ обиделся. Кулчек был пристыжен, но они с алдаром поддержали обвинения Кашура и тех глупцов, кто собрался у него. Однако, когда в Курменае выстрелили дайну в спину, Кулчек крикнул, предупредив его. Впрочем, оказалось, что убить пытались хамче. Понимают, сколько силы он дает Айдыгеру. Хвала духам, что он тоже обернулся на крик, и стрела попала в плечо, а не в спину.

– Поганые урхи! – зло воскликнул Юглус, но тут же прижал ладонь к груди: – Прости, Ашити, я не урхов ругаю. – Я кивнула, понимая, что ягир просто произнес привычное оскорбление. – Почему про Шакина спросила?

– Его отец тоже был у Кашура и обвинял Танияра, – ответила я. – Хочу допросить каанчи.

– Сказать, чтоб в подвал тащили?

– Нет, – я усмехнулась. – Скажи ему, что я приглашаю его прокатиться на саулах.

Вот теперь на лице ягира отразилось искреннее недоумение. Он подошел к столу, за которым я вновь сидела в своем кабинете, и присел на стул. Постепенно недоумение сменилось возмущением, а после и вовсе упрямством во взгляде. Я поняла, что телохранитель сейчас попытается возразить.

– Не-а, – я покачала указательным пальцем перед его носом, – будет, как я сказала.

– А если…

– Вот именно, – остановила я Юглуса, – если. Мы в точности не знаем, зачем он прибыл в Айдыгер. Возможно, это сговор с Кашуром, а может, и нет. Я не хочу обижать Шакина прежде, чем мы поймем, что причина для подозрений обоснована. Друг мой, разве я хоть раз была неразумна? Я доверяю тебе всецело, но с нами поедет еще десяток ягиров. Каанчи знает, что дайн оберегает жену, потому такое сопровождение воспримет спокойно. И вот если он что-то попытается сделать, поняв, что его помыслы раскрыты, тогда вы его повяжете и доставите в допросную. Пока же я хочу доверительной беседы, а вовсе не допроса. В конце концов, в пользу Шакина говорит то, что за столько времени, что гостит у нас, он ни словом, ни делом не показал скрытых намерений, а возможность у него для этого была. И не раз. Согласен?

– Угу, – промычал телохранитель. – Это как поглядеть. Ты всегда под присмотром, и не только под нашим. Каждый иртэгенец за тебя встанет. Если и не остановит, то крик поднимет. Дайна почти не бывает в Айдыгере, а если бывает, то всегда кто-то рядом. А хамче Шакин вообще не видит. Намеренно попроситься поговорить наедине не может, иначе сразу понятно, кто дурное сделал. Тогда не будет у Долгих дорог старшего каанчи. А он у нас уже долго. Его в родном тагане ждут, а он всё от нас не уедет. Почему? Уж не потому ли, что еще не сделал, зачем отправили?

Рассеянно улыбнувшись, я кивнула, соглашаясь. Юглус был во всем прав. Задержкой каанчи могло быть как желание лучше узнать наш быт и устои, да попросту пробудившийся интерес к незнакомому ему образу жизни, так и то, что он всё еще не сделал то, ради чего приехал в Айдыгер. И все-таки… Он был старшим каанчи, наследником каана. И в то, что Галзы будет рисковать наследником, мне верилось с трудом. Чтобы попытать судьбу и совершить покушение на дайна, меня или магистра, достаточно было отправить кого-то попроще. Да хоть ягира под видом беженца или торговца. Зачем отправлять старшего сына? Да вообще сына. Брата, племянника, прислужника, воина – кого угодно, но не рисковать своими отпрысками. И вот именно это соображение не позволяло мне увериться в дурных намерениях Шакина.

– Почему для грязного дела был послан наследник каана? – озвучила я свои сомнения в вопросе. – Зачем Галзы отправлять старшего сына, зная, что тот может уже не вернуться?

Юглус с минуту смотрел на меня, осмысливая вопрос, после нахмурился и отвернулся к окну. Вскоре пожал плечами.

– Может, он от жены, которую каан любит меньше? Может, видит наследником младшего сына, тогда старшего не