Огненная принцесса - Эдмонд Мур Гамильтон

большого похмелья, но Киран ей стал. Голова болела, во рту стоял неприятный металлический привкус, а его прежнее радостное возбуждение сменилось тупой депрессией. Он озирался с кислым видом.

Он сидел в замкнутом металлическом курятнике кабины, едва ли достаточном, чтобы выпрямиться. В нескольких футах от него, свесив голову на грудь, спала в кресле Пола Рэй. Уэббер сидел впереди в том, что представлялось креслом пилота. Перед ним теснилось множество управляющих клавиш. Он не касался управления. Выглядело так, будто он тоже мог заснуть.

Вот и всё — маленькая металлическая комнатка, пустые металлические стены, тишина. По-видимому, они с невероятной скоростью летели среди звёзд. Но тут не было экранов, подобных виденному им на корабле, чтобы с помощью хитроумных сканирующих устройств показывать, какая панорама солнц и мрака раскинулась снаружи.

— На флиттере просто нет места для сложной аппаратуры, которая требуется для таких сканеров, — пояснил Уэббер. — Видеть — это роскошь, без которой ты обходишься во флиттере. Мы прозреем, когда доберёмся до Сейко. — А спустя короткое время он добавил: — Если мы доберемся…

Киран тогда просто рассмеялся и быстро уснул. Когда он проснулся, эйфория полностью испарилась, оставив ему лишь похмелье.

— По крайней мере, — говорил он себе, — я могу честно сказать, что это не моя вина. Виноват распылённый спрей…

Он с обидой взглянул на спящую в кресле женщину. Потом протянул руку и грубо встряхнул её за плечо. Она открыла глаза и посмотрела на него, сначала сонно, а затем с негодованием.

— Вы не имели права меня будить, — возмутилась она. Потом, прежде чем Киран смог ответить, она, казалось, поняла монументальную иронию только что прозвучавших слов и разразилась смехом. — Прости, — сказала она. — Это я не имела права вас будить.

— Давайте вернёмся к этому чуть погодя, — заговорил Киран. — Почему вы это сделали?

Пола смотрела на него с грустью.

— Мне понадобится сейчас десятитомная история прошлого века и достаточное количество времени, чтобы вы её прочитали. Но так как у нас нет ни… — она запнулась, затем после паузы спросила: — Дата вашей смерти — 1981 год, правильно? Это и ваше имя было на ярлыке вашего скафандра.

— Правильно.

— Ну, дальше. Ещё в 1981 году ожидалось, что человечество начнет экспансию к звёздам, правда?

Киран кивнул.

— Как только появится работоспособный скоростной двигатель. Уже тогда экспериментировали с несколькими моделями.

— Один из них, на принципе Флаурни, в конце концов довели до работоспособности, — сообщила она. И нахмурилась. — Я пытаюсь рассказать вкратце, и дальше буду уклоняться от деталей.

— Просто скажите, почему вы меня разбудила.

— Я пытаюсь рассказать… — А потом она задала откровенный вопрос: — Вы всегда были таким чертовски злобным, или процесс оживления сделал вас таким?

Киран ухмыльнулся.

— Порядок. Давайте дальше.

* * *

— Всё случилось так, как люди предвидели ещё в 1981 году, — продолжила она. — Двигатель усовершенствовали. Корабли отправились к ближайшим звёздам. Нашли миры. Основали колонии от перенаселённой Земли. В нескольких мирах обнаружили аборигенные человеческие расы, все на довольно низком техническом уровне, и стали учить их… С самого начала у людей было намерение создавать единую Вселенную. Никаких сепаратных националистических группировок, никаких шансов на войны. При Альтаире-Два был создан руководящий Совет. В нём представлен каждый мир. Сейчас их двадцать девять. Ожидалось, дело пойдёт дальше так же, но…

Киран внимательно слушал.

— Но что? Что именно расстроило эту утопию?

— Сейко.

— Тот мир, в который мы направляемся?

— Да, — холодно подтвердила она. — Когда люди достигли его, то нашли нечто иное. Там обитали люди на очень низком уровне цивилизованности.

— Хорошо, в чём была проблема? Разве вы не могли бы начать учить их, как других?

Она покачала головой.

— На это потребовалось бы много времени. Но не это стало настоящей проблемой. Ею… Видите ли, на Сейко, помимо человеческой, есть другая раса, и эта раса довольно цивилизованная. Сейки. Проблема в том, что сейки не человекообразны.

Киран уставился на неё.

— Ну и что? Если они разумны…

— Вы говорите так, как будто это самая простая штука в мире, — вспыхнула она.

— Разве нет? Если ваши сейки умны, а люди на Сейко — нет, тогда сейки имеют права на этот мир, разве нет?

Она молча уставилась на него, и снова смотрела больным взглядом того, кто пытался и потерпел неудачу. Затем, не поворачиваясь, заговорил Уэббер.

— Что ты теперь думаешь о прекрасной идее Вейланта, Пола?

— Она всё ещё может сработать, — её голос прозвучал не слишком уверенно.

— Если вы не возражаете, — резко заговорил Киран, — я всё-таки хотел бы знать, какое отношение эти дела Сейко имеют к моему воскрешению.

* * *

— Сейки правят людьми в этом мире, — ответила Пола. — Среди нас есть те, кто не уверен, что они вправе. В Совете мы известны как партия Человечества, потому что мы считаем, что людьми не должны управлять не-люди.

Снова Киран был отвлечён от своего непосредственного вопроса — на этот раз фразой «не-человек».

— Эти сейки… на что они похожи?

— Они не чудовища, если ты об этом думаешь, — сказала Пола. — Они двуногие — скорее, рептилоиды, чем гуманоиды… достаточно развитые, и по большей части законопослушные.

— Если они все такие и выше в развитии, чем люди, почему они не должны управлять собственным миром? — требовательно спросил Киран.

Уэббер сардонически усмехнулся. Не поворачиваясь, он спросил:

— Мне изменить курс и пойти к Альтаиру?

— Нет! — воскликнула она. Её вспыхнувшие глаза уставились на Кирана, и она заговорила, почти не переводя дыхание. — Вы очень уверены в том, о чём сию минуту услышали, так? Вы знаете, что правильно, и знаете, что неправильно, хотя существуешь в этом времени, в этой Вселенной всего несколько часов!

Киран внимательно посмотрел на неё. Он подумал, что сейчас начинает получать проблеск понимания природы вещей.

— Вы — те, кто незаконно разбудил меня, — вы принадлежите к этой партии Человечества, правильно? Вы сделали это по какой-то связанной с этим причине?

— Да, — дерзко ответила она. — Нам в нашей политической борьбе нужен символ. Мы подумали, что им станет один из старых космических пионеров, один из людей, которые начинали завоевание звёзд. Мы…

Киран прервал её.

— Думаю, я это понимаю. Очень деликатно с вашей стороны. Вы вытаскиваете человека из того, что равно смерти, на партийный митинг. «Космический герой прошлого осуждает не-людей…» Что-то вроде того, не так ли?

— Послушайте… — начала она.

— Нет, это вы послушайте, чёрт возьми, — рявкнул он. Он кипел от ярости, дрожал от неё. — Я рад сказать, что вы не могли выбрать худшего символа, чем я. Я вижу не больше пользы от идеи врождённого священного