Глубокое синее море - Чарльз Вильямс

— Да, — ответила Мадлен. — Но жил в Аргентине.

Стюард начал разливать суп, а Красицки продолжал упорносмотреть на миссис Леннокс.

— И долго он там жил? Годард заметил, что Карин задумчивосмотрит на поляка, а Мадлен ответила ему, что этого она не знает.

— Вы должны меня извинить, — пробормотал Красицки, — я плохоговорить по-английски. — Уголки рта его задрожали, и он начал торопливо естьсуп.

Обе женщины очень хотели узнать, что же такое приключилось сяхтой Годарда. Тот извинился перед капитаном, который уже знал всю историю, идовольно подробно рассказал обо всем, надеясь, что ему не придется это излагатьв третий раз в присутствии Эгертона.

— Поскольку напряжение последних дней все еще оставалось,после обеда Гарри решил поспать. Когда же проснулся, было уже почти пять. Онпочувствовал себя разбитым, усталым, поэтому принял душ и вышел на палубу,чтобы согнать с себя плохое настроение.

Сделав несколько кругов по средней палубе, он поднялся наверхнюю. На мостике стоял Линд, и Годард в знак приветствия поднял руку. Будучипассажиром, он имел право подняться на мостик только в том случае, если еготуда пригласят. Мимо него прошел радист, лишь безучастно глянув на него. Вследующий момент из рубки вышел капитан. Радист протянул ему формуляр, и Стинокликнул Годарда, сказав ему, что все в порядке.

— Чудесно! — отозвался тот. — Быстро же вам удалосьсвязаться.

— Это пришло подтверждение наших агентов из Сан-Педро, чтоони получили деньги, — объяснил Стин.

— Станция в Буэнос-Айресе имеет для нас сообщение, — сказалрадист, — но я никак не могу на них выйти.

— Возвращайтесь к себе, Спаркс, — ответил капитан, а когдарадист ушел, удивленно повторил:

— Буэнос-Айрес? Кому мы там могли понадобиться? Или, может,речь идет о радиограмме для кого-нибудь из пассажиров?

— Одна из моих подруг желает мне всяческих благ и здоровьяко дню моего рождения, — со смехом пояснил Линд и подмигнул Годарду. — Они естьу меня во всех частях света.

Гарри вернулся к себе в каюту и приготовил новую порциюкоктейля. Потом лег на койку и уставился в потолок. Что он будет делать по приездев Манилу? Нельзя ни на минуту забывать, что ты всего лишь обезьяна. Так должендумать о себе каждый разумный человек. Все свое время тратишь на какую-томышиную возню, а потом останавливаешься, с трудом переводя дыхание,оглядываешься назад и спрашиваешь себя: а к чему все это?

Гонг к ужину отвлек его от мрачных мыслей. Когда он вошел встоловую, Карин и Мадлен Леннокс уже были там и разговаривали с капитаном.Гарри вспомнил, что, кажется, он обещал угостить Мадлен мартини.

Как вскоре выяснилось, она этого не забыла. Одетая чересчурэлегантно, Мадлен крикнула ему, как только он появился:

— Мистер Годард, ваши обещания ничего не стоят!

— Прошу прощения, — ответил он с ухмылкой, — дело в том, чтоя незаметно задремал. — Он повернулся к Карин:

— Миссис Брук, если я типичен для людей, которых выспасаете, то посоветовал бы вам подыскать другое поле деятельности. Онарассмеялась.

— Думаю, вы еще не знакомы с мистером Эгертоном, — сказалаона, и Годард обернулся.

Эгертон вошел следом за ним. С аккуратно зачесаннымиволосами, ухоженными усиками и черной повязкой на глазу он производил довольновнушительное впечатление.

— Добро пожаловать на борт нашего корабля, мистер Годард, —произнес Эгертон и бросил при этом восхищенный взгляд на обеих женщин. —Наконец-то у нас будет четвертый компаньон для игры в бридж. Очень мило с вашейстороны, мистер Годард, что ради этого вы потратили столько усилий.

Вошел Линд, и все уселись за стол. Эгертон сел слева отГодарда и справа от Линда. Они сидели со стороны переборки, так что дверь быланапротив них. Когда капитан хотел начать молитву, в ней появился Красицки.Внезапно он остановился и внимательно посмотрел на Эгертона. Годард судивлением взглянул на поляка, но в следующее мгновение тот уже подошел кстолу. С ним мило заговорила Карин:

— Мне кажется, что, за исключением мистера Эгертона, вы ужесо всеми познакомились, мистер Красицки. Я очень рада, что вы чувствуете себялучше.

Красицки что-то пробормотал в ответ и пожал Эгертону руку.Все снова сели. Поляк занял место напротив Гарри. Капитан прочел молитву, истюард принял заказы.

— Я слышал, что вы работаете в кинопромышленности, —повернулся Эгертон к Годарду.

— Раньше работал, — ответил тот.

— Сейчас он собирает материал для своего нового фильма «Вореховой скорлупе через Тихий океан», — вставил Линд.

Все рассмеялись, а капитан спросил:

— Ваше судно было застраховано?

— Нет. Я полагал, что если мое судно затонет, то и мне непридется добраться до берега. Но миссис Брук перечеркнула все мои расчеты.

— Женщины никогда не считаются с нашими расчетами, —поддержал его Эгертон.

— Что верно, то верно, — подтвердил Линд. — Они частоприносят нам неприятности, и сознательно, и бессознательно.

— Карин, — произнесла миссис Леннокс, — мы хоть и вчисленном меньшинстве, но тем не менее я считаю, нам пора переходить в атаку.

— Может, хоть мистер Красицки встанет на нашу сторону? —заметила Карин. Она с улыбкой посмотрела на поляка, но тот, казалось, даже неслышал, о чем говорят за столом. Он по-прежнему упорно не спускал глаз сЭгертона.

— Вы были… — казалось, он подыскивал слова… — вы были вАргентине? Много лет?

— Да, лет двадцать, — ответил Эгертон.

— Двадцать? — Красицки нахмурил брови и посмотрел на Линда.

— Да, двадцать, — подтвердил ему тот на немецком языке ипояснил окружающим: мистер Красицки говорит на многих языках — по-польски,по-русски, по-немецки, по-португальски, но из всех этих языков я, к сожалению,знаю только немецкий.

— Двадцать, так-так, — пробормотал Красицки, все еще несводя глаз с англичанина. — И теперь вы имели стать неактивным, так кажется? —Он опять повернулся к Линду и что-то быстро сказал по-немецки.

Линд кивнул и повернулся к Эгертону:

— Он говорит, что вы, должно быть, рано оставили службу.

Спокойный Эгертон, казалось, был удивлен настойчивостьюполяка. Тем не менее улыбнулся.