Операция «Бум и буль-буль!» - Алессандро Гатти

Когда друзья попрощались и собрались уходить, королева остановила их в дверях и, сняв с груди великолепную булавку, сплетённую из веточек боярышника, сказала:

– Это мой старинный талисман. Я носила эту булавку ещё девочкой… Вы – единственная надежда, оставшаяся у меня и у Листвянки, и я хочу, чтобы вы взяли её с собой.

Растроганная словами королевы Глина взяла булавку и от имени всех поблагодарила правительницу Листвянки:

– Спасибо, королева Джеминия, я уверена ваш талисман нам поможет! Обещаю, мы очень скоро вернём его. Он вам понадобится, ведь вы будете править нашим городом много-много лет!

Чувствуя себя ещё более уверенно, друзья возвращались домой, шагая тёплым летним вечером по пустынным улицам города. Компанию им составляли только светлячки, озарявшие дорогу своим неровным светом.

Клинкус и Красноуст вернулись в хижину. Мальчик предложил поэту остаться у него на ночь, и тот с радостью согласился.

Церемония посвящения Тиллока в короли должна была состояться через сутки. У друзей оставался в запасе только один день, который обещал быть очень насыщенным. Они решили пораньше лечь спать и на следующее утро проснулись с первыми лучами солнца.

После обильного завтрака, состоявшего из медовых оладий, черники, хрусченья и родниковой воды, Клинкус и Мэрмин отправились к пещерам у Папоротникова ручья – небольшой речки, протекавшей рядом с Листвянкой.

Здесь Красноуст, настоящий знаток Большого леса, показал Клинкусу, где найти всё необходимое для того, чтобы сделать порох. Когда мальчик набил тремя ингредиентами свою плетёную сумку, друзья, не теряя ни минуты, направились в Листвянку, где заглянули сначала к канатчику на рынке Четырёх Пней и купили немного верёвки для фитиля. После они пошли к столяру и запаслись деревяшками, из которых Клинкус собирался сделать воронку. После этого, хотя данный пункт не значился в списке дел, друзья позволили себе немного передохнуть и выпить по бокальчику малинового сиропа в кофейне «Барсук-фундук». И наконец, на обратном пути они зашли на Королевские Склады, где по приказу королевы Джеминии, которая накануне вечером встречалась с друзьями, уже собрали все городские запасы сока из недозрелой мушмулы. То, что любому листвянчанину казалось бездонной бочкой, для Клинкуса было бочонком, который он легко мог нести на плечах. И, погрузив на одно плечо бочонок, а на другое Мэрмина, мальчик к обеду двинулся в обратный путь домой на поляну, унося с собой всё необходимое для того, чтобы разрушить коварные планы Тиллока и Чёрных Кротов.

На подступах к маленькой деревянной хижине Мэрмин заметил подвесную кровать Клинкуса, которая так и осталась раскачиваться между двумя деревьями на краю поляны.

– А это что за чудо? – спросил поэт, заинтересовавшись приспособлением.

– Это? Да так, что-то вроде кровати-качалки, моё новое изобретение, – ответил Клинкус.

– Любопытно, – произнёс Мэрмин.

– Хочешь попробовать? – предложил мальчик.

– Почему бы и нет, – с удовольствием согласился его новый друг.

Поставив на землю бочку сока из недозрелой мушмулы, Клинкус понёс Красноуста к кровати.

– М-м-м-м, чудесно, чудесно! – прокомментировал поэт, улёгшись в качалку. – Идеальное место для сочинения стихов. Скажи-ка, друг мой, ты уже придумал, как его назвать?

– Думал, думал, – сказал Клинкус, поморщившись, – да так ничего и не придумал.

– Если хочешь, я мог бы подобрать твоему изобретению подходящее название, – сообщил Красноуст. – Ты ведь знаешь, я специализируюсь на подборе нужных слов.

– Было бы здорово! – обрадовался Клинкус. – Спасибо, Мэрмин!

– А пока, если ты не возражаешь… – добавил поэт, сладко потягиваясь.

– Нет, что ты! Отдыхай, конечно! – закивал Клинкус. – Ты мне очень помог. Теперь моя очередь сложить всё, что мы с тобой собрали, так, чтобы бабахнуло!

С этими словами мальчик направился к дому и тут же принялся за дело. Он работал несколько часов без перерыва. А когда поднял голову от стола, заваленного инструментами, день уже медленно клонился к закату. Именно в этот момент на пороге его хижины появился Мэрмин Красноуст, неся на плечах мешок больше него самого.

– Ранние грибы, – объявил довольный поэт.

– Отлично! – ответил Клинкус. – Я жутко проголодался!

Пока они ужинали вкуснейшим грибным салатом, на столе рядом с тарелками стояли три забавных предмета: бочонок, деревянная воронка и коробка, полная пороха, из которой, как хвост, торчал серый фитиль длиной в несколько локтей.

На следующий день к одиннадцати утра солнце нависало над поляной, как ягуар над добычей. К счастью, в лесной тени от него ещё можно было легко спрятаться. Всё за тем же пнём, в густой траве, пять бесстрашных саботажников следили за тем, что происходило в окрестностях Вечнодуба. У могучего дерева был прежний болезненный вид, а покров из жёлтых листьев под его мощными ветвями стал ещё гуще.

– Вот он! Гад! – прошептал Юки.

Тиллок появился неожиданно, волоча за собой два больших мешка. У Вечнодуба его уже несколько минут ждала королевская карета, запряжённая в восьмёрку великолепных посеребрённых ежей, готовых доставить будущего короля в город на церемонию посвящения.

Тиллок по случаю надел элегантный костюм из блестящих самшитовых листьев. Он был на седьмом небе от счастья и тихонько насвистывал.

Взяв один мешок, негодяй стал быстро ссыпать репу в одну из ям, которыми была изрыта земля у корней Вечнодуба. Опустошив первый мешок, Тиллок принялся за другой.

– Вот, мои хорошие, – радостно приговаривал он. – Ешьте, вы их заслужили. Только, чур, когда я вернусь, звать меня «Ваше Величество»! Ха-ха-ха! Не бойтесь, я вас не забуду, – продолжал он, поправляя свой наряд. – Вы станете моей маленькой личной армией, будете присматривать за этими простофилями, моими подданными! И, конечно, репы у вас всегда будет вдоволь!

После этого Тиллок, пританцовывая, подошёл к королевской карете и сел в неё вместе со своей охраной – четырьмя особенно упитанными кротами мрачного вида.

– Поехали! – приказал он кучеру. – И поторапливай своих ежей. У Тиллока встреча с историей!

Кучер взял в руки поводья, и карета тронулась в путь. Поднимая фонтаны жёлтых листьев, ежи рысью понеслись в лес, и экипаж вскоре исчез среди деревьев.