Любовь и колдовство - Барбара Картленд

В комнату вошел слуга и сообщил, что ванна готова.

Одевшись и ощутив наконец желанный прилив бодрости, Андре вышел из ванной и сбежал по лестнице вниз. В холле он столкнулся с Жаком, который как раз входил в дом.

— Я все устроил! — объявил он. — Вы уезжаете из Порт-о-Пренса сегодня. Разумеется, экспедиция состоится, если после разговора с Оркис она не кажется вам бессмысленной.

— По словам Оркис, Дессалин не упоминал плантацию де Вилларе и ничего не рассказывал об обнаруженных там сокровищах, — ответил Андре. — Она уверена, что там ничего не нашли, иначе это было бы ей известно.

— Я же говорил, что у Оркис все на счету, — заметил Жак. — Если ваш дядя был состоятельный человек, а у тетушки накопилось порядком драгоценностей, она бы запомнила находку.

— Значит, я должен поспешить и постараться разыскать фамильный клад! — воскликнул Андре, который, должно быть, успел забыть о недавно мучившем его недомогании.

— Правильно, — кивнул Жак. — Но если вы не хотите, чтобы вас завернули при выезде из города, вам необходимо сделать нечто очень важное.

— Что именно? Это займет много времени? — с нетерпением спросил Андре, который, казалось, был готов отправиться в путь в ту же минуту.

— Вы должны написать Оркис письмо. Не жалейте комплиментов, рассыпайтесь в самых изысканных благодарностях, помните, что она умная и образованная женщина. Приложите к посланию букет попышнее, — ответил Жак.

Андре смутился.

— Ну конечно! Как это не пришло мне в голову?

— Вы просто не знаете некоторых деталей. Дело в том, что Полина Леклерк, которую теперь изображает Оркис, обожала цветы. Каждый день она получала в подарок столько букетов, что слуги сбивались с ног, пристраивая их по вазам и расставляя по дому. Здесь, на острове, полно цветов, и местным жителям не приходит в голову рвать их и нести в комнаты. Это чисто европейский обычай. Но Оркис не желает отставать от своего кумира. Пока пишете письмо, можете забыть, что стали мулатом. Письмо хорошо расцветить такими комплиментами, на которые способны только французы. Но это послание следует отправить без подписи.

— Почему? — удивился Андре.

— Оркис непременно похвастается вашим письмом императору, — пояснил Жак. — Она изводит Дессалина рассказами о своих победах, подогревая в нем ревность. Если Дессалин поймет, что автор письма обладает незаурядными качествами, а главное, превосходит его в роли любовника, он тут же сотрет вас с лица земли.

— Да, жизнь на Гаити полна неожиданных опасностей, — печально сказал Андре. Он был явно озадачен.

— Брось свою безумную затею, возвращайся на корабль, и мы благополучно вернемся в Бостон, — вновь взялся за свое Кирк.

— Ни в коем случае, — упрямо ответил Андре. — Однако я хотел бы приготовить себе путь к отступлению. Мне нужно нанять небольшое судно и спрятать его в укромном месте. В случае опасности я сразу уехал бы с проклятого острова.

— Это ни к чему, — начал Жак, не дав капитану вставить слова. — Нанимать корабль в Порт-о-Пренсе сейчас — чистое безумие. Вы обязательно привлечете к себе чье-то внимание, и ваше предприятие будет сорвано. Вам и потом не следует возвращаться в Порт-о-Пренс, особенно если удастся найти фамильное состояние. Новости распространяются здесь очень быстро, и на ваш след выйдет не только Дессалин, но и Кристоф. Ни один из них не допустит, чтобы кто-то вывозил с острова то, что они привыкли считать своим.

Андре понимал, что Жак прав, и молча ждал, какой другой путь предложит ему этот человек, который, как ему теперь казалось, знал здесь все и вся.

— Если вам удастся найти что-нибудь стоящее, — продолжал Жак, — лучше отправиться в Кап. Плантация расположена почти посередине между Порт-о-Пренсом и Капом, Порт-о-Пренс, он чуть подальше. До Капа вам будет легче добраться, а главное, там значительно безопаснее.

— По-вашему, мне удастся там сесть на американский корабль? — уточнил Андре. — Вы же сами рассказывали, что город был сожжен.

— Порт — восстановлен. Туда чуть не каждый день приходят американские корабли с грузом оружия и военной амуниции. Кроме того, там можно встретить и английское судно. При желании вы сядете на любое из них пассажиром.

— В Капе бывают английские суда? — удивился Андре.

— Британский флот патрулирует морское пространство от Ямайки до Наветренного пролива и воды вблизи побережья Атлантики. Императора это устраивает, он уверен, что ему не грозит нападение французских кораблей.

— Ну конечно! — воскликнул Андре. — Теперь я понимаю, почему Дессалин так смело двинулся в наступление на испанскую часть острова.

— Он послал туда войско в несколько тысяч человек, и белых, и негров, — пояснил Жак. — Кристофу удалось продвинуться от Капа на север. Так что пока ваш путь будет свободен. Вы сможете беспрепятственно добраться до плантации, а от плантации де Вилларе — до Капа.

— Просто не знаю, как мне вас благодарить. — В голосе Андре звучала искренняя признательность.

Не обратив внимания на эту фразу, Жак деловито продолжал:

— Вас ожидает лошадь. Еще я нанял для вас слугу. Он же будет вам проводником.

Андре удивился. Он вовсе не рассчитывал, что его будет кто-то сопровождать.

— Без человека, который хорошо знает эту страну, вам не обойтись, — пояснил Жак. — Кроме того, вам потребуется переводчик. Вам же придется покупать еду у людей, которые говорят только на местном диалекте.

— Я доставляю вам столько беспокойства! — тихо сказал Андре.

Жак снова пропустил мимо ушей слова благодарности.

— Я выбрал вам в проводники особенного человека. Вы можете положиться на него, как на меня. Его зовут Томас. В прошлом он натерпелся от жестокости своего хозяина-француза. Однако Томас, подобно мне — противник насилия. Хотя Томас и чернокожий, он ненавидит тирана, который теперь правит островом.

После ленча Андре ушел к себе в комнату и написал Оркис письмо, составив его так, что любое предложение в нем звучало двояко: его можно было истолковать и как благодарность удачливого любовника, и как признание поклонника, томящегося неудовлетворенной страстью.

Андре понимал, что, попадись он Дессалину, безграмотный император, узнав в нем автора письма, не станет разбираться в столь тонких нюансах. Но он дал себе слово действовать со всей возможной предусмотрительностью и решил не нарушать его даже там, где осторожность была излишней.

В целом письмо получилось витиеватым, цветистым и, по расчетам Андре, как раз таким, какое могло порадовать тщеславную куртизанку, одарившую его своими милостями.

Послание было представлено на суд Жака.

— Замечательно! — похвалил он. — Просто не верится, что половина крови в вас — английская.

— Вы полагаете, что англичане всегда сдержанны, — улыбнулся Андре. — Это общее заблуждение. Достаточно оказаться в Англии, чтобы увидеть, какими они могут быть пылкими.