Античный чароплёт. Том 2 - Аллесий

тебе не нравилось. А когда узнал, что ты умеешь перемещаться, понял. Ты всегда можешь уйти от любых проблем, не так ли? — спокойно уточнил Абтармахан. — Сбежать. От сильного врага, из темницы, от стражи, из царства… Ты слишком привык чувствовать себя в безопасности, привык выкладываться наполовину, оставляя вторую часть сил, чтобы сбежать в случае серьёзной беды. Ты словно гнилая доска, на которую можно опереться, но которая может в любой момент подвести и провалиться, утянув ступившего на неё за собой следом. Ты появился из ниоткуда и сразу же напросился Радже на службу, став вторым придворным чародеем. Сначала мы в Храме думали убить тебя, но потом я понял, что ты даже не осознавал, что попытался подвинуть меня и вторгся в исконно храмовую сферу деятельности, — я распахнул глаза: так вот, почему меня они так не любили! Особенно — сам Абтармахан. — Потом ты показал себя талантливым чародеем, обладающим многими возможностями, которых я и немало известных мне магов лишены… Но при этом ты постоянно здесь, рядом со мной, и не здесь — там, где-то в безопасности. Но теперь, — он хищно усмехнулся, повернувшись ко мне и блеснув алыми искрами в глазах, — теперь ты не сбежишь. Теперь, стоит тебе телепортироваться, как эти твари, которых мы ждём, настигнут тебя и разорвут в клочья. Взгляни на этот остров. Мы все для тебя — остров. Остров, где у тебя есть шанс выжить. Но для этого нужно будет бороться до конца, рвать врага когтями и грызть зубами, чтобы выжить. Так и никак иначе. Так что мы сегодня сразимся с этими твоими гончими, а во время боя я посмотрю, прогнила ли твоя доска окончательно, или она трухлявая только снаружи, а внутри, стоит её счистить, найдётся крепкая половица, на которую можно опереться не задумываясь и не боясь, что в самый ответственный момент она просто исчезнет из-под ног.

Я молчал. А что тут было говорить? Сначала я хотел возмутиться, а потом внезапно вспомнилась Троя. Что я сделал, когда она нуждалась во мне? Да ничего! Я просто исчез, стоило лишь запахнуть жареным из костра заговора внутри Круга. Потом я сбежал от Вилии и Кирасиса, испугавшись ответственности, бросил собственных учеников… Короче, в чём-то Абтармахан прав. Где-то в глубине души я понимал, что такая проверка на прочность, такая закалка в ситуации, когда сбежать не получится, мне нужна. Но это понимание зиждилось где-то там, внутри, в глубине подсознания у другого меня, который трезво смотрел на всё происходящее со стороны и что-то там вещал и думал. А сейчас, вот прямо здесь и сейчас, брахман буквально поставил меня на грань жизни и смерти, хотя ничто не мешало нам устроить бой на берегу моря и дать мне шанс в случае чего сбежать. Благо, гончие вряд ли бы стали атаковать моих союзников в таком случае.

— Урод! — в сердцах бросил я.

— Может быть, но я задумаюсь над этим, только когда услышу что-то такое от женщин, — фыркнул Адаалат-ка-Джаду. — Призывай, — приказал он мне. Я глянул на небо. Действительно — пора. Свет едва-едва виднеется. Само по себе небо кажется светлым, но вокруг непроглядная темень. Нужно вызывать двурогого, пока гончие не могут напасть. Я чувствую их. Они замерли в окружающих тенях. Не могу сказать сколько, но на том берегу между камней, под склоном берега и под листьями кустов то и дело мелькают, появляясь и исчезая, красные огоньки.

— Таэал иилаа хдха алеалам, абн Шаб-Ниггурат, — чётко проговорил я. За спиной раздался небольшой треск: аколиты разожгли пять огромных костров. Те ещё только начинали заниматься, когда клубы чёрного и красного дыма соткались в высокую и мощную фигуру демона. Я тут же подошёл к нему. Козлоголовый смерил меня уничжительным взглядом и фыркнул. Я не обратил внимания. — Тебе известно, кто такие теневые гончие? — он медленно кивнул. — Вскоре они нападут на нас. Убивай их.

— Пфррбее, — непонятно, что он имел в виду, но ответ явно был утвердительным. Я покрепче надел кольцо на палец: нельзя дать ему упасть во время боя. В правой руке возник жезл, по которому потекла мана от кольца с духом грома. Я “разгонял” его, заставляя выдавать больше маны. Жезл завибрировал в руках: я всё ещё не был достаточно силён для него. Пусть и вырос с момента, как создал его. Боюсь, после этого боя я не смогу использовать серьёзные заклинания минимум сутки, но лучше воспользоваться всеми своими козырями, чем умереть из-за ерунды.

Стоявшие до этого неподвижно воины-одержимые в количество шести штук, включая недавно созданного, начали покачиваться. На их коже проступили чёрные прожилки, а у некоторых они даже слегка засветились жёлтым. В таких сидели духи огня. Типа спутника Абтармахана, только послабее. Сейчас они начали активно разгонять жизненную силу своих сосудов, добавляя своей собственной. Это вредило телам, но одержимые обладают повышенной регенерацией, которой также способствует и разогнанная прана. Необычайно сильные удары, быстрые тела, навыки владения оружием у воинов, а оружие, на минуточку, мной зачаровано, пусть и не слишком серьёзно. В случае же ранения такие ребята готовы буквально окатить врага по-настоящему огненной кровью и угостить пылающей плотью. Почти как форма Змея у Абтармахана. Не так горячо, конечно, но всё же.

*** Pov тигра

Ласковая самка ушла, как и ожидалось. Он тосковал по ней и собирался встретиться вновь уже в ближайшее время. Она просила помощи в бою с какими-то врагами, которые ей угрожают, а взамен обещала сделать его быстрее, сильнее и быть рядом. Что-то глубоко внутри отзывалось в нём на одно её только присутствие. Каждое прикосновение дарило прекрасные ощущения, а ощущение странной лапы с мягкими когтями, когда самка проводила по шерсти, расчёсывая её… Он действительно стал сильнее, быстрее, ловчее. Теперь он не знает себе равных и легко может убить любого чужака, который только посмеет посягнуть на его территорию.

Он любил отдыхать в одном приятном месте среди деревьев. Недалеко был водопой, а рядом имелась и тень, чтобы спрятаться от жаркого солнца, и просветы, чтобы нежиться в его лучах. Самка будет жить теперь там, чесать его каждый день и делать сильнее. Что-то внутри отзывается на неё и хочет спариться, но она неправильная. С ней спариваться нельзя. Или можно? Он пока не решил.

Единственное, что ему не нравится в этой странной самке — её запах. Точнее,