Реформация. Противостояние католиков и протестантов в Западной Европе, XVI-XVII вв. - Оуэн Чедвик

Даже не состоявший в браке архиепископ Лауд однажды нанес оскорбление женатым священникам, опрометчиво заявив, что при прочих равных условиях он предпочтет назначить неженатого кандидата. В Англии Елизавета никогда не обновляла акт Эдуарда VI, в котором легализовалась женитьба духовенства, допуская его скорее как исключение, чем правило. Акт формально изменили только при Якове I.

Поиск жены священника оказывался делом достаточно сложным. Иногда прежняя наложница легко становилась новой женой и, напротив, существовавший на небольшое пособие священник мог в любом случае, как считали, жениться на горничной. Власти возражали против неподобающих браков. Так, архиепископ Уппсалы в Швеции вынудил свое духовенство дать клятву, что они не женятся без согласия епископа и совета.

Королева Елизавета отдала распоряжение, что священник должен добиться для своей дамы одобрения епископа диоцеза и двух магистратов, согласия ее хозяина и хозяйки, там, «где она служит», распоряжение усиливалось одобрением суда.

Вскоре женитьбы стали считать вполне естественными. Запрос, отправленный в октябре 1561 года, показывает, что половина духовенства в архидьяконстве Лондона уже была жената. Через поколение почти все поступали так, как будто обычай существовал давно. Во времена архиепископа Лауда духовенство уже пользовалось таким почетом, что дворяне уже думали, как выдать своих дочерей замуж, «надежно разместив их в руках» пастора.

Однако такое мнение разделяли не все. В конце 1610 года в Кингс-Саттоне в Нортгемптоншире мужчина и его жена оказались в затруднительном положении за оскорбление священника и его жены, поскольку «заявили, что веселье никогда не вернется в мир до тех пор, пока священники женятся».

Сохранилась и легенда, бытовавшая и в середине XIX века, что потомки священников несчастны в своей жизни, несмотря на многочисленные примеры того, как мальчики духовного звания поднимались до высоких постов в церкви и государстве.

Рассматривая Реформацию, не следует забывать, что она была порождена не одним сознанием, но сделалась возможной только благодаря достопочтенным домам и семьям.

СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС ДУХОВЕНСТВА

Дворянство Англии времен Елизаветы и Стюартов иногда роптало, что епископы, поднявшиеся из грязи, были людьми низкого происхождения. Однако Реформацию практически не заботило различие их социального статуса и происхождения, как того следовало ожидать.

Средневековая церковь всегда открывала двери способным людям, и протестантские церкви придерживались той же точки зрения. Из пяти протестантских архиепископов Кентербери, служивших с 1575 по 1645 год, двое оказались сыновьями процветающего изготовителя тканей, один — сыном фермера, четвертый — богатого купца и только одного можно охарактеризовать современным языком как «джентльмена».

Однако и перед Реформацией аристократы не имели преимущества в высшем духовенстве. Из семи кентерберийских архиепископов между 1414 и 1532 годами пятеро были обычного происхождения, сыновьями мелких землевладельцев или сельских сквайров, и только двое происходили из высшего общества, один из них (Бурчер) происходил по линии матери из Плантагенетов от короля Эдуарда III. Реджинальд Пол, архиепископ в 1556–1558 годах, тоже принадлежал к знати.

Похожее происходило и с теми, кто становился папами. Из пяти пап в период между 1471 и 1521 годами трое занимали высокое положение благодаря своему происхождению. Один из них (Лев X) был сыном Лоренцо Великолепного из Флоренции. Второй происходил из семьи генуэзского сенатора, происхождение пятого (Сикста IV) неизвестно.

Из пяти пап в период между 1559 и 1591 годами двое оказались низкого происхождения, один из разорившейся семьи среднего класса, третий относился к низшей аристократии и один происходил из знатной болонской семьи.

Правда, не станем обобщать приведенные выводы. Они использованы автором только как иллюстрация того, как человек низкого происхождения часто поднимался наверх и начинал руководить средневековой церковью — Реформация и Контрреформация широко открывали двери способным людям. Отчасти это происходило потому, что новый мир Ренессанса отворял другие двери молодым сыновьям аристократов. А возможно, и потому, что социальный состав общества расширялся.

Самые бедные представители низшего духовенства перед Реформацией жили практически на грани бедности, да и после этого их положение не сильно изменилось. Они часто защищались от инфляции десятиной, хотя самый денежный из новых источников вовсе не связывался с ней.

Социальный статус приходского духовенства в целом между 1500 и 1600 годами в абсолютном измерении значительно не менялся. Однако их ситуация изменялась по отношению к мирянам. Ведь миряне становились богаче, в то время как положение приходского духовенства оставалось тем же.

В протестантских церквах существовал двойной стандарт духовенства. Отмечалось различие между городским и сельским духовенством. Городское духовенство было высокообразованным, женилось на дочерях дворян или даже знати, его уважали в обществе, оно получало значительный доход.

Так, городской пастор Виттенберга в 1529 году получал 200 гульденов (в XX–XVI веках золотая монета (гольдгульден) весом 3,5, затем 2,5 г и соответствовавшая ей по стоимости серебряная монета (гульдинер) весом 31,83 г, в том числе 29,23 г чистого серебра. — Ред.), позже 300 гульденов и 50 бушелей зерна. В то же время, как нам известно, сельский пастор имел пособие в двадцать гульденов. Обычно сельское духовенство происходило из крестьян, женились они на женщинах из своей среды. Сельские священники находились под влиянием сквайра или мирян, получали средства к существованию в виде жалованья, к которому добавляли доходы от своих мирских трудов. Обычно занимались «фермерством», а свиньи и овцы были частью хозяйства, которое тоже священники получали вместе с должностью и домом приходского священника.

В Германии, хотя плата пастору могла оказаться необычайно низкой, у него имелись некоторые преимущества — обычно его освобождали от налогов и давали право свободно варить пиво. Кроме того, как это было, например, в Саксонии после 1527 года, конгрегация была обязана строить и ремонтировать дом приходского священника.

В некоторых частях Германии в протестантских церквах даже существовали церковные нищие, как они существовали в средневековых церквах.

Чтобы прожить, немецкие пасторы иногда занимались светскими делами. Один оказался кожевником и ткачом, другой делал из льна холсты и парусину, третий торговал маслом и сыром. Книпстро писал, что когда был дьяконом в церкви Святой Марии в Штральзунде, то его спасло от занятий попрошайничеством только швейное дело его жены.

Большинство сельских священников в Германии оказались мелкими фермерами, державшими несколько свиней и скот, таким образом им удавалось выжить. Многие английские священники также поддерживали себя фермерством. Сохранилась известная, хотя и оспариваемая многими история о том, как Ричард Хукер читал своим пожилым ученикам «Оды» Горация и одновременно пас свое «небольшое стадо овец на общем поле».

Викарий Лиддингтона в Ратлендшире зарабатывал себе на жизнь, помогая кровельщику. Мистер Милс из Бедли работал шахтером. Нам также известны случаи, когда английские священники занимались кузнечным делом, изготавливали веревки. Таковы были превратности судьбы, вызванные не Реформацией, но обстоятельствами, которые было